Дмитрий Кантемир - Бабий Александр Иванович - Страница 2

Глава I

ЧЕЛОВЕК И ЭПОХА

оды жизни Дмитрия Кантемира совпали с весьма интересным и богатым событиями периодом всемирной истории. Последние десятилетия XVII в. ознаменовались резким ослаблением мощи одного из наиболее могущественных феодальных государств — Османской империи. Разгром турецких вооруженных сил под стенами Вены в 1683 г. явился неизбежным результатом задолго до этого начавшегося упадка Турции. По поводу этого события К. Маркс писал: «…нет абсолютно никаких оснований считать, что упадок Турции начался с того момента, когда Собеский оказал помощь австрийской столице. Исследования Гаммера (австрийского историка Турции. — А. Б.) неопровержимо доказывают, что организация Турецкой империи находилась тогда в состоянии разложения и что уже за некоторое время до этого эпохе оттоманского могущества и величия быстро приходил конец» (1, 10, 262).

Поражение под Веной положило конец турецкому продвижению в Европу. С этого времени Османская империя начала терять одну за другой завоеванные ею территории. Государства — участники «Священной лиги» предприняли против Турции ряд успешных военных действий, среди которых выделяются Азовские походы Петра I и битва австрийских и турецких войск у г. Зенты (1697). Турция потерпела поражение в войнах с Австрией в 1716–1718 гг. и Россией в 1735–1739 гг., постигли ее неудачи и в войне с Ираном (конец 20-х — начало 30-х гг. XVIII в.).

Частые войны отвлекали огромные массы населения Османской империи от производительного труда, издержки страшных поражений все тяжелее ложились на плечи порабощенных народов. В результате ряд областей империи, одной из которых являлось и Молдавское княжество, пришли к экономическому упадку. Территориальные потери Турции в Европе и сокращение ввоза хлеба из Египта вызвали рост поставок продовольствия для Порты из дунайских княжеств, в том числе из Молдавии. Кроме того, в связи с тем, что территория княжества все чаще оказывалась театром военных действий, значительно возросли трудовые повинности населения по ремонту крепостей. После неудачного Прутского похода Петра I (1711) еще больше была ограничена внутриполитическая автономия княжества. Если раньше богатые греческие сановники из Стамбула — фанариоты появлялись на молдавском престоле спорадически, то теперь они получили на него монопольное право. Возникшая политическая система стала известна в литературе как турецко-фанариотский режим.

Фактически торгуя престолом княжества, Порта систематически увеличивала сумму взносов за утверждение господарей, а также другие виды платежей. Господари-фанариоты в свою очередь, стремясь доказать преданность султану и обогатиться в кратковременный период своего княжения, увеличивали объем налогов и натуральных повинностей. Молдавский народ таким образом подвергался двойному гнету. Кроме подворного налога (бира) трудящиеся массы выплачивали бесчисленное множество как прямых налогов и поборов, так и косвенных, поимущественно в пользу должностных лиц. В документах конца XVII в. называется более 70 государственных податей (см. 31, 269). Катастрофический рост последних, неуклонное увеличение объема натуральных повинностей, разорение страны иноземными войсками, эпидемии и голод привели к деградации производительных сил, к экономическому упадку Молдавии, и прежде всего ее сельского хозяйства. В деревне происходило сокращение как численного состава населения, так и количества сельских поселений. Немалая часть сельских жителей переселилась в южные воеводства Польши, в Трансильванию, Валахию и в турецкие райи. Из-за повышения налогов на вино, мед и воск возросло число заброшенных виноградников, сократилось пчеловодство (см. 31, 273–284). В то же время замедлился процесс обмена между городом и деревней. Крестьяне все меньше покупали ремесленных изделий, а горожане не могли, занимаясь ремеслом, платить высокие государственные подати и добывать средства к существованию.

Города, ремесла и торговля Молдавии пришли в упадок. Доля городских жителей в общей численности населения страны значительно уменьшилась, причем в основном за счет торгово-ремесленного населения. Положение ремесленников усугубило и то, что совершившаяся в начале XVIII в. так называемая революция моды привела к повышению спроса господствующего класса на изделия и предметы роскоши, завозимые из-за рубежа. Падению роли городов как торговых центров способствовала также участившаяся практика закупки турецкими купцами продовольствия непосредственно у товаропроизводителей. Многие города приобретали черты сельских поселений, возрастало число горожан, занимавшихся сельским хозяйством. В стране сокращался постоянный городской рынок, частично свертывалась лавочная торговля. Настоящим бедствием для Молдавии стали принудительные поставки скота и зерна в Турцию по низким монопольным ценам, что сужало не только масштабы внутренней торговли, но и торговые связи княжества с европейским рынком. Начавшийся в предыдущий период процесс отделения ремесла от сельского хозяйства затормозился. Сложность экономической и политической ситуации в Молдавии вызывалась также и тем, что здесь начали складываться новые буржуазные отношения. Разорялись мелкие вотчины, земельная собственность от мелких владельцев переходила к средним и крупным. В начале XVIII в. все большее распространение в вотчинном хозяйстве получало применение наемного труда, участился перевод на денежную ренту. Несколько увеличилась численность купцов-молдаван, и появились реальные признаки преодоления княжеством затянувшегося экономического кризиса, однако накопление капиталов в купеческой среде сильно замедлялось принудительными займами господарей. Чрезвычайные денежные платежи Порте часто опустошали казну, расстраивали ее. Значительную часть поступавших в княжество денег вывозили иностранные купцы и ростовщики (31, 287–312).

Тяжелое положение в стране вело к обострению социальных противоречий, стимулировало борьбу народных масс против иноземных поработителей и «внутренних турок». Резко активизировалась деятельность народных мстителей — гайдуков, громивших вотчины светских и духовных феодалов и расправлявшихся с турецкими поработителями. Борьбу народных масс поддерживала и часть господствующего класса: отдельные прогрессивно настроенные господари, немногочисленное служилое дворянство и низшие слои духовенства. Все эти силы реальный путь преодоления Молдавией постигших ее бед видели прежде всего в ликвидации кровавого ига турецких феодалов, понимая, что добиться желаемой цели можно лишь при условии военного разгрома Османской империи. Вот почему они все чаще обращали свои взоры к единоверной России, военная мощь которой к концу XVII в. значительно возросла, а противоречия ее с султанской Турцией крайне обострились. Заметим, что такую позицию по отношению к России в то время занимали все порабощенные военнофеодальной Турцией народы Балканского полуострова, для которых «русская помощь являлась единственным прибежищем от турецкого гнета…» (1, 9, 32).

С Россией и Украиной у Молдавии имелись более чем двухсотлетние исторические связи. Народные массы трех стран уже длительное время совместно боролись против общих врагов — панской Польши и султанской Турции. В XVII и начале XVIII в. прогрессивно настроенные господари Молдавии неоднократно обращались к России с просьбой принять княжество «под государскую высокую руку в вечное подданство». Здесь существовала относительно сильная прорусская партия, заинтересованная в укреплении центральной власти и ограничении своеволия реакционного боярства.

Успешно развивались и общекультурные связи этих народов. Большую роль в этом сыграли выходец из Молдавии киевский митрополит Петр Могила (см. 42, 6—16) и переехавший в 1671 г. в Россию выдающийся молдавский ученый, мыслитель и дипломат Н. Г Милеску Спафарий (см. 56). С именем первого связана организация в тогдашней столице Молдавии г. Яссах Славяно-греко-латинской академии (1640) и первой молдавской типографии (1642), оборудование для которой поступило из Киева, Львова и Москвы. Из Киева и Москвы Молдавия получала также большое количество книг. В Киев, Львов, Бар и другие города Украины посылали учиться своих детей молдавские бояре и зажиточные купцы. Все это, конечно, способствовало подъему культурной жизни в княжестве.