Господство - Литтл Бентли - Страница 20

– Хорошо, я поеду за тобой, – безразлично произнес Кевин.

– Увидимся на месте.

Две машины быстро тронулись по улицам Напы, снижая скорость до разрешенной только у известных мест, где устраивала ловушки дорожная полиция, то есть у тех перекрестков, где парни в голубом сидели и ждали, чтобы подловить ничего не подозревающих водителей. Торговые кварталы сменились жилыми, яркие огни рекламы уступили место слабому свету, в основном из освещенных окон домов. Расстояния между домами увеличились, дорога стала более извилистой, начинался пригород. Наконец «мустанг» затормозил перед большим дубом, густые массивные ветви которого свисали на тротуар.

Пол подождал, пока его приятели выйдут из машины, затем вылез сам. В руках у него был коричневый продуктовый пакет.

Дион и Кевин встретили их на половине пути между двумя машинами.

– Надеюсь, вам одежды не жалко, – сказал Пол. – Похоже, придется немного поваляться в дерьме. – Он сделал жест в сторону двухэтажного здания в викторианском стиле по другую сторону дуба. – Мой старик расположился лагерем в гостиной, в задней части дома, и, чтобы добраться до окна, нам придется продираться через деревья и кусты.

Все кивнули в знак понимания.

– Давайте сделаем это быстро. – Пол нырнул под дерево и исчез в темноте, а остальная четверка последовала за ним. Идти в темноте Диону было неудобно, но Пол, несомненно, знал дорогу. Он стремительно двигался между деревьями, огибая кусты, пока перед ними внезапно не обозначилась задняя сторона дома.

Они низко пригнулись и полезли между ветвями олеандрового дерева. Сквозь просвечивающиеся шторы, закрывающие большое двойное окно, было видно мерцающее голубое сияние телевизора и рядом неясные контуры мужской фигуры.

– А что, собственно, мы должны делать? – прошептал Дион.

– Увидишь, – осклабился Пол. – Пошли. – Он начал крадучись пробираться через кусты. Остальные следовали за ним, пока все не оказались прямо под окном. Приложив палец к губам, Пол открыл пакет. Внутри был предмет, над изготовлением которого он трудился все время после обеда.

Огромный пенис, вылепленный из глины.

Диону было трудно удержаться от смеха. Этот гигантский фаллос Пол водрузил на оконный карниз и, ухмыляясь, оглядел всех по очереди.

– Будьте готовы поднять бузу, – прошептал он.

В груди у Диона сильно застучало сердце. Он и представления не имел, какую цель преследует Пол, что он собирается делать. Но глядя на предмет, силуэт которого вырисовывался на фоне освещенного окна, ему хотелось расхохотаться.

– Ни звука, – предупредил Кевин.

Внезапно Пол выпрямился и двумя кулаками постучал в окно. В вечерней тишине стук этот прозвучал, как взрыв.

– Пососи меня, отец Ральф! – завопил он что есть сил.

Остальные ринулись прочь, рассеявшись в темноте.

Дион нырнул под куст рядом с Кевином. Он увидел, как раздвинулись шторы, священник выглянул и, увидев глиняный член, замер в шоке. Через несколько секунд с шумом распахнулась входная дверь.

– Я вас достану, подонки! – закричал отец Ральф. В руке у него была бейсбольная бита, которой он угрожающе размахивал.

– Пососи меня, отец Ральф! – подал голос Пол из-за куста.

Остальные дружно подхватили:

– Пососи меня, отец Ральф!

– Пососи меня, отец Ральф!

– Пососи меня, отец Ральф!

Дион засмеялся.

– Пососи меня, отец Ральф! – закричал он.

Священник побежал к ближайшему кусту, на звук голоса Пола.

– Спасаем задницы! – крикнул Кевин, и все пятеро побежали к машинам. Только кусты трещали.

– Я сейчас вызову копов, – кричал священник им вслед.

Когда они выскочили на улицу, сердце Диона колотилось так, как будто было готово выпрыгнуть из груди. И он все еще продолжал смеяться.

– Вот это здорово!

– Сматываемся! – приказал Пол, вскакивая в свою машину. – Следуйте за мной!

– Поехали! – сказал Кевин.

Дион вскочил на сиденье рядом. Он не помнил, чтобы ему приходилось так веселиться. Такое случается только в фильмах. И уж определенно в его жизни подобного никогда не было.

Взвизгнули шины. Это два автомобиля одновременно рванули с места.

Когда Дион возвратился домой, огни все были погашены, хотя мамина машина стояла на своем обычном месте.

А рядом стоял красный «корвет».

Дион быстро глянул на исчезающие вдали огни стоп-сигналов машины Кевина. Слишком поздно. Он развернулся кругом.

«Ничего не случилось, – сказал он себе. – Она просто пригласила новую приятельницу, чтобы поболтать. Всего лишь поболтать. Вот и все».

Но если это так, то почему же везде погашен свет?

Осторожно ступая по гравиевой дорожке, на цыпочках он подошел к входной двери. Она была заперта, но у него был ключ. Он вытащил бумажник, достал ключ из кармашка позади банкнот и открыл дверь.

Теперь уже было совершенно ясно, что мать в своей спальне.

И не одна.

Он стоял не двигаясь. Значит, это все-таки оно. То самое. Она начала все сначала. А еще лапшу на уши вешала насчет того, что переворачивает новую страницу в своей жизни. Говорила и сама не верила ни одному своему чертову слову.

Значит, опять придется сматываться из этих мест. Куда же на сей раз?

И как скоро все это случится? Сколько пройдет времени, прежде чем она все здесь к черту поломает и ее опять выгонят с работы?

Он начал осторожно красться по деревянному полу к своей комнате. Двигался беззвучно, этому он научился уже давно. В застоялом воздухе чувствовался едкий запах виски. Как ему хотелось сейчас быть одним из тех крутых, которым все безразлично, которые могут просто плыть по течению и принимать вещи такими, какие они есть. Но он не был одним из таких, просто не мог.

Дион закрыл дверь своей комнаты, снял одежду и забрался в постель. Громкая беседа двух нетрезвых людей, обрывки которой он мог слышать вначале, когда вошел в дом, сейчас превратилась в нечто другое. Через тонкую стенку был отчетливо слышен гулкий скрип кроватных пружин, который сопровождался короткими высокими захлебывающимися нотками вскриков. Скоро мать начнет свою традиционную ночную серенаду: «О Господи, как мне хорошо! Какой ты хороший!.. Ты такой хороший!.. Да!.. Да!.. Хороший! О Господи!.. Ты такой… О Господи, ты такой большой!.. О Господи!» Он знал это все наизусть. Это никогда не менялось. Мать никогда не называла имен мужчин, которых приводила в дом, и он бы не удивился тому, что она просто их не знала.

Дион накрылся одеялом с головой и заткнул уши, пытаясь хотя бы приглушить звуки, но куда там. Вопли становились громче. «Это что, она так получает удовольствие? – размышлял он. – Эти выкрики что-то значат, она действительно так чувствует, или это просто ритуал, часть действия?» Он до сих пор не мог этого понять.

Закрыв глаза, он попытался сконцентрировать свое внимание на чем-нибудь другом, отвлечься от представления, разыгрывающегося в соседней комнате, но это было невозможно.

Сейчас он ненавидел свою мать.

Говорят, тинейджеры бунтуют против родителей, сознательно отказываясь от их системы ценностей в попытке сохранить свою собственную индивидуальность. Это звучит хорошо, но только на уроке психологии, а в действительности он совершенно не ощущал себя восстающим против чего-либо. Тем не менее у него были серьезные подозрения, что его постоянная неловкость и напряженность в общении с людьми, в особенности с девушками, есть реакция на «слишком свободный, до чрезвычайности» стиль жизни его матери.

Может быть, именно поэтому он до сих пор не имел ни с кем сексуальной близости.

Разумеется, Дион не признался бы в этом открыто, не поделился бы даже с Кевином, но это было правдой. Достаточно того, что он осознавал это. При этом юноша убеждал себя, что это даже хорошо, что лучше подождать, когда найдешь человека по душе, но ведь это было только оправданием, и он знал это. Конечно, прекрасно, что у него такие высокие моральные принципы. Он слегка успокаивал себя тем, будто он сознательно принял решение поступать именно так, но на самом деле он был такой же, как все остальные. Он никогда бы не отказался от секса, ухватился бы за это с радостью, если бы такой шанс представился.