Женись на мне, дурачок! - Чиркова Вера Андреевна - Страница 45

— Поняла, ты сам с ней поселишься, — кротко помахала ресничками жена Дирама.

— Дирам, — деловым тоном позвал Кадин, а когда молчун к нему обернулся, серьезно пожурил: — Помнишь, я тебя предупреждал, когда ты женился на моей сестре, что ее нужно для порядка каждую неделю наказывать, иначе на голову сядет? Почему ты меня не послушал?

— Прости, брат, дурака! Сейчас исправлю эту ошибку, — снимая со стены красивую витую плеть, покорно вздохнул Дирам.

— Милый, неужели ты сможешь ударить женщину? — пробираясь вдоль стеночки к выходу, приторным голоском взывал язва. — Ты же клялся мне в вечной любви! Милый, разве можно бить… ай!

— Я тебя не бить собираюсь, а только воспитывать! — серьезно сообщил Дирам, следя за передвижениями Рудо, как кошка за мышью.

И кровожадно прищелкивая при этом кончиком плети.

— Вы что это, всерьез, что ли, драться собрались? — не выдержала Зара. — Кадин, ну скажи им!

— Не переживай, девочка, это у них от сидения в повозке ноги затекли, разомнутся немного и успокоятся, — мягко улыбнулся художнице командир, и Зара, неожиданно вспыхнув, убежала осматривать спальни.

А я в который раз подивился ее житейской проницательности. Кадин за то короткое время, что знаком с нею, ни одним словом не выдал своего статуса.

Пока парни бегали по саду, мы заняли три комнаты, честно оставив им самую большую, так как спален было всего четыре. Правда, при желании любой из них мог спокойно разместиться и в общей комнате, а при нужде и просто под кустом, неженками они не были ни в коей мере. И все же я понимал, что намного более обеспеченный образ жизни был им привычнее.

Однако спрашивать, что за события сорвали эту троицу с родных мест, пока не собирался. Если захотят, расскажут сами.

— Джиль, ты что собираешься сейчас делать? — Кадин возник в дверях комнаты ответом на мои мысли.

— Сбегаю в город, и весь к вашим услугам, — хмыкнул я.

— Рудо возьмешь?

— Если не станет снимать читэру, уж больно ему идет этот наряд, — пошутил я.

— Могу все время в ней ходить, раз тебе так понравилось, — с притворной обидой буркнул язва. — На что только не пойдешь ради друзей.

А про друзей он сказал не просто так. Как бы ни шутил и ни дурачился Рудо, но цену словам знал. Да только и я ее знал. Если назвался другом, то будь им, а не просто числись.

— Ну, сейчас очень невыгодно быть моим другом, — пытаюсь деликатно отшутиться, однако Кадин этой шутки принимать не захотел.

Без стеснения прошел в мою комнату, уселся на лежанке и вопросительно уставился на меня.

— Рассказывай.

— Не стесняйся, — мурлыкнул Рудо, устраиваясь рядом с ним.

— Меня подождите, — держа в руках кувшин с холодной колодезной водой, в дверях появился Дирам.

— Это мужское собрание?

Не успел он удобно устроиться на ковре, как в комнату заглянула Зара.

Меня начинает душить нервный смех. Да они хоть понимают, в какую передрягу пытаются влезть? Устроились поудобнее, глазки горят любопытством. Ну прямо детки, пришедшие послушать страшную сказку!

— Здесь Джиль хозяин, его спрашивай, — предупредил девушку Кадин.

Можно подумать, сами они о чем-то спрашивали! Ввалились и требуют объяснений. Впрочем… а вот с этого мы и начнем.

— Входи Зара, садись, — снимая одеяла с низкого сундука, приглашаю я. — И рассказывай все по порядку, твоя история намного старше.

Глава 4

Возле башни переноса по-прежнему дежурили охранники хана, но народу было намного меньше. Те, кто сообразил, что в ближайшие дни этим способом попасть в великое королевство Этавир им не удастся, ринулись искать другие пути. Корабли теперь отходят от пристани, тяжело груженные товарами, в пассажирских каютах и под навесами на палубах не бывает ни одного свободного места. Торговцы срочно собирают к отправке караваны и обозы, а на тумбах, где оставляют заявки наниматели, каждое третье предложение зазывает высокой оплатой проводников и воинов-наемников.

— Интересно какого… ему пришла в голову эта мудрая идея, — ехидно шипел Рудо, читая правила для желающих воспользоваться башней переноса.

Сегодня для разнообразия гулять в читэру была моя очередь. А язва щеголял новенькими сапогами, джетскими серыми штанами и синей рубахой с золотой вышивкой, которая очень шла к его желтоватым глазам и шоколадным пышным волосам, отросшим почти до плеч.

— Не так громко, — тихонько пискнул я.

— Молчи, женщина! Сколько раз тебе говорить: не открывай рот, когда муж рядом! — высокомерно отчитывал язва, но сегодня я не запоминал его слов, чтобы назавтра отомстить.

Мне было не до того. Мой амулет, почти две декады молчавший, вдруг ожил, и это могло означать только одно. Отвернувшись от «мужа», внимательно рассматриваю измученную долгим ожиданием толпу, пытаясь определить — кто? По условиям конспирации, у связного должно быть не меньше трех присущих истинному облику признаков… вот только варьироваться они могут в любых сочетаниях. А я пока ни в одном из присутствующих не нахожу больше одного. Впрочем, пока даже и не представляю, кого искать. Не этот и не этот… и уж точно не эти двое… И тут мой взгляд падает на низенького писаря, сидящего за переносным столиком у самого входа. Вот у него есть один… второй… и даже третий признак. Но ведь этого не может быть?!

Он же из канцелярии хана! Каким образом он может быть… курьером? Тем более моим. Заметив, что писарь поднял голову от бумаг и обводит толпу равнодушным, усталым взглядом, осторожно поднимаю сначала правую руку и тру висок, потом повторяю этот жест левой рукой.

Писарь скучающе вздохнул, поднял левую руку и, сдвинув набок тебетей, почесал затылок. Потом не спеша переложил стило в левую руку и проделал то же самое правой.

Отзыв совершенно верен, но я еще сомневаюсь. А вдруг… нет, такого быть не может. Я подношу обе руки ко рту и изображаю кашель. Причем пальцы при этом переплетены совершенно определенным образом. Писарь в ответ на это задумчиво потер согнутым пальцем левой руки кончик носа, заставив меня устыдиться своих подозрений. В конце концов, не мое это дело, как они сумели провернуть такой фокус.

Теперь мне нужно было сообщить курьеру, где меня можно найти, а для этого подходил только один способ. Нужно было подать заявку.

Толкнув локтем в бок все еще ворчащего по поводу слишком смелых жен Рудо, направляюсь к столу, где продают бланки заявлений.

— Ты куда? — шипит вслед оторопевший на миг язва.

— Дорогой, — пискнул я, — ну будь же мужчиной! Купи наконец эту бумажку.

Растерянность, мелькнувшую было во взгляде Рудо, не смог заметить никто, кроме меня, так быстро она сменилась возмущенным недовольством.

— Я сам знаю, когда и что покупать! Но только ради того, чтобы ты не пилила меня потом три дня… — на публику буркнул он и подошел к казначею, продающему небрежно наштампованные бумажки.

Хан и тут не упустил своей выгоды. Хотя у него довольно странное о ней представление. Он готов платить большие деньги контролерам, проверяющим мелкие платежи жителей. По Дильшару ходит упорный шепоток, что собирают они много меньше, чем получают за это от хана. Вот и сейчас он теряет большие деньги, которые в виде процента от оплаты за перенос ему приносили маги, зато держит возле каждой башни кучу народа и получает медяки за эти бумажки.

— Напиши, что мы живем в торговом районе… в доме… — шепотом подсказываю язве, поглядывая из-под читэру по сторонам.

Все вокруг заняты тем же непростым делом, — пытаются придумать такие мотивы для перемещения в королевство, какие покажутся убедительными старшим чиновникам хана.

Писарь равнодушно принял у нас с Рудо бумажку и, сообщив, что за ответом нужно прийти через три дня, занялся следующими клиентами.

— Ну? — вопросительно уставился на меня Рудо, когда мы отошли достаточно далеко от башни. — И зачем мы это писали?

— Не пойму, чем ты недоволен, дорогой? — чтобы отомстить за его недавнее поведение, как можно ласковее пробормотал я собственным голосом, от постоянного писка уже болит горло.