На пороге счастья - Линн Патриция - Страница 27

Она выдержала его взгляд, не позволив панике взять верх, хотя сердце у нее ушло в пятки.

– Прошло то время, когда ты мог приказывать мне.

– Не вижу, кто бы мог помешать мне.

– Предупреждаю тебя, Гэри, оставь меня в покое. Гэри откинул голову назад и захохотал.

– Боже, это жутко впечатляет, Кэтлин. Ты предупреждаешь меня? Я должен затрястись от страха?

– Если у тебя хватит ума, – спокойно ответила она. И в ту же секунду смех полностью исчез из его глаз.

Кэтлин инстинктивно поняла, что если собирается выиграть это маленькое сражение, то не должна выказать ни капельки страха.

После невыносимо долгой паузы он оттолкнул ее так, что Кэтлин едва устояла на ногах, в последний момент успев вцепиться в ручку кресла.

– Ну и дьявол с тобой! А то я не знаю, что все это и яйца выеденного не стоит.

Облегчение омыло ее, словно благостная океанская волна во время прилива. Она сделала это! Она нарушила порочный круг, в который ее толкнули много лет назад против воли. Впервые за все эти годы Кэтлин боролась с ним и победила его. Она победила!

Гэри снова повернулся к ней.

– Тебе следует что-то предпринять насчет Хизер, – равнодушно произнес он, словно ничего не произошло.

Кэтлин выпрямилась, усилием воли заставив ослабевшие колени не подгибаться.

– А я думаю, что это тебе следует что-то предпринять насчет Хизер.

– Ну уж нет! Это тебе приспичило отрывать девочку от родных мест и везти бог знает зачем сюда. Скажешь ей, что она не может жить со мной.

– Почему это? Она ведь и твоя дочь.

– Но я никогда не хотел ни одну из них. Ребенка, которого я хотел, ты убила.

Атака была столь неожиданной и безжалостной, что Кэтлин чуть не обезумела. Она смотрела на него, а сознание в это время автоматически защищалось, пытаясь закрыться от всего туманной пеленой. Ей наконец стало ясно. Она вовсе не выиграла. Он все еще держал козырную карту, против которой у нее никогда не было сил бороться.

– Что же все-таки произошло в тот день, Кэтлин? – произнес он жалящим голосом. – Кевин заплакал, а ты не сочла нужным подойти? Или слегка помогла ему перебраться в его маленькую могилу?

Кэтлин закрыла глаза и помотала головой.

– Нет! – прошептала она; кошмар случившегося много лет назад ожил перед глазами. – Он умер от детского синдрома грудничков. И следователь подтвердил это.

– Именно в этом ты и постаралась убедить всех и каждого. Только не меня. Я-то знаю правду. Ты убила моего сына. Ты хотела снова завоевать мое сердце и не придумала ничего иного. Ты убила своего собственного ребенка!

Эмоции, спрятанные где-то в самых темных и дальних уголках души, вырвались вдруг на волю и взорвались подобно вулкану. Захваченная нестерпимой болью, Кэтлин даже не сознавала, что это именно она вопит «Нет!» снова и снова. Она бросилась на источник своих мучений и дико замолотила кулачками по его груди.

Кэтлин не видела, как дверь распахнулась – и Коди влетел в комнату, силой оттащив ее от мучителя. Он прижал ее к себе, шепча ласковые слова и пытаясь успокоить.

Она не сознавала ничего, кроме жгучей боли, которая, казалось, прожгла ее душу насквозь.

Коди покрепче прижал к себе Кэтлин, почувствовав, что ее снова затрясло. Он сидел, прислонившись к изголовью кровати, а она свернулась клубком и прижалась к нему, словно Коди мог защитить ее от мучивших демонов.

Но правда состояла в том, что еще никогда он не чувствовал себя столь бесполезным. Коди не мог спасти ее от врага, которого не видел. Ух, с каким бы удовольствием он сейчас добрался до шеи Гэри! Но Джон мудро вытолкал того из комнаты и, вероятнее всего, из дома. После того, что Джон и Коди увидели собственными глазами, Гэри поступит мудро, если будет держаться подальше от ранчо.

Коди закрыл глаза и прислонил голову к стене. Он чувствовал себя отвратительно. Но все равно не собирался покидать Кэтлин, пока той не станет лучше.

– Ты, наверное, подумал, что я совсем трусиха?

– Нет, милая, это неправда.

– Я пыталась дать ему отпор. И даже в какой-то момент подумала, что победила. – Она грустно рассмеялась. – Боже, какая же я дура! Я не могу победить его. Не могу.

Коди еще крепче обнял ее, не зная, что на это ответить.

– Я не убивала моего ребенка. Я не способна на такое.

– Я знаю. Расскажи мне, как все случилось. Кэтлин набрала полную грудь воздуха и решилась.

– Его звали Кевин, ему исполнилось бы в октябре этого года пять лет. Он был таким красивым ребенком. Родив его, я, можно сказать, впервые осчастливила Гэри.

Кэтлин замолчала и нервно затеребила пуговку на рубашке Коди. Она то расстегивала ее, то застегивала.

– Гэри отдал сыну столько внимания за два месяца его жизни, сколько не перепало девочкам и за десять лет.

Ее голос дрогнул, и Коди прижался к ее лбу щекой.

– Все в порядке, – прошептал он.

– Однажды утром я положила Кевина после кормления в его кроватку. И он... так больше и не проснулся. Так и уснул навсегда. Ушел от меня навсегда.

Коди почувствовал, как ее слезы промочили ему рубашку. Он отдал бы что угодно, чтобы избавить любимую от этой боли.

– Гэри во всем винил лишь меня, – хрипло сказала Кэтлин. – Он счел, что я небрежно ухаживала за ребенком. А потом и вовсе пришел к совершенно диким выводам, что именно я убила Кевина. Гэри отводил душу, обвиняя меня, так что я чуть не сошла с ума. Эти пытки становились все изощреннее, и мне расхотелось жить. Если бы не дочери...

Кэтлин замолчала в ту секунду, когда пуговка с рубашки Коди осталась в ее руке. Она так и не закончила, но Коди и так все понял.

– Все это уже в прошлом. – Он погладил ее волосы. Коди с трудом сдерживался. Ему очень хотелось бы последовать первобытному инстинкту, который подсказывал, что сейчас самое правильное – разыскать Гэри Хантера и рассчитаться с ним за все, что тот сотворил с Кэтлин.

– Гэри всегда наслаждался подобными ментальными играми со мной, – глухо продолжала Кэтлин. – Сначала я была слишком молода и наивна, чтобы понять, что он, собственно, хочет. А к тому времени, когда поняла, что он из себя представляет, мне уже было наплевать. Я была в ловушке и не видела, как из нее вырваться. Гэри никогда не скрывал, что не любит девочек, и я боялась, что его жестокость распространится и на них. Но он никогда не был жесток с ними, разве что обделял своим вниманием.

Ее пальцы принялись за следующую пуговицу, и Коди почувствовал, как она снова задрожала.

– Кажется, ему было вполне достаточно мучить меня. Коди сглотнул и почувствовал, как желудок сжался, когда его переполнило сочувствие. Каким же идеалистом он был, рассуждая о ее жизни и ее способах решать жизненные проблемы. Наивным идеалистом. Он был уверен, что стоит ей только захотеть, и она шутя справится с бывшим мужем. Он подталкивал ее к немедленным переменам, хотя подобные перемены должны занять годы. Сможет ли она когда-нибудь простить его?

– Я пыталась быть сильной, Коди, – пробормотала Кэтлин уже сонным голосом. – Ради тебя, Коди, и для тебя. Я хотела показать тебе, что могу выстоять против него. Только мне немного не хватило силенок. Извини, что не могу быть такой, какой ты хочешь меня видеть.

– Нет, Кэти. Ты вела себя очень мужественно. Это я был не прав. Я не понимал, что тебе пришлось перенести и против чего тебе предстоит выстоять. Пожалуйста, прости меня.

– Я должна была рассказать тебе об этом, но я так отчаянно хотела все забыть. Ты заставил меня почувствовать себя необыкновенной, понимаешь, поэтому я и не хотела, чтобы мое грустное прошлое испортило то, что возникло между нами.

– Кэти... – Коди закрыл глаза и поцеловал ее в лоб. Ему не хватало слов. Да и что он мог сейчас сказать?

– Спасибо за то, что остался со мной. – Кэтлин бессильно уронила руку и снова прижалась щекой к его груди. – Самое жуткое после смерти Кевина то, что не к кому было прислониться, некому было вот так обнять и пожалеть меня. Я была так одинока!.. Совсем одна.