Когда деревья не умирают - Липатов Виль Владимирович - Страница 2

– Мне думается, что надо делать что-то крупное, значительное, напоминающее исполинов с острова Пасхи, – говорил Валентин Динабургский, стоя возле громадного, но уже мертвого вяза. – Скульптуры должны наводить на мысль о вечности…

Резчики сами не знали, что будут делать, но энергично, в один голос отказались от подражания знаменитым камням. Это не было неожиданностью для Валентина Динабургского – он был много наслышан о ненависти к подражанию знаменитых резчиков с завода дорожных машин. Первая встреча завершилась сухими, неопределенными словами Игоря Жданова:

– Ну чего же, подумать можно, если есть над чем думать…

Валентин Динабургский внутренне, чтобы не заметили резчики, ликовал. Он ведь пригласил ребят только для того, чтобы узнать, можно ли превратить дерево на корню в скульптуру, а Игорь и Виктор – это было видно по лицам мастеров – уже мысленно затачивали резцы и стамески, видели что-то живое, близкое, свое в обнаженном теле погибающего дерева. Происходило все это зимой, и, забегая вперед, скажем, что только зимами всегда будет твориться очередное чудо. Чтобы горожане очередной весной видели уже законченную работу…

Ровно через три дня и три ночи, как это бывает в сказках, по свежей пороше Игорь и Виктор пришли в тихий и сонный парк. Мастера загадочно сказали директору парка:

– Всякая сказка начинается со сказочника.

День, короткий зимний день уже был на исходе, когда впервые прикоснулись к дереву резцы и стамески – ведь мастера могли работать только после того, как кончится служебный день на заводе дорожных машин. И они, конечно, не могли предвидеть, что их любительский бесплатный труд принесет им всемирную известность. Тяга к гармонии, красоте, ненависть к злу, убившему прекрасные деревья, – только это руководило Игорем Ждановым и Виктором Михайловым, когда они работали, забыв обо всем на свете, а чаще всего – об ужине.

Не было никаких делегаций и многочисленных зрителей, ничья рука эффектным движением не срывала со скульптуры покрывало, когда резец снял последнюю стружку, и в Брянском городском парке поселился «Сказочник». Изборожденный мудрыми складками лоб, всевидящие добрые глаза, патриаршья борода и руки, положенные на посох странника, с которым пройдено столько дорог, сколько их есть на Руси Великой. Много людских и жизненных тайн знал деревянный провидец, часами и сутками мог рассказывать сказки и были, не зная, где кончается выдумка и начинается жизнь.

Игорь Жданов сказал:

– Старичок-то у нас получился компанейский, как бы не заскучал ненароком…

Два мастера и поэт понимающе переглянулись, сдержанно – не могут же взрослые мужчины ликовать, как мальчишки, – улыбнувшись, посмотрели в ту сторону, куда глядел «Сказочник». Это была даль, где было много места для людей, зверей, птиц, с которыми умел неторопливо беседовать «Сказочник». Вот отсюда и начали рождаться сказки Брянского парка, так как горожане, теплой и зеленой весной заглянув в свой парк, подолгу молча стояли возле «Сказочника», хотя еще и не догадывались, какие чудеса вызовет к жизни деревянный старец.

Мудрый и добрый «Сказочник» рассказывал такие привлекательные сказки, которые в одно ухо входили, а из другого не выходили. Казалось, по его зову из обреченного на гибель дерева вставал на твердые ноги «Лесной музыкант», что все наигрывал да наигрывал на свирели, а откликался на имя Лель. И совсем недалеко от него сантиметр за сантиметром освобождался из деревянного плена лукавый, добрый-предобрый «Емеля», и как раз в тот момент, когда ему удалось, изловчившись, вытащить из проруби щуку. «По нашему веленью, по моему хотенью…» Веселый получился парень, но уже стояла величественно на главной аллее парка «Деснянка» – красавица из легенды о том, как голубоглазая и русоволосая девушка заманила тысячу татарских головорезов под началом Темника в непроходимое болото, где они остались навечно.

После двенадцатого апреля 1961 года в парке произошло самое памятное событие – появилась деревянная скульптура, прославляющая человека, который первым в мире преодолел земное тяготение. Это был гражданин Союза Советских Социалистических Республик Юрий Алексеевич Гагарин. К нему были обращены мысли и взоры всего человечества, и ничего случайного не было в том, что итальянский художник Тите Бресане прислал в «Литературную газету» снимок своего рисунка, посвященного историческому подвигу советского звездопроходца. Это была мадонна с младенцем, заключенные в сложную форму параболической кривой. Проще это выглядит так: обыкновенная цифра 8 положена набок, и теперь это уже математический знак бесконечности, в данном случае – Вселенной, жизни, существования человечества.

Игорь Жданов и Виктор Михайлов взволнованно молчали, когда Валентин Динабургский показал фотографию работы Бресане. Для них не было вопроса: да или нет? Их интересовало, как воссоздать из дерева скульптуру мадонны? Пять лет понадобилось, чтобы тысяча эскизов, набросков и чертежей начали превращаться в огромную скульптуру. Из земли винтообразно выходил трехгранный косоугольник, вершина которого венчалась как бы поставленной на попа цифрой 8 с мадонной и ребенком, слегка, для лучшего обзора с земли, развернутой относительно своей оси. Это и была «Брянская мадонна», получившая мировую известность, которая началась с паломничества граждан Брянска. Люди шли к скульптуре так густо, что возникла опасность гибели всего газона и пришлось срочно проложить к «Мадонне» дорожку и заасфальтировать вокруг нее смотровую площадку. Существует прекрасная фотография – возле «Брянской мадонны» стоит улыбающийся Юрий Гагарин. Этого человека никогда не забудет история, и знак бесконечности тому подтверждение.

И потекли опять, казалось бы, хорошие годы: создавались новые скульптуры, писались стихи, почта приносила письма и толстые бандероли. О спасенных от гибели деревьях руками искусства писали все центральные советские газеты, газеты социалистических стран, появились фотографии и публикации в Америке, Франции, Англии и других капиталистических странах. Появились и подражатели: парк «Поляна сказок» в Крыму, парк имени Вити Черевичкина в Ростове-на-Дону и так далее. Да, известность была, были и лавры, но ведь и розы оснащены шипами. С каждым годом Валентин Давыдович Динабургский чувствовал все большее беспокойство, перо ученической ручки выводило: «Мы покорили космос, Земли тяготение осилив, но косность людскую с корнем вырвать еще не в силах…»

Время показало, что в условиях среднерусского, довольно влажного климата деревянные скульптуры под открытым небом, увы, недолговечны. Те из них, которым уже более двенадцати лет, «чувствуют себя неважно». Есть десятки предложений, как спасти великие ценности, но все пожелания пока остаются наукообразными фразами на хорошей бумаге… И опять в тревоге мерит почти двухметровыми шагами аллеи парка Валентин Давыдович Динабургский, нашептывает то грустные, то полные надежды стихотворные строки. Похожий на снявшего боевые доспехи Дон-Кихота, директор парка не сдается – посмотрите, какие у него глаза. Прищуренные, артиллерийские…