Школьный роман (СИ) - Анисимова Ольга - Страница 14

Он поставил перед ней на стол этот шикарный букет и, глядя в глаза, негромко произнес.

– Это уже становится традицией, Маргарита Николаевна. Десять лет, первого сентября я захожу к вам в кабинет с цветами, чтобы поздравить с праздником и признаться в любви. А вы всегда улыбаетесь мне, скромно целуете в щеку, и так начинается наш новый год… Я привык измерять свою жизнь учебными годами, а не календарными, да и вы, наверное, тоже… С праздником, милая моя Маргарита Николаевна!

Маргарита Николаевна вдохнула аромат огромных свежих роз и привычно сдержанно улыбнулась той самой улыбкой, которую Егор Васильев считал загадочной. Это было хорошим началом замечательного дня.

Борис Иванович пришел с цветами, значит, все остается по-старому. Он все еще влюблен в нее, робко и безнадежно, как мальчик. Она не станет играть его чувствами, но непременно использует его отношение, незаметно для него самого, в своих целях. Хотя это цели общие – развитие школы, которое шло так результативно по большей части из-за того, что директор и завуч были одной командой, были единомышленниками. И уже неважно, что явилось первоисточником этой дружной работы – любовь ли, дружеская ли симпатия… Они двигались в одном направлении, и это было главное.

Маргарита Николаевна давно привыкла к тому, что лица мужского пола неровно дышат в ее сторону, оказывают знаки внимания, то и дело признаются в любви. Она слышала в свой адрес столько комплиментов и пылких признаний, что перестала удивляться, смущаться и вообще обращать на это внимание. Постепенно знаки заинтересованности ее персоной стали обычным явлением, закономерным, само собой разумеющимся.

Марго не долго думала, что ей делать с этой лавиной восхищенных слов и взглядов. Она осторожно и тонко начала использовать мужскую симпатию в своих интересах, которые замыкались у нее на одном – на школе.

Она принимала приглашения пойти в ресторан, в валютный клуб, поехать на пикник только от тех лиц, которые могли как-то помочь школе. Марго знала, что практически все спонсоры школы были или остаются ее поклонниками. Но она вела себя очень осторожно, чтобы не попасть в щекотливую двусмысленную ситуацию.

Благодаря своему тонкому уму, огромному обаянию, на всех этих светских и полусветских раутах она была королевой положения. Она носила маску неприступной, сильной и самостоятельной женщины – настоящей бизнес-леди, которая безгранично восхищена деловыми мужчинами, задумывающимися не только о своем благосостоянии, но и о будущем нации. Марго была красноречива, ее слова глубоко западали в душу очередному воздыхателю, могущему раскошелиться. Марго улыбалась своей загадочной улыбкой, не жалела хвалебных слов в адрес собеседника и практически всегда добивалась желаемого. Школа приобретала нового спонсора – не важно – временного или постоянного – а она всего лишь приятно проводила время в приятном и нужном обществе.

Марго настолько была погружена в собственные планы, что ей самой никогда и в голову не приходило, что таким ведь образом можно не только улучшить финансовое состояние школы, но внести изменения и в свою личную жизнь. Но Марго возможных спонсоров рассматривала только в качестве денежного мешка и никогда как интересного достойного мужчину. И не потому, что таковых не было.

Главным для Марго была не ее личная жизнь, которую она, кстати, никогда не считала несостоявшейся и несчастливой, главным для нее было процветание и развитие Школы, ее Школы, главного дела жизни.

Честолюбие Маргариты Николаевны превалировало над всеми остальными устремлениями и чаяниями.

Поэтому Марго умело использовала любовь старого холостяка Бориса Ивановича, ненавязчиво заставляя его плясать под свою дудку. Она твердо знала, что одного обаяния и дара убеждения недостаточно, если приходилось сталкиваются с кем – либо по принципиальным вопросам. Чтобы победить в непростом идеологическом споре необходимо нечто большее. А именно – возможность немного сыграть на чувствах оппонента, используя его симпатию и привязанность, пристрастие и особое расположение. Борис Иванович был достаточно принципиальным человеком, но все же позволял Марго одержать над собой победу. А у нее хватало ума и такта, чтобы это не выглядело как поражение. Все представлялось так, будто она сумела директора переубедить. И Борис Иванович поддавался, сдавался и отступал, в благодарность получая загадочную улыбку прекрасной Марго. Он восхищался этой сильной женщиной, на протяжении многих лет наблюдая за ней. Он учился у нее и не боялся себе признаться в этом. Борис Иванович искренне полагал, что на его месте, месте директора, должна была быть она – строгая и невозмутимая, уверенная и деловая – поистине царица, вдохновитель и основатель этой школы.

Карьера Маргариты Николаевны продвигалась семимильными шагами. Молодому педагогу, обладательнице красного диплома пединститута, уже через год работы в школе, было поручено возглавлять школьное методобъединение учителей математики. И буквально сразу оно стало одним из лучших в районе. О Маргарите Николаевне Никитиной скоро узнали в Районо. Она давала открытые уроки для района и города, участвовала в педагогических конференциях, вдохновляюще выступала на «круглых столах». Отзывы о молодом педагоге были потрясающими. Про нее даже писали в местной прессе. Ей прочили блестящее будущее, замечательную карьеру вплоть до заведующей гороно. Но не об этом всегда мечтала Маргарита Николаевна. Ее планы были на порядок сложнее, грандиознее, честолюбивее. Она мечтала о собственной школе – идеальной Школе, Школе Будущего, которая возникнет и непременно потрясет общественность, благодаря педагогическому гению ее основательницы, и будет существовать по тем законам, которые определит она сама – Маргарита Николаевна Никитина.

В ее голове постепенно вырисовывался образ Своей школы. Это будет школа, в которой учащиеся смогут получить превосходное образование. Школа – это не клуб по интересам, это место, в котором закладываются основы будущей жизни человека, и поэтому в ней не место либеральным заигрываниям со школьниками, разномастным демократическим нововведениям. Сюда приходят учиться. Уже тогда, десять лет назад, Маргарита Николаевна твердо верила в то, что наступит время, когда в стране образование будет цениться, так же как за границей, что оно будет самым драгоценным багажом молодого человека, вступающего в жизнь.

Но в те бурные девяностые, мечтать о создании элитной школы было еще рано, и Маргарите Николаевне как педагогу хотелось начать с того, что сделать школу местом, где с уважением относятся к учителю, его труду, его терпению и таланту. Местом, где педагог не получает жалкие гроши за свой нелегкий труд, да еще стоит всегда последним в очереди за своей зарплатой, потому что впереди всегда оказывались бабы Маши и тети Клавы из младшего обслуживающего персонала, которые с пафосом заявляли, что наломались на этажах, убирая грязь, и им надо поскорее домой. А учителя могут и подождать: у них работа не ахти какая тяжелая. И учителя ждали, усталые, измотанные, подавленные и безропотно сносящие в силу своей интеллигентности и более обидные унижения. Маргарита Николаевна не хотела быть среди них и поэтому никогда не стояла в очереди за зарплатой, а получала ее на следующий день. Но поступая так, она ни в коем случае не осуждала тех, оставшихся накануне в той очереди. Ведь на следующее утро от их подавленности и усталости не останется и следа. Она встанут перед шумными классами, пытаясь в очередной раз обуздать бесшабашную детскую стихию, не прекращая попыток хоть чему – нибудь научить диковатых, невоспитанных российских мальчиков и девочек.

Все в прежней, старой школе не устраивало Маргариту Николаевну, и если бы была ее воля, она изменила бы ее полностью, до неузнаваемости. Маргарита Николаевна уже в первые годы своей работы знала, ЧТО нужно делать, КАК делать, и долгие сложные пять лет жила этой своей мечтой, пока однажды…

Прежнего директора школы «дернули» куда-то на повышение, прежний завуч уехал в другой город, сразу трое опытных педагогов ушли из школы по разным причинам. Девяностый год стал для школы неожиданно трудным и новым. Из центра прикатилась новая волна уже начинающей затихать школьной реформы, и районо требовало новых методов работы. В то время в стране уже начали появляться экспериментальные школы – частные, семейные, элитные, еще какие-то. Заговорили о демократизации, гуманизации образования, разрешили создавать профильные классы, проводить всевозможные эксперименты.