Восхождение - Вран Карина - Страница 43

— Ты лучшая гномка на свете! — расчувствовалась Хэйт, приобняла приятельницу. — Поохраняешь меня с полчасика?

— Куда мы с Хэтти денемся? — хмыкнула Маська. — Сохраним твою тушку в здравии. А ты за это распознаешь, что за цацки нам достались.

Она передала подруге сережку.

— А почему ты с этой «сутью вещей» сама не распознаешь? — спросила квартеронка. — У меня разрыв шаблона.

— Не распространяется она на амуницию. Это в ведомстве мистиков, увы, — гнома печально вздохнула.

После шести или семи попыток (легендарные предметы с ее низким уровнем идентифицировать было не так-то просто) Хэйт лицезрела два описания.

Серьга ярости Годфри.

Тип: украшение, серьга, входит в комплект.

Класс: легендарное.

Защита: 25. Прочность: 200/200.

Защита от магии: 45.

Сила: +11

Живучесть: +8.

Устойчивость к магии огня: +10 %.

Необходимый уровень: 15.

Бонус за комплект: скрыто.

Ожерелье мудрости Годфри.

Тип: украшение, ожерелье, входит в комплект.

Класс: легендарное.

Защита: 30. Прочность: 250/250.

Защита от магии: 55.

Интеллект: +9.

Мудрость: +14.

Устойчивость к магии воды: +15 %.

Необходимый уровень: 15.

Бонус за комплект: скрыто.

— Кубики все четко определили, — сказала Хэйт, возвращая сережку Маське. — Теперь мои полчаса, как договаривались!

Внимание! Вы активировали навык Картограф. Если в процессе зарисовки ваш персонаж получит урон — навык автоматически дезактивируется.

Время на составление плана подземелья зависит от показателя интеллекта персонажа.

Последнее стало для Хэйт новостью, на форуме не говорилось, что магические классы имеют преимущество в применении этого навыка. Впрочем — ей же лучше!

Рука с грифелем скользила по досочке самостоятельно, Хэйт никак не могла повлиять на этот процесс. Гнома позевывала, откровенно скучая, Хэтти пушистым клубком свернулась у ног хозяйки, а сама Хэйт размышляла над тем, велико ли сходство между «видением руки» в живописи реального мира и автоматическим действом в виртуальности…

— Ура! — Мася хлопнула в ладоши, узрев, что подруга распрямилась и не елозит больше грифелем по доске. — Я чуть было не заснула. Картограф, занудство редкостное, надо же! И не лень тебе?

— Тебе же не лень шарить и тырить? — вернула подначку Хэйт, пожимая плечами. — И это занудство может принести прибыль.

— Аргумент, — согласилась гнома.

На этой ноте всеобщего согласия и любви к прибыли девушки направились к местам, отмеченным на «карте» заштрихованными рамочками. Эта часть процесса вышла на порядок увлекательнее: напарницы в полной мере ощутили себя кладоискательницами, проворачивая факелы в креплениях, нажимая на чуть выступающие камни в кладке, а порой и простукивая стены. Немного докучали мобы, ведь во время поисков девушкам пришлось обойти почти весь Некрополь, но уже в обратном направлении. С монстрами не церемонились, после сражения с Годфри они уже не казались хоть чуточку опасными. Итогом поисков стало четыре клада, один из них, увы, оказался выпотрошенным, а на трех остальных Хэйт стала богаче на шестнадцать с половиной золотых и пару драгоценных камней: рубин и изумруд. По договоренности, все извлеченное без какой-либо дележки отходило ей, в свою очередь Маська оставляла себе все «нашаренное» в мобах. Правда, гнома, по ее собственной инициативе, закупала эликсиры, и в случае надобности делилась ими с Хэйт.

— Мась, после сегодняшнего я решила плотно заняться алхимией. И травничеством, само собой. Не хочу в следующий раз переживать, хватит ли мне твоих банок, или мы все умрем…

В город они пошли вместе, со всей добычей идти вдвоем было спокойнее. И веселее.

— Это ты меня так жадиной назвала? — насупилась гнома.

— Брось, нет, я же знаю, что «гномы не жадные, гномы рачительные». Речь не о том. Я ведь изначально хотела до мастера прокачивать алхимию и кулинарию — как источник постоянно необходимых расходников. Не было денег, и я долго надеялась найти непися-травника, чтобы помочь ему чем-нибудь и не тратиться на изучение профессии.

Гнома покивала, пожелала удачи в сборе, дала пару советов по поиску трав (советов форумных, оттого не новых для Хэйт). Предложила камни, добытые в Некрополе, продать, они без ювелирного дела мастерского уровня были просто красивыми камушками. А еще сообщила, что ее пару дней не будет.

— Семейные дела.

Маська театрально развела руками и… испарилась.

Хэйт осталась в гордом одиночестве за городскими воротами (не считая НПЦ, справно стоящих в дозоре у эти самых ворот).

— Выпендрежница, — «приласкала» она вышедшую из игры подругу.

Увы, как ни хотелось ей последовать примеру гномы, сначала она заставила себя дотопать до аукционного дома, выставить на торги камушки. И только потом, изнывая от усталости (вымотали ее приключения в Некрополе, хоть саму в гроб складывай), пролепетала:

— Выход…

Реальность снова встретила дождем. Впрочем, в Питере сие было привычнейшим явлением, что зимою, что летом, серые тучи над крышами домов и слякоть под ногами никого не удивляли, разве что туристов.

Вероника завтракала под аккомпанемент крупных капель, стучащих по подоконнику распахнутого настежь окна. Косилась время от времени в сторону комнаты с модулем, но «тяги» пока не ощущала. Видимо, утомило ее прохождение Некрополя, и мелочность «светлой» эльфийки напополам с подлостью подпортили впечатление от игры.

— Потому-то я и зарекалась: никаких кланов, альянсов, групп — адептом в соло можно пройти большую часть квестов! — в сердцах стукнула она по столу кулаком. — Хотя с Маськой мне повезло…

Она извлекла урок из вчерашнего: предательство и низость свойственны отнюдь не одному реалу…

Вероника допила кофе, решительно поднялась из-за стола, сгрузила посуду в раковину. Затем подошла к рабочему месту в комнате, достала самый большой из запасенных на случай внезапного вдохновения холст. Из баула извлекла кисти и краски, отволокла все это в дальнюю комнату. Ту, что раньше была родительской спальней… С того дня, как отец вынес решение, что одаренной дочери нужно больше пространства и света, и устроил «Великое переселение народов»…[45]

После аварии, двух судебных процессов, ряда сеансов у именитого психолога и периодических осмотров у психиатра Вероника переделала комнату в кабинет (не обошлось без настойчивой рекомендации психолога). Не сама: наняла бригаду рабочих (с их поиском помог Леша), выдала несколько эскизов и половину наличности из отцовского сейфа. На оставшиеся деньги они с Галкой устроили поход по мебельным магазинам.

Из прежней обстановки уцелели только старинные настенные часы и четырехъярусная библиотека из массива дуба, и то и другое — производства девятнадцатого века, передавалось из поколения в поколение, продать их Вероника и помыслить не могла. Еще сейф никуда не делся, не из сентиментальных — экономических соображений.

Новую мебель она купила тоже из дуба, темную, чтобы не контрастировала с библиотекой. Паркет перестелили, потолок заменили на навесной. Пол, потолок и стены выполнили в простых линиях и жемчужно-серых тонах. Много колдовали с осветительными приборами. Закрепили единственную картину — пейзаж, масло, кисти самой Вероники, изображающий грозу над Невой. Повесили темно-шоколадного цвета шторы. Итоговый дизайн вышел строгим, даже резким, уюта в нем не было ни на йоту — зато он разительно отличался от той комнаты, где жили ее родные…

В кабинете Вероника старалась бывать нечасто, несмотря на советы психолога, однако для сегодняшнего замысла он подходил идеально.

Она задернула шторы, оставив только узкую полосу света. Выставила наиболее приглушенный режим в потолочных осветителях, а настенные, напротив, включила предельно ярко. Развернула стул, взгромоздила на него холст, сама примостилась на низенькой скамеечке. Смежила на пару секунд веки, подключила воображение…