Джордж Беркли - Быховский Бернард Эммануилович - Страница 2

Беркли пошел своим, для лагеря церковников новаторским, путем. «Но в одном я неповинен,— писал он в своем юношеском философском дневнике. — Я не пристегиваю свою веру к рукаву кого-нибудь из великих людей. Я руководствуюсь не предрассудками и предубеждениями. Я не разделяю какого-либо мнения потому лишь, что оно является древним, общепринятым, благопристойным...» (8, I, стр. 58). Позднее он повторил это утверждение: «Единственное преимущество, на которое я претендую,— это то, что я всегда мыслил и судил самостоятельно» (8, IV, стр. 117).

Беркли понял, что пришла пора порвать со схоластическим догматизмом, что без этого невозможна более эффективная борьба против новых веяний. «Если мне говорит, например, школьный философ: „Аристотель сказал“, то все, что, по моему мнению, он намеревался сделать, состоит в том, чтобы склонить меня принять его мнение с теми почтением и покорностью, какие привычка связывает с именем Аристотеля» (9, стр. 54). Понимание негодности такого метода привело его к «бунту против метафизических понятий» (11, стр. 8). «Вопрос: что становится с Вечными Истинами? Ответ: они исчезают» (8, I, стр. 90). Его намерением стало не превозносить непререкаемые «истины» «вечной философии» — «philosophiae perennis», a «убедить скептиков и неверующих доводами разума» (11, стр. 4).

Беркли по праву считал себя реформатором в лагере философских поборников религии, хранителей веры. «Я охотно соглашаюсь, — признавался он, — что новшества и правлении и религии опасны и им должно противодействовать. Но есть ли подобные же основания к тому, чтобы отбивать охоту к ним в философии?» (11, стр. 101). Философ, закрывающий глаза на сдвиги общественного сознания, упорно придерживающийся архаических методов борьбы, обрекает на провал свои усилия. «Несомненно, что весьма слаб или весьма мало знаком с науками тот, кто отринет истину, допускающую доказательство, лишь потому, что она появилась заново или противоречит человеческим предрассудкам»,— провозглашает Беркли в предисловии к своему программному «Трактату» (9, стр. 31).

По словам Ардли, «подлинный Беркли... на самом деле был незаменимым проводником по тем характерным философским проблемам, которые возникли благодаря неожиданному и прямо-таки ошеломляющему влиянию точных наук на европейскую мысль семнадцатого века» (27, стр. 47). Но «проводник» этот был своеобразный. Поняв, что нельзя попросту обойти преграды, поставленные знанием на пути веры, и стремясь их преодолеть, он вел не в науку, а пробирался через нее обратно к религии.

«Новаторство» Беркли было не в новых устремлениях, не в целях и конечных выводах. В этом он оставался старовером, то и дело повторяя себе, что по отношению к непонятным истинам откровения «нам подобает лишь смиренная и беспрекословная вера, подобная той, какую католический крестьянин проявляет по отношению к латинским изречениям, которые он слышит при церковной службе» (8, I, стр. 88), что «необходимо быть крайне осторожным, чтобы не давать ни малейшего повода задеть церковь или церковников» (8, I, стр. 87). «Новаторство» Беркли, которое его поклонник Люс называет «революционным тезисом» (43, стр. 160), Дэво — «призывом к революции» (34, стр. 11), а Гуйэ— «манифестом в стиле новой философии» (39, стр. 228), заключалось в том, что Беркли переливал старое вино в новые меха — по-новому доказывал старое. Отвергнув томизм, Беркли сделал попытку превратить номинализм и сенсуализм из пособников материализма и атеизма в слуг теологии, перевернуть эти учения, поставить их с ног на голову.

Учение Беркли может быть правильно понято лишь «как реакция против просветительского, чуждого религии, духа механистического понимания природы... как оборонительное оружие против безбожного материализма» (52, стр. 124).

Глава II.

Жизненный путь

В 1705 г. восемь студентов колледжа Троицы в Дублине организовали тайный кружок по изучению «новой философии». Для обсуждения интересовавших их вопросов они собирались каждую пятницу в 5 часов пополудни не менее чем на три часа, как гласил выработанный ими устав, определявший регламент и распределение обязанностей. Отсутствовавшие и опоздавшие на заседание подвергались штрафу. Вдохновителем кружка был двадцатилетний Джордж Беркли.

Джордж родился 12 марта 1685 г. на юге Ирландии в Килкрине, неподалеку от Килкенни. Он был старшим из семи детей в семье мелкопоместного дворянина Уильяма Беркли. Когда в Англии вспыхнула «Славная революция», закончившаяся в 1689 г. свержением Якова II и компромиссом между буржуазией и феодальной аристократией, компромиссом, приведшим новый класс к участию в государственной власти, Джорджу минуло три года. Политическая обстановка в последующий период вовсе не была «идиллической», и сложившиеся в этот период воззрения Беркли не могли быть «философским отражением этой идиллии», хотя и существует такое мнение (15, стр. 154). «Год за годом партийные распри все возрастали. Тори боролись против вигов, церковь—против диссидентов, приверженцы Якова — против сторонников ганноверской династии. После смерти королевы Анны встал вопрос о престолонаследии» (46, стр. 277). Попытка реставрации Яковом II феодальной монархии закончилась провалом после поражения на реке Бойн в Ирландии в 1690 г. Ирландское население подверглось репрессиям. В стране начался голод, вспыхнули эпидемии, разразились восстания.

В то же время это был период, когда пришедшая к власти буржуазия начала борьбу за мировое владычество, за грядущую Великобританию, борьбу, сопровождавшуюся серией войн с целью захвата новых колониальных владений и внешних рынков. Промышленный переворот в Англии был уже не за горами.

На одиннадцатом году жизни Джордж начал учебу в Килкенни, в той самой школе, где ранее учился великий сатирик Джонатан Свифт, ставший впоследствии его другом. Пятнадцати лет Джордж — студент колледжа Троицы в Дублине. Здесь он учился, задумал свое учение, написал свои основные произведения, учил, прожил лучшие годы своей жизни. «Я хожу,— пишет в наши дни профессор Артур Астон Люс, возглавляющий кафедру имени Беркли в том же колледже,— по тем же переходам, по которым ходил он. Он слышал тот же колокол на часовне, который слышу я. Он смотрел на те же серые, поблекшие стены, на которые смотрю и я. Я поднял глаза. Я поднял их в то время, когда я пишу эти слова, и увидел ту же длинную цепь дублинских гор, которые созерцал и он» (46, стр. 305).

В 1704 г. Беркли получил первую ученую степень «бакалавра искусств», в 1707 г. — звание fellow (научного сотрудника) и начал преподавание в колледже. В том же году были опубликованы анонимно его первые научные произведения — два трактата по математике. Два года спустя Беркли получил первый сан священнослужителя (deacon).

В 1707 г. Беркли начал вести философские тетради, в которые на протяжении двух лет заносил свои раздумья и критические соображения, день за днем формулируя по мере их созревания основоположения своего нового философского учения. Этот философский дневник молодого Беркли, позволяющий проникнуть в сокровенный ход его мыслей и стремлений, был обнаружен и впервые опубликован А. К. Фрейзером более чем через полтораста лет (в 1871 г.) под названием: «Книга заметок о различных метафизических мыслях»; в наше время его издал, коренным образом переработав его в результате тщательного анализа манускриптов, А. А. Люс под названием: «Философские комментарии».

Философские тетради Беркли заключают 888 заметок, помеченных автором, очевидно для систематизации материалов при последующем их использовании, буквенными символами: S — для заметок о духе и душе (spirit, soul), М — для материи, Е — для существования (existence), Т — для времени (time) и т. д.

Из этих тетрадей видно, что Беркли был уже в то время знаком не только с традиционными теологическими и философскими догмами, но и с учениями Декарта, Мальбранша, Бэкона, Гоббса, Гассенди и Локка. Философское учение Локка входило в программу обучения, хотя Питер Браун (впоследствии епископ Коркский), возглавлявший колледж, в собственных работах подвергал резкой критике материалистические воззрения Локка и Толанда.