Почтальон - Литтл Бентли - Страница 41

– Два восемьдесят пять.

– Что? – обернулся Дуг на голос кассира.

Молодой человек понимающе усмехнулся.

– С вас два восемьдесят пять.

Дуг достал бумажник.

Перед сном Трития прильнула к нему и прижалась всем телом так, как давно уже не делала.

Ужин получился отличный и, что более важно, полезный для здоровья. Форель с рисом и стручками аспарагуса. К Триш вернулось ее обычное состояние повышенного внимания к здоровому питанию, и это каким-то образом положительно отразилось на настроении Дуга.

Тревога несколько отступила, он даже почувствовал некий прилив оптимизма. Все остальное может катиться ко всем чертям, но они сами в любом случае уцелеют.

Триш подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты меня еще любишь?

– Что за вопрос!

– Ты меня еще любишь? – тихо, но очень серьезно повторила Триш.

– Конечно, люблю, – озадаченно произнес Дуг.

– Ты очень давно этого не говорил.

– Как-то в голову не приходило, – невольно улыбнулся он. – Мы с тобой уже пятнадцать лет женаты. Иначе зачем бы я столько мучался?

– Я серьезно.

– Послушай, если бы я не любил тебя, я бы с тобой не жил.

– Все не так просто. А кроме того, мне иногда хочется это слышать.

– Мишель, – догадался Дуг. – Ее письмо.

Ты из-за этого, да?

Она ничего не ответила, только еще крепче обняла мужа. Он поцеловал ее в макушку.

– Мне страшно, – наконец прошептала Триш.

– Мне тоже.

– Но мне страшно за нас. За наши отношения. Понимаешь, у меня такое чувство, что ты что-то от меня скрываешь, что ты боишься со мной разговаривать. Или не хочешь.

– Это не правда! – возразил Дуг.

– Сам знаешь, что правда.

Некоторое время они лежали молча.

– Ты права, – наконец заговорил Дуг. – Мы начали как-то отдаляться друг от друга.

Сам не понимаю, почему. Я очень хотел бы свалить все на почтальона, но понимаю, что только этим все не объяснишь. Это моя вина.

– Это наша вина, – поправила Триш.

Они крепко обнялись. Дуг подумал, что они только что избежали катастрофы, к которой все шло, вовремя заметили трещину, которая грозила разделить их бесповоротно, и что планы почтальона на их счет полетели ко всем чертям.

29

Триш проснулась от страха; кошмарный сон, который был связан, конечно же, с почтой, оставил тяжелый эмоциональный осадок. Ей приснилось, что она девочка, но почему-то уже живет в этом доме. Она идет по дорожке к почтовому ящику. День прекрасный. Яркое солнце, синее небо, на ней чудесное розовое платье с фонариками. Она открывает ящик и достает пачку ярких конвертов; на том, что сверху, изображены танцующие медвежата. Стараясь не испортить картинку, она пытается распечатать конверт...

Но из конверта высовывается белая рука и хватает ее за горло.

Она кричит, конверты падают, раскрываются сами собой, и из каждого лезут длинные белые руки. Одна рука моментально лезет к ней под подол, пальцы вцепляются в пах; две другие начинают сжимать ее маленькие грудки. Еще одна рука пытается протиснуться между ягодицами. Следующие хватают ее за руки и за ноги.

Она пытается кричать, но последняя бледная лапа затыкает ей рот. Она падает.

И просыпается.

Не самый лучший вариант начала нового дня.

Сегодня была ее очередь готовить завтрак.

Триш пожарила оладьи из отрубей и выдавила сок из нескольких апельсинов, после чего решила выйти проверить свой огородик. Триш чувствовала себя разбитой, на душе было гадко, но она помнила, что вчера клятвенно пообещала Дугу отбросить прочь все неприятные мысли. Она взяла шланг и включила воду. Все растения уже готовились дать семена. Триш продолжала поливать их, хотя некоторое время назад перестала бороться с сорняками, жуками-вредителями и не обрывала засохшие листья. В результате нынешний урожай обещал быть самым бедным за все годы, которые она этим занималась.

Это тоже надо было решительно изменять.

Триш дала себе слово все утро посвятить своему огороду и привести его в порядок. Пора брать себя в руки. Нельзя, чтобы какой-то почтальон манипулировал ее жизнью.

Она подумала об Айрин. Надо позвонить сегодня приятельнице и узнать, все ли у нее в порядке.

Вскоре проснулся Дуг. Она услышала шум воды в душе и вернулась в дом, чтобы разбудить Билли. Сегодня они будут завтракать вместе.

Как раньше.

После завтрака Дуг мыл посуду, а Билли вытирал тарелки. Затем она огласила список дел, которые запланировала для них в саду и на огороде. Билли попытался увильнуть, сообщив, что хочет посмотреть какую-то телепередачу, но они с Дугом вынудили его согласиться подмести дорожку перед домом. Впервые за долгое время мальчик поддался на уговоры и добросовестно выполнил задание. Триш даже показалось, что сын занялся этим не без удовольствия, и она шепотом сообщила об этом мужу на что Дуг заметил, что нет худа без добра и человеку на самом деле немного надо, чтобы получить удовольствие даже от скучной, рутинной работы по дому.

Потом они устроили ленч на веранде. Триш приготовила сандвичи с беконом, салатом-латуком и помидорами. Наевшись, отец и сын решили проехаться к старому ранчо Сатпена.

Триш наполнила канистру водой со льдом, упаковала на всякий случай несколько бутербродов и потребовала, чтобы мужчины вернулись не позже пяти, иначе она будет звонить в лесничество. Билли и Дуг уселись в «бронко», помахали руками и укатили.

После этого Триш позвонила Айрин.

Она долго думала, что сказать, подбирала самые убедительные аргументы, чтобы заставить подругу обратиться в полицию, или по крайней мере рассказать все Дугу. Но как только в трубке зазвучал испуганный надтреснутый голос Айрин, Триш поняла, что никакие аргументы не подействуют.

– Алло, – произнесла Айрин.

– Алло, это я. Трития!

– Я знаю, что это ты. Только поэтому и взяла трубку.

Трития глубоко вздохнула.

– Я ваш друг...

– Нет, я никому ничего говорить не собираюсь.

Тритию поразила решительность пожилой женщины.

– Как вы догадались, о чем я хочу попросить?

– А зачем бы еще ты звонила? – горько хмыкнула Айрин. – Нет, я сама должна с этим разобраться. Понимаешь меня? Это из разряда вещей, с которыми только я сама могу справиться.

– Да, но...

– Тебе этого не понять, – произнесла собеседница таким тоном, что у Триш по спине пробежали мурашки. – Я и так тебе слишком много наговорила.

– Я только хотела помочь...

– Я знаю, – сухо кашлянула Айрин.

– По крайней мере, пообещайте мне, – после секундного замешательства продолжила Триш, – что обязательно позвоните, если что-то случится. Позвоните, если потребуется моя помощь.

– Да, разумеется.

– Хорошо. – Триш не знала, стоит ли продолжать разговор. Судя по тону, Айрин не настроена на долгую беседу. – Но вы действительно нормально себя чувствуете?

– Все в порядке. Позвоню в другой раз, ладно?

– Конечно.

Не попрощавшись, старая женщина положила трубку.

«Дуг ошибается, – подумала Триш, – считая, что изменения, происходящие в настоящее время с людьми, могут быть никак не связаны с почтой. Прямо или косвенно, с почтой связано все». И источником распространившейся в Виллисе недоброжелательности, корнем всеобщего безумия является почтальон.

Сегодня утром, пока Билли и Дуг еще спали, она сходила к почтовому ящику. Пришли два письма. Оба были адресованы ей лично. Все утро она размышляла, стоит ли их открывать.

Вспомнив об этом, Триш вышла на улицу, нашла спрятанные конверты, взяла лопату, вырыла на краю участка глубокую яму и закопала их, не распечатывая.

Трития шла по дороге по направлению к дому Нельсонов. Ханна не звонила уже две недели. Точнее сказать. Трития не разговаривала со своей подругой с тех пор, как погиб бедный Скуби. Такого раньше никогда не было. Они с Ханной ходили друг к другу в гости или по крайней мере перезванивались не реже чем раз в два дня.