Топот бессмертных - Тё Илья - Страница 47

Место было хорошее, тихое и располагающее к самосозерцанию. Из окошка, существовавшего в виде пары выбитых в стене кирпичей, открывался отличный вид – на Озеро и рельеф ангара. Учитывая, что пол в ангаре порос травой и деревьями, вид можно было обозвать «живописным». Было трудно поверить, что такое тихое и в целом приятное место расположено в самом центре загадочной аномалии Стикс. Как пояснял Белёк, аномалия была пространственной, сиречь искажала нормальную протяженность геометрических координат в некую ненормальную. Пространство у ангара и местности вокруг было словно бы замкнуто в кольцо – так объяснял Хохмач. Войти и выйти из аномалии возможно было только через порталы, во множестве разбросанные по всему внутреннему пространству. Из Озера, которое можно было принять за некий условный «центр» замкнутого пространства, вытекало несколько ручьев. Все они в совокупности и являлись «Стиксом». Хохмачов объяснил, что изначально он обнаружил целебные свойства «аномальной» жидкости не в Озере, а в одном из таких ручьев за пределами ангара. Соответственно и назвал аномалию «Стиксом» – по названию знаменитой реки из античной мифологии. И только потом обнаружил Озеро.

Распахнутая настежь щелястая дверь на поржавевших длинных петлях открывала взгляду достаточно просторную камеру. Два скрещенных бруса, стоявших посередине, были достаточно толстые, напоминали скорее шпалы и подпирали немного вспучившийся колесом потолок. У дальней стены на почерневшем, обожженном железном листе стояла располовиненная бочка с прорезанной заслонкой, а выше громоздилась, уходя в дощато-земляной потолок, подмятая, малость сплющенная труба. И стена, и часть потолка вокруг были здорово закопченные, прямо аж в хлопьях сажи. Хохмачок водрузил коптелку на стол, а вторую пристроил на брус.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и гость более внимательно осмотрелся. Стены и потолок кое-где были обшиты ветхим, в заляпухах сучков, горбылем, иногда попадались торчащие прямо промеж досок куски камней. Над головой Хохмачова на ржавом крюке висела старенькая торба с чем-то плоским, из которой торчала здоровенная костяная рукоятка тесака.

Рядом с «печкой» Аспирин углядел крупную обгоревшую решетку с прилипшими кусками чего-то жареного. Пол за подпорками был закидан сухими листьями и какой-то ветошью. Не слишком удобная постель. Да и холодно, наверное. Такая комнатушка, думал сталкер, годилась пережидать, а не жить. С этой же мыслью Аспирин боязливо покосился куда-то вверх. С перекрестья балок скалился, поблескивая желтоватыми клыками, медвежий череп. Медведь. Аспирин вдруг вспомнил кое-что важное.

– Слушай, Хохмач, ты знаешь, кого я в предбаннике встретил, перед тем как мы с кинетиками схлестнулись?

– Да неужели самого Боба Марли? – в притворном восторге всплеснул руками человек-монстр.

– Знаешь, честно, лучше бы его повстречал, – нахмурился Аспирин.

– Так кто же там был?

– Потапов.

– Такой здоровый? Ну, помню. И что с ним?

– Да заели его. Твари такие, с ластами, прикинь? Никогда раньше не видел. Ты не знаешь, что еще за гниды новые?

Хохмачов потянулся.

– Ну как же не знать, – довольно заявил он. – Мои это аспиды. Понимаешь… как тебе объяснить. Я ведь не просто так год целый в аномальной земле провалялся. Видать, действовала на меня вода из ручья, да и сама аномалия. Стикс этот теперь вот где у меня сидит, – с этими словами Хохмач хлопнул себя по груди, – не просто так, понимаешь? Пока лежал, мне сны снились. Разные, страшные. Замысловатые. Я как бы не просто воскресился. В каком-то смысле я теперь и есть Стикс, веришь, нет?

Хохмач наклонился к Аспирину чуть ниже и прошептал, окатывая смрадом изо рта:

– Стикс мне послушен теперь. И я теперь понял, как двигаются порталы. Это я их двигаю! Во сне и наяву, надо лишь погрузиться мне в полудрему. Представь, закрываешь глаза и видишь перед собой всю Зону!

Аспирин мгновенно изменился в лице. Он вспомнил туманное кольцо возле поляны, на которой его избивал герр Янсен. И секачей, размалывающих в труху Ёжика, Малину и прочих. И странные аномалии, встреченные им в предбаннике. Все это можно было переместить с помощью «послушного» портала.

И веселые слова Хохмача: «Я убил всех. До последнего человека».

Аспирин понял, чем пахнет изо рта мутировавшего товарища. Это был запах разложившейся человечины!

– Так это ты на нас вепрей натравил? – мягко спросил Аспирин. – И с кинетиками дружбу водишь? Разговариваешь с ними, наверное?

Хохмач кивнул. Он тоже врубился. Умолкнув на полуслове, ужасный старик обхватил руками голову, единственный глаз его вытаращился и наполнился жуткой, почти звериной тоской.

– Как ты спелся-то с кинетиками? – спросил Аспирин.

– Да обычным способом, – глухо просипело чудовище, – они… на них действует вода из Стикса. Кинетики сначала пытались меня атаковать. Но быстро поняли, что я могу контролировать порталы. Да и вообще внутри аномалии меня почти невозможно убить. Тогда наладили обмен. Они мне – шнягу всякую из-за периметра, вещи человеческие, еду. А я их по одному к Стиксу пропускаю, чтобы не старились. Так и срослись мы. Бизнес… Потом я провожу их время от времени из одной территории зоны в другую. Очень удобно, если можешь управлять порталами. Типа, я у кинетиков вроде метро. Обмен производим в камере, где ты на меня наткнулся. Я прохожу туда через пространственное окошко, они мне там еду оставляют…

– Еду? Полагаю, мне лучше не спрашивать какую?

– Да я, в общем…

– Поня-ятно. Ты на их языке бормочешь, или они по-нашему? – перебил Аспирин, которого интересовали сугубо практические вопросы.

– С Агашем только, – просипел старик. – Они хоть и боятся меня, но подходить ко мне близко очкуют, кроме него… Агаш у них типа царька или жреца. Или парторга, хрен знает. Я его писать на русском научил. И матюгаться. Тупой он, злой, но мясо мне таскает регулярно. Уважает, сволочь…

– Все-таки, значит, человеческое мясо? – В сталкере закипела злость. – Человеческое или нет?!

– Саня, я понимаю, ты никогда не согласишься со мной, – быстро заговорил мутант, как в самом начале разговора стараясь успокоить взбесившегося сталкера, – но это мука, настоящая мука. Я не человек, я не такой, как ты. Не знаю, как так случилось, но во мне действительно что-то внутри, какая-то огромная чужая, страшная жизнь! У меня все ноет, сосет, когда я вижу живое тело, мне хочется рвать его на части и глотать кусками мясо, терзать эту плоть! Потом ненавидишь себя, проклинаешь, – он расстегнул куртку и показал на впалой груди длинные борозды своих же когтей, – но я не могу это закончить, пойми, я очень боюсь смерти, мне хочется жить, хотя я и не живой уже совершенно. Во мне так мало человеческого. Зона во мне, сама Зона!

– Хохмач! – Аспирин вскочил на ноги, и голос его пронесся эхом по ангару. – Твои кинетики похитили вчера пять женщин из группы, которую я вел. Одну сожрали, – старик опустил глаз в пол, – двух я вытащил, но две должны оставаться здесь. И исчез мой напарник… надеюсь, хоть к этому ты не имеешь отношения?!

– Я умею немного за мозги брать, типа психокинетика. Это я вас рассек. Почувствовал близко живые мысли. Я его к Агашу погнал… – прохрипел сталкер Хохмачов в ужасе от собственных слов. На него жалко было смотреть, он трясся и с ненавистью впился взглядом в свою изувеченную руку, которая скребла когтями по куртке.

– Где Агаш?! – взорвался Аспирин.

– В правом туннеле. Ты что?

– Пойду их спасать! Кровушкой умою людоедов сраных!

– Саня, Саня… ты сбесился, что ли?

– Да! Ты со мной?!

Старик отшатнулся.

– Нет, нет, прости, я… не могу. Не могу. Я это, ну, зверею при виде крови, я не могу, я опасен.

– И я опасен! Для них!

– Но их там сотни.

– Десятка два!

– Стой. Саня! – Голос Хохмача был почти молящим. – На, возьми, – торопливо нормальной рукой он запихал что-то в карман сталкера, – поверь, я не могу идти с вами.

– Да пошел ты на хер! – злобно бросил ему в лицо Аспирин. – Жди, скоро тебе мяса будет вдоволь. Надеюсь, лично мной не подавишься!