Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание Стихотворений

Смоленский Владимир Алексеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание Стихотворений - Смоленский Владимир Алексеевич - Страница 14

Изменить размер шрифта:

* * *

Мне трезвый мир невыносим —

Недвижность есть в его движенье,

Пронизан мглой, пропитан тленьем.

Безвыходной тоской томим,

Он мне невыносим. Люблю

Божественное опьяненье,

Оно подобно вдохновенью;

Я звуки тайные ловлю,

Которые не знает мир.

Я слышу: в тёмные законы

Земли, в проклятия и стоны

Вплетаются звучанья лир

Хрустальных. Сладки эти сны,

Какое есть в вине раздумье…

Самоубийство и безумье,

Как часто им отвращены.

Чудесной влагою вина,

В бездонной глубине стакана,

Кровоточащаяся рана

Уврачевалась не одна.

Лишь раб, трусливый и скупой,

Не знает радости высокой —

Свой трезвый мир, свой мир жестокий

Оставить для мечты хмельной.

Лишь мудрому царю дано

То, что безумцы не находят, —

Он песни вместо войн заводит

И вместо крови льёт вино.

Цыганский сонет

Ты потерял годам и бедам счёт,

Ты всё узнал, ты ничего не знаешь…

Рокочут струны и цыган поёт:

«По ком, по ком ты слёзы проливаешь…»

Ты жизнь свою поёшь и пропиваешь,

Запёкшийся ты освежаешь рот

Глотком вина, с тобою Муза пьёт,

Её черты ты всюду прозреваешь.

И правдою становится обман,

Рокочут струны и поёт цыган,

И горькие тайком струятся слёзы,

И вдруг сквозь них ты видишь, что в углу,

На каменном, затоптанном полу,

Цветут неотцветающие розы.

* * *

Остаться совсем одному и забыть,

Что родился ты, чтобы любить,

И в ожесточенье, и в дикой тоске

(Стакан недопитый в руке)

Заплакать над жизнью погибшей своей,

Над мутным мельканием дней,

Над гробом своим, что, сквозь пьяный угар,

Весёлый стругает столяр.

* * *

Мы вышли ранним утром

С тобой из кабака,

Мерцала перламутром

И золотом река,

Звезда ещё сияла,

С огнём зари борясь,

И алым отливала

У подворотен грязь.

И облако, укором

Или надеждой мне,

Божественным узором

Летело в вышине.

И было в синей дали,

Прохладе и весне

Все то, о чём мечтали,

Что видели во сне.

* * *

Белые ночи и чёрные дни… —

Выдумка, бред скомороха…

Чёрные ночи и белые дни… —

Это ведь тоже не плохо.

Можешь сказать, что земля глубока,

Небо чугунное плоско;

Можешь сказать, что вот эта рука —

Слепок из боли и воска.

Что б ни сказал ты в безумье своем,

Будет всё правдоподобно,

Будет в слиянии яви со сном

Мудрости Божьей подобно.

…Выгнав из логова, нужно принять

Жизнь на рогатину смерти…

Как бы вот это получше сказать?..

— Трудная рифма! — А черти

К рифме сбегаются, к строфам бегут,

Ставят цезуры и точки,

Плачут, смеются, ломаются, лгут!

Литературные ночки

Злы, беспросветны. Уснули мечты,

В сумрак глядя не мигая, —

Где ты, мой Ангел Хранитель, где ты,

Муза моя дорогая?

* * *

Мы будем пить, пока вино в стаканах,

Мы будем жить, пока любовь в сердцах,

Бессильны против любящих и пьяных

Земная злоба, нищета и страх.

Налей вина, целуй свою подругу,

Пиши стихи, когда душа светла,

Ребёнку улыбнись, дай руку другу

И никому не делай в жизни зла.

И будешь ты в чудесном, пьяном мире

Всё отдавать и всё взамен иметь —

Пей до конца стакан на этом кратком пире

За радость жить, за счастье умереть.

* * *

Весенний холод, уличка Парижа

И кабачок знакомый на углу…

Всё дальше жизнь уходит, смерть всё ближе,

Всё равнодушней я к добру и злу.

Конечно, зла старался я не делать,

Но вижу, что не сделал и добра —

Писал стихи, на острие пера

Душа в слезах чернильных холодела.

Что эти слёзы? — расплылись стихом,

Читатель их какой-нибудь читает…

А вот слеза, что по щеке тайком,

Стыдясь скользит, мне душу обжигает.

* * *

Т.С. Конюс

Никогда не услышишь… — И вдруг далеко, далеко,

Ближе, ближе, сначала чуть слышно, как дальнее эхо,

А потом, как ручей, что звенит между скал высоко,

А потом, как касанье к щеке драгоценного меха.

Еле слышно, но вот уже ближе и громче, и вот

Мир гремит, как оркестр, и, как ласточки, скрипки взлетают,

И орган, как гроза, и о счастии арфа поёт,

И вдали барабаны трагический ритм отбивают.

Всё печальней, всё выше, всё сладостней зовы трубы,

Тихо флейты запели, валторны, виолончели,

И волшебно легко распадается клетка судьбы

И душа в этих звуках летит, как орлица в метели.

И тогда, о, тогда… — Но уже утихает струна,

Глуше, дальше, как эхо, как сон, как погибшая слава —

Тишина. Пред тобою немеет глухая стена,

Над тобой потолок и в грошовом стакане отрава.