С привкусом пещерной соли (СИ) - Шолох Юлия - Страница 43

    - Как тебя зовут? - вдруг спросила Наташка, продолжая выискивать в морской дали несуществующих птиц. Ей не особо нравилась его кличка, кличка это всегда лишь грань характера, который целиком охватывает только имя, данное при рождении.

    Гонза пару раз моргнул, вновь слишком далекий от этих разговоров, похлопал по карману рубашки, вытащил из него паспорт и протянул Наташке с таким равнодушным видом, что даже мысль о подвохе недопустима.

    Ему и правда плевать. И на раскрытие своей личной информации, и на то, что новые брюки отираются об грязный камень. И что он только что попросил прощения за то, в чем грешен каждый из нас.

    Наташка не из тех, кто выкобенивается, она взяла в руки паспорт и осторожно раскрыла первую страницу. Снимок старый - на снимке Гонза очень строгий, серьезный, видно, что молодой человек проникся чем-то великим и теперь изо всех сил стремиться соответствовать. А на вид - дитё.

    Старовойченко Владимир Дамирович.

    - Дамирович? - воскликнула Наташка, не забывая увидеть дату рождения. Ему тридцать два. Больше, чем она думала.

    - Да, - криво улыбнулся Гонза.

    Наташка задумчиво уставилась на паспорт. Ей хотелось перевернуть странички и посмотреть еще кое-что, но так явно показывать свой интерес недостойно гордой и самостоятельной девушки. Зачем давать лишний повод думать о себе, как об обычной, предсказуемой и пустоголовой женщине?

    Гонза покосился на нее, неторопливо вытянул из ее пальцев паспорт и сунул обратно в карман.

    - Нет. Я не женат. И не был никогда.

    - И не будешь? - в тон продолжила Наташка. Получилось почему-то весьма враждебно.

    Как ни странно, он не стал спорить, а глубоко вздохнул и снова уставился прямо перед собой. Через секунду его руки сомкнулись замком.

    - Ладно, извини, - отступила Наташка. - Я понимаю, итак все хреново, а тут еще я со своими дурацкими вопросами.

    Он на секунду расцепил руки, одной из которых провел по лбу, то ли поправляя короткие волосы, вовсе в этом не нуждающиеся, то ли закрывая лицо.

    - Ты когда-нибудь молчишь?

    - Ха! Я прекрасно умею молчать, - улыбнулась она. Соврала, конечно, молчать Наташка не умела, даже в одиночестве говорила сама с собой, пусть и не вслух, но монолог всегда имел место быть. И при этом терпеть не могла живой разговор. Что поделать, жизнь отучила. Несколько раз Наташка открывала в беседе душу - и ровно столько же раз туда плевали. Наверное, нужно было быть настойчивей и она нашла бы более приличного и воспитанного собеседника, но это не слишком приятно - вытирать со своей души чужую слюну и ждать, как скоро она снова там появится.

    Лучше не рисковать лишний раз.

    Гонза наморщил нос и снова заговорил:

    - Мне нужно подумать. Для этого совсем не нужно разговаривать. Нет... лучше, если ты посидишь рядом, но молча.

    - Ладно. Только скажи сначала, о чем собираешься думать.

    Он удивленно вздохнул, будто вопрос его поразил. Или, скорее, поразил ответ, который всплыл в голове.

    - Я давно пытаюсь понять, нащупать путь, который описывали гуру. В последнее время мне все чаще кажется, что он совсем близко. Если сидеть вот так... в тишине, я уверен, что вскоре увижу дорогу. Еле видную тропу в заросшем травой поле. Она очень близко, нужно только сфокусироваться, знаешь, как рассматривая картинки, рисунок которой можно уловить только определенным образом настроив угол зрения. Так и тут - я его уже вижу... осталось выделить главное на фоне всего остального.

    - И что в этом сложного? Сама настройка зрения?

    - Ну, нет... Картинки - не совсем точное определение. Вот более подходящее - я пытаюсь стать ульем, частью целого, винтиком огромной, удивительно сложной, бесперебойной структуры. Но эта часть себя не осознает, так что существует вероятность не вернутся обратно. Не прийти в себя. Чтобы рискнуть побыть частью улья, нужно очень хорошо себя осознавать. Вот в чем проблема. Не знаю, рискну ли я когда-нибудь, как бы близко не подобрался...

    - Хм. Должна предупредить, что я во все это не верю.

    - Знаю. Это создает определенный противовес, необходимый для фокусирования. А теперь помолчи.

    - Ладно.

    Наташка сползла с камня на щебенку и облокотилась локтем на сидение.

    Если ему хочется медитировать в ее обществе, она не против. Он, наверное действительно хочет найти эту самую нехоженую тропинку, о которой поют гуру и которую восхваляют отражения. Пусть найдет. Вероятно, это сделает его счастливей. Это же здорово - быть счастливым, пусть даже благодаря такой ерунде. Дайте-ка подумать... Желать узнать, каково быть частью улья? Вот уж поистине странное желание!

    Или и правда есть многое на свете?

    А, ну его в пень! В этом главная проблема разумного человечества - искать место лучше, пусть даже ты уже в раю. Ну что еще нужно? Тихо капает вода, плещутся волны, галька скользит по ладони с шуршанием, как будто под рукой расходится земля, открывая несметные богатства. Рядом человек, который не вызывает отвращения и даже больше...

    Тут так мирно, так спокойно. Нет, надо все испортить размышляя, какого было бы, будь все еще совершенней. Зачем? Завтра она вернется домой. Даже не верится. Но через пару дней точно так же не будет верится, что она провела месяц под землей, ни разу не увидев солнца.

    Неожиданно передернуло. Звучало как-то не по настоящему...

    Но она не героиня. Та наверняка осталась бы в Ракушке до конца своих дней, выясняя причину гибели девчонки в пещерах. Но Наташка не такая, она не может спасти всех, поэтому будет следовать своему пути.

    Тем более Наташка отчего-то точно знала, что Гонза не оставит смерть девчонки безнаказанной. Будет копать, пока не найдет убийцу и не разберется по-своему. Интересно, как аквели станут разбираются с внешней угрозой? Вполне возможно, каким-нибудь варварским способом, к примеру, возьмут да и утопят убийцу в море. И вот еще что - Наташка совсем не была против такого исхода. Убийца должен ответить за свои поступки, и если аквели его казнят, пусть даже без суда и следствия - она будет только рада. Так что рано или поздно Гонза все равно разберется. На него вполне можно положиться. Странно понимать, что после всех этих лет испытываешь доверие к практически незнакомому человеку. Вероятно, это только из-за личной, пусть и тщательно скрываемой симпатии?

    Но где-то глубоко внутри Наташка была уверена - дело не в женских мозгах, ослабленных видом ходячей мужественности. Он действительно из тех, на кого можно положиться и даже нет смысла по сто раз переспрашивать - а ты правда его найдешь? Правда не остановишься, пока он не получит по заслугам? Расспросы ничего не изменят, потому что он и без них будет делать то, что считает правильным, до тех пор, пока сам не разрешит себе остановиться.

    Для Наташки было очень показательно вот так просто взять да забыть про подобный жареный факт, предоставив решать этот вопрос другому человеку и полностью на него полагаясь. Но это случилось, так тому и быть.

    Как-то необыкновенно хорошо было сидеть тут на берегу с Гонзой, молчать и смотреть на воду. Вряд ли стоило все портить, думая о смерти и покойниках, пусть эта чаша никого не минет...

    Наташка дернула головой и обхватила колени руками, стараясь не обращать внимания, что в спину давит кромка камня. Без некоторых вещей жизнь становится проще и понятнее. Она не станет ее искусственно усложнять. Лучше запомнить этот день таким - мирным, дружелюбным, в чем-то идеальным. Когда-нибудь все плохое из памяти уйдет и останется только человек, возле которого хочется отогреваться после холода публичного общения. Пусть даже вы оказались поблизости друг от друга случайно.

    - Ты придешь ко мне в гости? Там, наверху? - неожиданно для самой себя спросила она и замерла в ожидании.

    Как следует приглашать человека, не раскатывая перед ним душу, чтобы он не решил, будто ты готова задирать хвост и спариваться при первом же свисте? Как высказать интерес, не поднимая тем самым белый флаг?