Неизвестные лики войны - Казаринов Олег Игоревич - Страница 58

Мне трудно представить картину, леденящую кровь своей невероятностью, больше, чем эта атака. Сотни женщин в одинаковой серо-зелёной форме, в мешковатых штанах, с винтовками наперевес покидают окопы и кидаются под пулемётный огонь. Топот сапог, тяжёлое дыхание, пронзительные вскрики сражённых пулями.

Немцы видят накатывающуюся волну, уже различают безусые, безбородые лица, замечают под гимнастёрками женские груди, и только глаза атакующих налиты такими же страхом и ненавистью, как и у мужчин. Нет, это приближаются не бабы, а вражеские солдаты. Приближается смерть…

Это уже не партизанки с вилами, неожиданно нападающие вдесятером на одного, не подпольщицы, стреляющие в спину, не санитарки, прячущие в чулке ампулы с ядом. Это открытая атака, со всеми её ужасами, с массовой гибелью подруг и отвратительными ранами на телах; атака, грозящая перейти в рукопашную схватку!

В январе 1944 года 60 000 японцев и 8000 индийцев под командованием генерала Кавабы предприняли операцию по вторжению в северо-восточные районы Индии в районе Импхалы. Группировка английских войск, насчитывающая 90 000 человек, используя подавляющее превосходство в воздухе, отразила это наступление. Тогда, чтобы вдохновить солдат и спасти положение, генералу Кавабе было предложено бросить в бой индийский женский полк. К счастью, генерал не отдал подобного приказа — женщины были не только плохо вооружены, но в большинстве своём не имели даже амуниции и башмаков. Их участие в сражении означало бы верную гибель всего полка.

В конце Второй мировой войны немцы тоже делали попытки сформировать женские части фольксштурма. Добровольцы были. Но уже не было времени.

«(Фюрер) соглашается образовать теперь (в марте 1945 года! — О.К.) в Берлине несколько женских батальонов. Есть множество женщин, выражающих желание пойти сейчас на фронт, и фюрер считает, что, раз они идут добровольно, значит, несомненно, будут сражаться как фанатики. Надо использовать их на втором рубеже; тогда у мужчин пропадёт желание отступить с первого».

Служба женщин в армии, а тем более их участие в боях, всегда была сопряжена с массой проблем.

То, что казалось интендантам блажью, на самом деле было жизненно необходимо. А «блажи» было много. Начиная от маленьких армейских сапог и заканчивая нижним бельём. Где в лесах и болотах женщинам достать новый бюстгальтер, да ещё подходящего размера? «Поэтому после бани приходилось надевать старый комплект, пропущенный через дезинфекционную камеру». Ведь это не мужские семейные трусы, которые хороши тем, что подойдут каждому. Женщины учились шить бельё сами, и считалось большой удачей, если удавалось достать для этого немного парашютного шёлка.

Условия кажутся невыносимыми. Грохот орудий, вокруг смерть, трупы, грязь, отсутствие воды.

Природа упрямо заявляла о готовности зачинать жизнь, рожать. А вместо этого приходилось убивать. Убивать, чтобы скорее закончилась война и под мирным небом можно было заводить детей.

Но всё-таки женщины воевали!

Молоденькая санинструктор с призывом: «За Родину! Ура!» поднимала роту залёгших под огнём бойцов. Ей вторила фройляйн из «Бунд дойчер медель», которая с криком: «Дойчланд юбер аллес!» всаживала фаустпатрон в борт нашей «тридцатьчетвёрки».

Фронтовики говорят, что такого не кричали. «Нет, там не до этого, там жизнь серьёзная. Да и вообще война — не предмет для каких-то спектаклей. В самом деле, все взрослые люди, все попали в такую обстановку, где нет надобности представлять что-то, выламываться, строить из себя. В запасном полку, может, кто и скажет: „За товарища Сталина!“ — то, чему его ещё в колхозе выучили, — а на передовой-то что? Там сидит какой-нибудь боевой старшина, скалит железные зубы: давай-давай, мол, загни ещё чего-нибудь!»

Тем страшнее представлять женщин, которые сражаются уже не за какие-то высокие идеи, а, разъярённые горячкой боя, охваченные общим безумием кровопролития, стремятся только убивать. Убивать как можно больше врагов, в том числе и других женщин.

Мало того, что в партизанах и в подполье уже воевали свыше 100 000 женщин, было принято решение призвать женщин в армию. В первые годы войны враг напирал, Красная Армия понесла огромные потери, живой силы не хватало. И под ружьё поставили всех, кого только возможно.

Безумная ситуация! Ведь мужчины в конечном счёте воюют для того, чтобы защищать своих матерей, сестёр, жён и дочерей. Но и их гонят в огонь.

По некоторым данным, в Советской Армии служило по меньшей мере 800 000 женщин. По оценкам германской разведки, даже до двух миллионов в период 1942–1943 годов, когда положение на фронте продолжало оставаться весьма угрожающим.

Я приведу отрывок из «Донесения отдела по „неприятельским армиям Востока“ (германского) генерального штаба сухопутных войск от 29.12.1944 г. относительно призыва женщин в Советскую Армию в 1942 г».:

«Советское руководство распорядилось привлечь большое число женщин к военной подготовке и использует их в первую очередь во вспомогательных службах санитарками, машинистками и связистками, а также в боевой службе в качестве пилотов и стрелков».

Женщины сражались и гибли, как и подобает солдатам.

Бывшая медсестра Мария Фёдоровна Короленко вспоминала: «Высадили нас из эшелона, 280 медицинских работников, в чистом поле. А команды никакой не дали. Стоим, не знаем, куда податься. И тут самолёты вражеские налетели и начали бомбить. Земля из-под ног уходила, от взрывов неба не было видно. А когда всё утихло, оказалось, что в живых нас осталось всего восемнадцать девчат».

Восемнадцать из двухсот восьмидесяти!

Конечно, становясь солдатом, женщины перестают считаться женщинами. Для командования они становятся бойцами. И их потери учитываются, как и все остальные потери живой силы. Но, согласитесь, что женский отчаянный крик или стон в общем грохоте боя звучит гораздо страшнее, чем мужской.

А ещё женщины — закон природы! — на фронте беременели, что для действующей армии тоже могло приравниваться к потерям.

Татьяна Д. из деревни Подгорное (район Башмаково Пензенской области) свидетельствовала:

«В деревне Подгорное осенью 1942 г. были ПРИЗВАНЫ (выделено мной. — О.К.) в армию 9 бездетных женщин, из них в 1943 и 1944 гг.:

1 погибла на фронте,

2 пропали без вести,

4 вернулись в деревню, потому что должны были рожать,

2 были ещё на фронте».

«Большое число» призванных женщин определялось вполне конкретными цифрами.

На основании постановления Государственного Комитета Обороны от 25 марта 1942 года 13 и 23 апреля начались массовые мобилизации среди женщин.

Из женщин было сформировано 3 авиаполка (это наших лётчиц немцы прозвали «ночными ведьмами»). Создана 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, 1-й отдельный женский запасной стрелковый полк.

В войска ПВО призвано свыше 300 000 женщин (что составляло более четверти всего личного состава ПВО).

По линии Красной Армии 300 000 женщин получили специальности военных медицинских сестёр, ещё 300 000 — санитарок, свыше 500 000 сандружинниц МПВО.

В мае 1942 года было принято постановление Государственного Комитета Обороны о мобилизации 25 000 женщин в ВМФ.

Было подготовлено 222 000 девушек связисток и снайперов.

Кстати, о снайперах.

Вообще, говорят, что лучшими снайперами становятся женщины. «Им присущи те качества, которые столь редки у мужчин. Это терпеливость, выносливость, умение обращать внимание на незначительные на первый взгляд детали, а ещё… эмоциональность».

«Сама природа благоволит к ним. Профессиональный стрелок целится, чтобы успеть выстрелить между двумя ударами сердца. У женщин сердце бьётся реже, а значит, и времени им отпущено больше».

У всех на памяти женщины-снайперы времён чеченской войны. Наёмницы. Это они извещали федеральных солдат в радиоэфире: «Ваня, готовься, я на тебе скоро доллары сделаю!»

«Снайперш солдаты зовут не иначе как „суками“. Им лучше не попадаться. Я думаю из-за того, что обидно здоровому, сильному мужику умереть от пули слабой бабы», — признавались участники боёв.