Хрономастер - Желязны Роджер Джозеф - Страница 55

– Ты хочешь сказать, что кто-то совершенно сознательно подставлял пиратов? Интересно, а кому же это могло быть выгодно? Может, тем, кто выиграл от налета на Паскву?

– Ты и бабушка Долби мыслите одинаково, Коломбина, – сказал Мило. – Она сделала вывод, что, воспользовавшись своими флотами для того, чтобы стереть с лица земли Паскву и систему Сисвиг, главари пиратов быстро сообразили, что теперь эти самые флоты будут скорее им мешать, чем приносить пользу.

– Ну, это понятно, – согласился Корда. – Во-первых, каждый захочет получить свою долю добычи. А во-вторых, и это важнее всего – с точки зрения главарей, слишком многим известна их тайна. Кто-нибудь может попробовать купить себе прощение, рассказав все, что ему известно, властям.

– Не говоря уже о том, что правительство обещало солидное вознаграждение за любую информацию, – кивнул Мило. – Не сомневаюсь, что сами главари ее собирали, а потом сдавали своих людей. Мы с бабушкой Долби поняли: нам необходимо сосредоточить все свои силы на поисках отдельных людей, а не целых флотов. Бабушка знала, что она скорее всего не доживет до того момента, когда мерзавцев, виновных в смерти стольких людей, настигнет месть. Следовательно, я должен был стать мстителем.

Мило опустил бокал. Казалось, он собирается подняться на ноги и походить по комнате, потом вспомнил об ограничениях темпорального поля и снова откинулся на спинку диванчика.

– Она таким образом организовала мое обучение, что я должен был стать армией, состоящей из одного человека. Однако бабушка понимала: одного только военного искусства явно недостаточно. В мою задачу входило найти пиратов и нейтрализовать их систему обороны. Мы предполагали, что они спрячутся в карманных вселенных, поэтому я и стал вашим студентом, Рене.

Мило невесело улыбнулся:

– Готов побиться об заклад, что вы и представить себе не могли, что ваш самый тихий ученик является мастером боевых искусств, прошедшим обучение у монахов-воителей Галброна, или что он без особых усилий способен в любой момент поменять внешность. Я работал в Королевском Шекспировском Театре, был своим человеком на Региональной бирже Терры, занимался контрабандой самых экзотических грузов, ловко провозил их сквозь самые надежные кордоны на поясах астероидов, окружающих Миры Религиозного Альянса.

– И все это ради того, чтобы отомстить за гибель Пасквы? – спросил Корда.

– Именно, – ответил Мило. – Я единственный и последний оставшийся в живых представитель системы Сисвиг. Я не принадлежу сам себе. Мною распоряжаются люди, погибшие в те дни, потому что им хватило мужества оказать пиратам сопротивление.

Корда не сводил глаз с маленькой янтарной капельки коньяку, оставшейся на дне его бокала, но она почему-то не подсказала ему никакого разумного выхода из сложившейся ситуации. Он не имел ни малейшего понятия, как следует поступить. Ясно, что молодой человек ждет, когда он задаст свой следующий вопрос – вполне очевидный. И если задаст, то тем самым признает: Мило в какой-то степени вправе делать то, что делает.

Вендетта.

Красивое слово для страшных, уродливых действий. Но разве месть отвратительнее, чем преступление, которое совершено в системе Сисвиг? Ответить на этот вопрос совсем нетрудно. Нет. Мило и его бабушка взяли на себя обязанность свершить правосудие во вселенной – во многих вселенных, которые, вне всякого сомнения, не услышат их доводов.

Правы ли они в том, что не стали работать внутри правительственной системы, что оказались вне ее?

Может быть, и нет. Но за спиной Рене Корды было три века. Еще когда ему исполнилось пятьдесят, он перестал верить в то, что государственная машина защищает всех. На некоторое время эта вера возродилась в душе создателя миров, когда его начали осыпать почестями и выполнять все желания, а потом умерла снова – стоило ему сообразить, что далеко не все, кто этого заслуживает, получают богатство и славу.

Он задал вопрос, которого так терпеливо дожидался Мило:

– И хозяева «Карманов Бога»?..

– Те самые семь пиратских главарей, – мгновенно ответил Мило. – Они построили собственные карманные вселенные, в соответствии со своими вкусами. Я думаю, что работы начались еще до налета на Паскву, – у них было все спланировано заранее: и страшные убийства, и предательство соратников.

– А сейчас? – спросил Корда.

– Мне удалось раскрыть их тайну. Я намерен погрузить каждую из этих вселенных в стасис, а потом, когда подонки не смогут оказать друг другу поддержку, я вернусь и разберусь со своими врагами.

Урб и Аравия... Корде стало не по себе. Ему придется сообщить молодому человеку о том, что его усилия отключить время в этих вселенных оказались напрасными.

Он ждал, когда Мило закончит излагать свой план.

– Я захвачу главарей пиратов и отправлю их в цифровое хранилище на «Сорокопут», а затем доставлю вместе с фактами, которые удалось собрать бабушке Долби и мне, прямо в Региональное правительство Терры. Прошло достаточно времени, надеюсь, у пиратов там больше нет союзников.

Корда откашлялся.

– А как насчет тех, кого тебе не удастся взять в плен, Мило?

– Они умрут, как умерла Пасква, а вместе с ней и система Сисвиг, – ответил Мило, и его карие глаза жестко сверкнули. – По правде говоря, их смерть будет не такой мучительной, потому что я не сторонник пыток – меня интересует только месть.

– Месть – это блюдо, которое хорошо в холодном виде, – заметила Коломбина. – А после стольких лет твое блюдо могло протухнуть.

– Нет, Коломбина, – возразил Мило. – Я предпочитаю сравнение с прекрасным вином – прежде чем пить, нужно его выдержать, и тогда оно достигает совершенства.

Корда оглядел личные покои Алакры, и в его воображении на прекрасных картинах вдруг появились кровоподтеки, а великолепные статуэтки превратились в скелеты. Неужели именно такими глазами Мило смотрел на мир всю жизнь?

– Я только надеюсь, Мило, – сказал наконец Рене, – что, когда ты откроешь бутылку, окажется, что твое вино не превратилось в уксус.

Мило кивнул, и Корда понял, что такие мысли его тоже посещали. А потом молодой человек вдруг просветлел.

– Значит, вы не станете мне мешать? – спросил он.

– Сомневаюсь, что я в состоянии это сделать, – спокойно проговорил Корда. – Я талантлив, но не являюсь мастером боевых искусств, кроме того, я не посвятил жизнь достижению одной-единственной цели. Я могу тебя задержать, но, если не рассматривать прямое убийство, мне тебя не остановить.

Мило нахмурился:

– Я надеялся, что вы по крайней мере поймете, почему я это делаю.

– А я понимаю, – сказал Корда. – Верю в твой рассказ и готов признать, что ты имеешь право выполнить свою миссию. Однако прости меня, в течение трех веков я вел жизнь человека, который в основном подчиняется законам. Так что у меня вполне определенный образ мышления.

«КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО, – написала ему Коломбина, – „В ОСНОВНОМ“. ЧТО ТЫ ТУТ РАЗВАЖНИЧАЛСЯ? Я ХОЧУ ЕМУ ПОМОЧЬ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, МНЕ ПРЕКРАСНО ИЗВЕСТНО, ЧТО И ТЫ ТОЖЕ. СКАЖИ ЕМУ ОБ ЭТОМ. МЫ СПОСОБНЫ ОСТАНОВИТЬ ВРЕМЯ, НО НАМ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ. АЛАКРА, МОЖЕТ БЫТЬ, НАС И НЕ ОТЫЩЕТ, НО НАШИ КОРАБЛИ У ВСЕХ НА ВИДУ. ИЗ АРАБУ, МИРИАМ И ТИКО ПОЛУЧАТСЯ ОТЛИЧНЫЕ ЗАЛОЖНИКИ».

Корду передернуло. Они сидели внутри темпорального поля в погрузившейся в тишину вселенной, он слушал рассказ Мило, который поразил его до глубины души, – в результате он и в самом деле забыл о том, насколько они уязвимы. Корда не сомневался, что Мило это прекрасно понимает, и в уме наградил молодого человека несколькими очками за выдержку. Впрочем, Корда догадался о причинах, заставивших Мило вести себя столь сдержанно.

– Я тебе нужен, – прямо сказал он, – и не потому, что я могу остановить или помешать тебе, а из-за того, что задуманное тобой не в состоянии выполнить один человек. Верно?

– Верно, – согласился Мило. – Мне нужен союзник, а вас я уважаю и доверяю вашим принципам.

– Прежде чем ты зайдешь слишком далеко в своем доверии, – сказал Корда, – я должен тебе признаться, что побывал на Урбе и Аравии. В обеих вселенных снова активировано время. Детер и Двистор не попали в плен стасиса, так что вряд ли тебе удастся положить их в свою корзинку, точно спелые яблоки.