С привкусом пещерной соли (СИ) - Шолох Юлия - Страница 26

    Темнота принюхивалась, безучастно ловила признаки жизни и прислушивалась, ища единственное, что ее привлекало возле Ракушки. Но Наташка уже исчезала, растворялась в чужом пульсе. А потом просто перестала существовать.

4

    Следующие несколько дней, насквозь пронизанные дикой слабостью и сонливостью, в памяти сохранились смутно. Наташка помнила, что Гонза практически на себе дотащил ее до Ракушки, отвел в комнату, где Полина что-то упрямо говорила и не было слышно ни единого звука, а потом просто ушел. В промежутках между последующими периодами сна рядом появлялась Полина, строгий худощавый мужчина, который осматривал Наташку и мерил ей температуру, и как ни странно угрюмый, но явно обеспокоенный Рафа. Благодаря затаившемуся в горле комку иголок, а также обрывкам фраз стало понятно, что заточение в каменной ловушке даром не прошло и Наташка, мягко говоря, простыла. И Гонза тоже успел простудиться, причем куда сильнее, до воспаления легких и в данное время точно так же валялся у себя в комнате. Наташка решила, что вероятно он простыл во время, когда играл роль буфера между ней и ледяной стеной, закрывая от чужеродного пугающего звука и сжимающихся челюстей внезапно ожившей пещеры.

    Пещерное Оно иногда являлось в кошмарах, все сплошь неясное и неуловимое и тогда Наташка просыпалась без крика, но с мокрыми щеками. На вопросы Полины отвечать не находила нужным - это была ее тайна, ее находка, ее личное приобретение. Полученный при половом контакте с непроверенным партнером сифилис. Выпитый в компании незнакомых пьянчужек этиловый спирт. Случайность, подтолкнутая к действию ее необдуманными поступками.

    Заслуженная кара.

    Когда Наташка окрепла достаточно, чтобы нормально переставлять ноги, почти не придерживаясь за стены, она вытребовала у Рафы местоположение комнаты Гонзы, выразив железобетонное желание посетить больного и подбодрить его в столь тяжелый период жизни. Рафа, кстати, некоторое время раздумывал, снабжать ли ее данной информацией, скептически посматривая на мятую Наташкину футболку и не менее непрезентабельное лицо, после болезни бледное и зеленое, как стены Ракушки.

    - Ну ладно, попробуй, - с сомнением произнес. Наташка и глазом не моргнула, пропустив намек мимо ушей, поблагодарила сквозь зубы и отправилась посещать больного.

    Непонятно все-таки, отчего Гонза простыл сильнее, схлопотав пневмонию. Заглушил иммунитет отсутствием солнечного света? Может, просто выздоравливал дольше? Мужчины, как известно, болеют куда тяжелее, любой недуг переносят так, будто вот-вот помрут и все это время представляют собой весьма жалкое зрелище. Наташка улыбалась, представляя Гонзу закутанным до подбородка в теплый шарф, обязательно полосатый, с толстыми шерстяными носками на ногах и в старом трико, растянутом на заднице и коленях. То есть представляла его в самом маловероятном виде, тайно надеясь угадать.

    Она доплелась до нужного узкого темного коридорчика и слабо постучала в дверь. Получив такое же слабое разрешение, подавила мало подходящую под ситуацию насмешливую улыбку и вошла.

    'А вот и логово!', - подумала Наташка первым делом.

    Конечно, у каждого зверя есть своя нора. Весьма впечатляющая, надо признать. Кровать одна, очень низкая, но вполне себе подходящих для двоих человек размеров. Одинокий шкаф в углу, который похоже, по назначению не используют, потому что на всех плоских поверхностях (на стульях, столе и полу) возлежат груды одежды и всяких домашних мелочей вроде книг и пустых кружек из-под чая. На деревянном обувном ящике у входа - перемешанные с кроссовками пыльные туфли. На самом верху - кеды Курта Кобейна. Вокруг царил настоящий, качественный, непередаваемый, неповторимый, полнейший мужской бардак.

    Хозяин норы нашелся сидящим в правом углу в одном из двух стоящих вплотную друг к другу кресел. На нем не было ни шарфа, ни носков, ни трико, зато был толстый банный халат глубокого темно-коричневого цвета.

    На его лице не виднелось ровным счетом ничего: ни малейших следов перенесенной болезни, ни усталости, ни удивления или радости при виде посетительницы. Как будто на ровной доске нарисовали овал лица, прямую неумолимую линию рта и две дырки вместо глаз.

    - Привет. Как самочувствие? - Наташку не так-то легко было отпугнуть написанным на лице равнодушием. Вероятно, отпугнуть ее гарантированно можно было только угрожая пистолетом, обязательно заряженным.

    - Благодарю, прекрасно.

    Голос у Гонзы все еще хрипел.

    В этот момент Наташку настигло совершенно ненормальное, необъяснимое, но очень сильное желание приручить этого зверя. Заставить его брать угощение с руки. Приучить к своим прикосновениям, вынудить задыхаться от восторга, когда она ступает на порог и от переизбытка чувств при виде своей хозяйки бить от восторга хвостом.

    Вообще-то такое желание ей было совсем несвойственно. Наташкина история отношений к мужскому полу была коротка и проста, как яичница. Вначале она боготворила человека, который по ее твердому убеждению собирался дать ей все то, чего не могла дать семья - немного тепла. Даже не любви, просто тепла! Первый пролет... В институте Наташка неожиданно решила, что была слишком юна и слепа, а теперь-то уж точно поумнела. Теперь вне всякого сомнения ясно, что каждый должен искать свою единственную половинку - человека, который станет твоей опорой и поддержкой. Того, кому веришь, не требуя доказательств, с кем ты на равных, объединенный одной общей целью - семьей. С которым, в конце концов, можно просто поговорить и прийти к компромиссу, не ожидая, что его аргументы будут сплошняком основаны на физическом воздействии. Ведь это то, чего так не хватает современным людям - знать, что на свете существует человек, которому можно довериться как самому себе, а может и больше. А кто ищет, тот обязательно всегда находит! Просто надо очень-очень сильно стараться! И она действительно верила, что нашла. Второй пролет... Так что очередной глупости, да еще такой стандартной, как желание приручать диких животных от себя она точно не ожидала!

    К счастью, свои порывы Наташка давно уже умела выделять из всей массы ощущений и держать в узде. Она отогнала прочь и его голос, и позу, в которой Гонза устроился в кресле и небрежно привалилась к двери.

    - Я рада. Гонза, хочу сказать тебя спасибо. Думаю, ты на самом деле спас мне жизнь и хотя возможно я не самая благодарная на свете тварь, но на подобные вещи глаз не закрываю. Спасибо тебе, Гонза, что не поленился меня найти и вернуть в Ракушку, я тебе действительно благодарна. Правда, так благодарна, что это меня даже пугает!

    В руке он держал кружку в крупный зеленый горох.

    - А уж меня как пугает, - пробормотал себе под нос.

    Ну все, хватит! Даже больным не стоит позволять слишком много. Наташка развернулась и потянулась к дверной ручке.

    - Присаживайся, - неожиданно произнес голос за спиной. В нем не звучало ни малейшей напряженности или поспешности.

    Уговаривать и заставлять себя ждать она не стала.

    Вскоре они сидели рядом, насторожено поглядывая друг на друга, потому что находились слишком близко для людей, которые еще не решили, в каких именно отношениях хотят состоять. Гонза периодически пил свой напиток из малины и лимона, а Наташка прикидывала, с чего начать разговор. А, была не была!

    - Что это было там... в пещере? - спросила она без обиняков.

    Гонза аккуратно переложил кружку из одной руки в другую.

    - Там? А что там было? - совершено спокойно поинтересовался.

    Наташка и не рассчитывала, что будет просто.

    - Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Та тварь, которая бродит по пещерам вокруг вашей Ракушки. Что это такое?

    - Какая тварь? - он изо всех наморщил лоб. - Тебе что-то показалось? Наверняка это последствия простуды, ты очень долго сидела среди холодного камня, неудивительно, что подхватила лихорадку, а при температуре чего только не мерещится.