Наемник - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 25

Инженерный комплекс смог починить вооружение, что находилось на кормовой части обшивки. Те, что не смогли починить, просто демонтировали, в будущем надо будет прикупить другие и установить.

Прогулявшись по огромному залу столовой, я дошел до трюма, но заходить в него не стал. Он был заполнен до предела тем, что я смог снять и демонтировать с жертв пиратов. После трюма прогулялся по жилой секции команды. Двадцать пустых и чистых кают ждали новых членов команды, но на их счет у меня были другие планы. Поднявшись сперва на летную палубу «А», я осмотрел, что там стояло. Три легких истребителя разной степени изношенности модели «Ятаган». С краю притиснулся орбитальный челнок в неплохом состоянии. После них я осмотрел в буквенной последовательности остальные летные палубы «Б», «В», «Г». Несмотря на то что на крейсере по документам значилось четыре летных ангара-палубы, в действительности это был единый отсек с четырьмя выходами в открытый космос. То есть второй и третий этажи полностью принадлежали летным палубам. Третий — техслужбе. Если открыть створки палуб «А» и «Г», то истребитель мог пролететь крейсер насквозь, вылетев с противоположной стороны. Летные палубы располагались фактически над рубкой. Несмотря на то что палубы были фактически общими, маркеры на палубе и потолке четко разделяли границы. В «Б», кроме ремонтного дроида и двух разукомплектованных штурмбота старой постройки, ничего не было. Оглядев их, я прикинул возможность восстановить. Шансы были, но нужны запчасти, на крейсере их не было. Летная палуба «В» порадовала строем «Гарпунов» в количестве восьми штук и еще одного челнока той же модели, что на палубе «А». Кстати, «Гарпуны» были более новыми истребителями, чем «Ятаганы», хоть и одной модификации. Палубу «Г» занимал «Волька». Ремцех, что находился посередине и входил в техобеспечение всех четырех ангаров, не помешал загнать корвет, даже ракетные пусковые снимать не пришлось. Вообще-то на крейсерах подобного типа, да и на линкорах тоже, понятие «этаж» чисто символическое. Если в жилых секциях высота от палубы до потолка около трех метров, в технических секциях бывает до десяти, то летная палуба от сорока и выше. На «Вилдане», например, — пятьдесят три метра.

После этого я отправился в парк, быстро прошел его, вошел в медицинскую секцию и прошел к стерильному боксу. Там стояло десять медкапсул устаревших конструкций. По моим прикидкам, им было не меньше чем лет по пятьдесят. Хорошо, что они работали, а это было главное. Осмотрев шесть человек, что там лежали, и проверив их состояние по приборам, я продолжил инспекцию. Пассажиров я перевез на «Вилдан», сразу как заработал первый реактор и после проверки систем капсул. Жорин осталась на «Скате».

Следующие секции были когда-то жилыми. Тут раньше находились казармы космодесанта. Сейчас же они были пусты, каюты — демонтированы и убраны в трюм. Подойдя к небольшим створкам, я мысленным приказом открыл их и вошел в реакторный отсек, пройдя его, зашел в следующий, где находился гипердвигатель. По нему до сих пор ползали инженерные дроиды, перенастраивая. С кормовыми двигателями они уже закончили, и Искин сейчас тестировал их. Все эти секции ближе к броне окружали со всех сторон технические боксы. В последнюю секцию к кормовым двигателям я не пошел, остановившись у переборки. После взрыва некоторые кормовые бронеплиты помялись, так что в последней секции царил вакуум. Ничего, доберусь до ремонтных доков — закажу новые и исправлю этот недостаток.

У крейсера было шесть стыковочных шлюзовых, плюс створки трюма. Один был поврежден у кормы и пока не ремонтопригоден, проще говоря, заниматься им сейчас некогда. Побыстрее бы уйти в прыжок к цивилизованным мирам. У еще одного, усиленного, пристыкован «Скат». Он находился на так называемой «спине» крейсера, рядом с радарной и антенной связью. Гнездо гиперсвязи было пусто, оборудование демонтировано, но это меня не пугало, со «Звезды Арнии» я демонтировал все оборудование, оно всяко новее, чем раньше стояло на «Вилдане». Установлю, когда будет время, честно признать, крейсер был восстановлен процентов на восемьдесят, главное, чтобы мог совершить прыжки и вытащить нас из этой военной клоаки.

Пока мы ремонтировались, дважды через систему проходили эскадры, что изрядно напрягало. В рабы обратно мне не хотелось, поэтому я сделал все возможное для маскировки. И судя по тому, что нас не обнаружили, преуспел в этом деле.

Осмотр крейсера занял более двух часов. Вытянув уставшие ноги, я со стоном потянулся и поинтересовался у Искина:

— Тестирование закончено?

— Идет тестирование вооружения крейсера, капитан. По прыжку закончено. Корпус, целостность — восемьдесят девять процентов. Разгерметизация двигательных отсеков. Двигатели юстировку прошли нормально. К прыжку готовы. Реакторы вышли на полную мощность.

— Как вооружение? — спросил я, с интересом читая выведенную на пилотский экран визора информацию о состоянии крейсера. Тут не только оборудование пилота, все было устаревшим и требовало замены на более современные, пираты, похоже, больше думали о наживе, чем о модернизации крейсера.

— Пока идет тестирование, мало данных.

— Принято. Прыжок через четыре часа. Принять данные по навигации и место выхода.

— Принято. Координаты выхода после первого прыжка внесены в память, — ответил Искин. Пока я не давал ему имя, пусть заслужит.

Эти четыре часа пролетели в предполетных хлопотах. Проверив еще раз, как закреплен «Скат», я занялся ремонтом пусковых и двух артиллерийских башен. Несколько штук не отозвались, и их сейчас ремонтировали и тестировали дроиды. У двух башен заменили проводку, она была повреждена при взрыве. С пусковыми еще возились, но уже было ясно, что одну придется заменить. Не ремонтопригодна она.

Понятное дело, что во время войны границу с Фронтиром держат на запоре. Так что я не удивился, когда нас за три часа до назначенного времени выкинуло из гипера в обычное пространство. На ходу вытираясь полотенцем, я подхватил влажный после стирки комбинезон и, одеваясь в лифте, задумался о своих дальнейших шагах. Когда створки лифта открылись, прозвучал зуммер входящего вызова.

— Пограничная служба вызывает крейсер класса «А» «Илью Муромца».

— «Илья Муромец» на связи, — плюхнувшись в кресло, ответил я и щелкнул по мигающей панели. Тут же развернулось окно и появилось изображение совсем еще юного офицера. За его спиной была видна обстановка. Судя по ней, вызов шел с ближайшей диспетчерской станции пограничной стражи.

— Лейтенант пограничного флота Эрик Маллер. Сообщите причину нахождения на границе и путь следования.

Я быстро выложил причину нахождения на Фронтире.

— Да, все подтверждается, — согласно кивнул лейтенант, ознакомившись с присланными как мной, так и службой безопасности моей корпорации документы. — Ждите патрульный фрегат с досмотровой командой, потом можете следовать дальше. Всего хорошего.

— Спасибо.

Через двадцать минут ко второму шлюзу пристыковалось небольшое суденышко. Семь сотрудников пограничной службы за три часа осмотрели все судно. Живых не искали, только контрабанду, оказывается, они просканировали все судно и знали, сколько живых существ находится на борту. Насчет медбокса ничего не сказали, хотя и его тоже осмотрели. Лежавшие в капсулах люди их не заинтересовали. Вот если бы вывозил в сторону работорговцев…

Через полчаса после того, как пограничники ушли, я неторопливо двинулся по коридору, что мне дал диспетчер.

Поглядывая на метки автоматических артиллерийских станций, мимо которых проходил крейсер, на минные поля, я думал, что работорговцы тут кровью умоются, пока прорвутся. Хотя вряд ли они сюда дойдут, им просто тут нечего делать. Да и не зря базы флотов находятся на Фронтире, так что есть кому их встретить.

То, что нас выкинет из гипера, я знал. Все границы были оборудованы сотнями, а то и тысячами диспетчерских станций. Каждая контролировала пространство до пятисот тысяч километров границы и командовала всеми минными полями, ракетными и артиллерийскими автоматическими станциями, что были им подконтрольны. На этих диспетчерских пунктах стояло оборудование контроля перемещения за гипером, поэтому-то флоты и не могли в прыжке пересечь границу и вынырнуть у какой-нибудь планеты. Если это оборудование включали, гипером на подконтрольной территории пользоваться было невозможно, поэтому-то я, выйдя из основного охранного периметра, еще два дня летел на простых двигателях, пока Искин не сообщил, что можно уйти в прыжок.