Дом - Литтл Бентли - Страница 60

Он пересек холл и дернул дверь на противоположной стороне.

Там оказалась спальня его матери, оформленная в викторианском стиле.

Мать лежала в постели, отец - с ней рядом; они были живы, молоды, моложе, чем он сейчас. Отец прошептал что-то, мать рассмеялась. Он не слышал материнского смеха со времен своей начальной школы; у него все буквально перевернулось в душе. Его пронзила дрожь, дрожь не от страха, а от чистых, незамутненных чувств - любви, близости, узнавания, воспоминания, открытия.

- Привет, Дэниэл! - приподнял руку отец. - Заходи. Прикрой дверь.

Мать улыбнулась, он улыбнулся в ответ.

Ему хотелось войти, хотелось подбежать и прыгнуть в кровать, как он любил делать ребенком, втиснуться между ними, но в мозгу вспыхнула мысль, что он уже взрослый, он старше, чем они, и что они, вероятно, лежат голыми под своим толстым одеялом.

А кроме того, что это значит? Тоннель, во времени? Мираж? Шутка? Душа кричала, что это его настоящие родители, что они зовут его к себе, но сознание не могло с этим согласиться. Очевидно, это очередной трюк Дома. Они не сильно изменились - по сравнению с тем, что рассказывали Лори и Сторми о встрече со своими матерями на Другой Стороне, и они совсем не напоминали бесплотных призраков. Они выглядели точно так, как это было лет тридцать назад, и Дэниэл счел это подозрительным.

- Дэнни! - простерла к нему руки мать. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Было ощущение, что он совершил ошибку. Надо было войти, поговорить с ними. Такая тактика не приведет его в нужном направлении, но на самом деле ему нечего было сказать родителям - если эти фигуры и были его родителями, - и он проигнорировал эту мысль и ноющее сомнение кануло в пустоту.

Он перешел к следующей двери. За ней оказалась небольшая прихожая, а дальше - еще одна дверь. Он потянул на себя вторую - и оказался на кухне собственного дома, в Тайлере, штат Пенсильвания. Тони сидел за столом, делая домашнее задание, Марго что-то помешивала в кастрюльке на плите Он ощутил ароматный запах тушеного мяса, почувствовал тепло разогревшейся печки. На улице шел дождь, окна запотели от конденсирующейся влаги.

Сейчас он не испытывал никаких сомнений, никаких подозрений. Они были для него совершенно реальными, во всех смыслах, и он бросился было обнять Марго, но почти в тот же миг наткнулся на нечто, напоминающее твердый прозрачный плексиглас. Он шагнул к Тони - результат тот же.

Он начал колотить в невидимый барьер.

- Марго! - кричал он. - Марго!

Он прыгал, размахивал руками, - тщетно.

Они не слышали и не видели его.

Может, он превратился в призрака.

Может, они стали призраками.

От этой мысли больно сжалось сердце.

Нет, скорее Дом на самом деле не транспортировал его обратно к семье, а просто создал возможность видеть, слышать, чувствовать запахи, понимать, что там происходит.

Но зачем?

Он скрестил руки на груди, успокоился и стал наблюдать.

- Когда папа вернется? - вдруг спросил Тони, подняв голову от тетрадки.

По лицу Марго прошла тень тревожного беспокойства, и ему стало ее очень жалко.

- Не знаю, - ответила она.

- Но он же... не бросил нас, правда?

- С чего ты взял?

- Не знаю, - пожал плечами сын.

- Нет, конечно. Я же объясняла тебе, отец поехал на несколько дней проведать свой старый дом в Мэне.

- А почему он нас с собой не взял?

- Не знаю, - призналась Марго.

- Может, с ним что-нибудь случилось?

Марго поджала губы и выключила огонь на плите - Убирай книжки. И мой руки Пора ужинать.

Тони закрыл тетрадку, вложил ее в учебник истории, убрал ручку с карандашом и понес все к себе в комнату. Потом вернулся, помог матери накрыть на стол, налил себе стакан молока, и они сели ужинать.

Дэниэл ходил вокруг стола, периодически пытаясь дотронуться до жены и сына, но каждый раз его рука натыкалась на барьер. Марго с Тони ужинали практически молча, тишину нарушало лишь случайное звяканье ножей и вилок, да негромкие звуки пережевываемой и глотаемой пищи Сердце просто рвалось на части от этого зрелища. Он уже был готов зарыдать, и лишь сознание того, что должен постоянно быть начеку и готовым к любым неожиданностям, удержало его от такого проявления эмоций.

Покончив с едой, Тони поблагодарил и тут же встал из-за стола, чтобы идти смотреть телевизор. Марго вздохнула, глядя в почти пустую тарелку, и принялась гонять по ней ломтик морковки.

Дэниэл сосредоточился изо всех сил.

- Марго! - произнес он мысленно.

Никакой реакции.

Он продолжал попытки, пока она убирала со стола, мыла посуду, но контакт не возник, а он получил лишь жуткую головную боль.

Вместе с ней он перешел в гостиную, и они втроем - он, жена и сын - смотрели старый фильм с Хамфри Бога ртом.

Почти как настоящая семья.

Теперь он уже не смог сдержать слезы. Ничего не смог с собой сделать. Может, этого и добивался Дом, может, он тем самым угодил в ловушку, приготовленную для него Домом, но ему уже было все равно. Он сел на пол рядом с диваном и плакал, не утирая слез.

Посмотрев кино. Тони и Марго стали готовиться ко сну. Для Марго это было рановато, для Тони - поздно, но они сейчас явно в нестандартной ситуации, и он отправился наблюдать дальше. Он стоял с Марго рядом, пока она следила, как Тони чистит зубы, потом поцеловала его и пожелала спокойной ночи.

Он прошел за ней в спальню, смотрел, как она раздевается и быстро забирается в постель, отказавшись от своего обычного душа. Натянув одеяло под горло, она сложила на груди руки.

Для молитвы.

Это оказалось для него неожиданностью. Насколько он знал, она никогда не была религиозным человеком. За все годы супружеской жизни он не мог припомнить, что когда-нибудь видел ее молящейся. Может, она просто скрывала это, молилась, когда он спал или отсутствовал в комнате? Или она занялась этим недавно, после его внезапного отъезда? Как бы то ни было, он был глубоко тронут ее действиями. Ему хотелось поцеловать ее, хотя бы просто прикоснуться ко лбу губами, но барьер был на месте.

Войдя в спальню, Марго закрыла за собой дверь. Идя сзади, он попробовал открыть ее, это ему не удалось, но он просто прошел сквозь дверь, словно ее и не было. Интересно, удастся ли так же пройти сквозь стену? Он попробовал, но попытка завершилась шишкой на лбу.

Голова разболелась еще больше. Он пересек небольшой коридор и прошел сквозь дверь в комнату Тони.

Сын конструировал очередную куклу.

Дэниэл с ужасом наблюдал, как сын открывает дверцу шкафа, опасливо оглядывается по сторонам и извлекает оттуда новую куклу. Тело этой было создано из бумажных стаканчиков от "Макдоналдса", скрепленных резинками; руки и ноги - веточки, голова - грязный и почти лысый теннисный мячик, на котором тщательно укреплены кусочки проволоки, символически изображающие нос, рот, глаза.

Тони взял фигурку к себе в кровать и усадил на подушку. Потом достал из кармана складную сумочку, наполненную, как показалось Дэниэлу, дохлыми пауками. Улыбаясь про себя, сын раскрыл пластиковую коробку для сандвичей, оторвал лапки у одного из пауков и начал тщательно пристраивать их на полоске фотопленки, прикрепленной к голове куклы.

Он делал ей волосы.

- Тони! - воскликнул Дэниэл. - Черт побери, брось это немедленно, Тони!

Внимание мальчика было целиком поглощено куклой. Дэниэл обернулся на дверь и увидел, что она заперта. Он метнулся назад, в спальню Марго, надеясь, что ее разбудили действия Тони или она как минимум должна ощутить на каком-то интуитивном уровне, что происходит в соседней комнате, но она спала крепким сном, и на лбу у нее застыла озабоченная морщинка.

Дэниэл торопливо вернулся в спальню Тони. Верхний свет был выключен, единственным источником света была небольшая оранжевая настольная лампа, и она показалась Дэниэлу прожектором, направленным точно на мальчика и его куклу.

- Тони! - крикнул он еще раз.

Тони, разумеется, никак не отреагировал, занятый размещением паучьих лапок на теннисном шарике.