Восточное наследство - Анисимов Андрей Юрьевич - Страница 45

Ерожин в горотдел не поехал, а вернулся в гостиницу, где принял холодный душ, и после этого позвонил Калиджону и попросил захватить его по дороге в микрорайон. Вскрывать квартиру Вахида и его дочери начали около четырех часов. Петр Григорьевич водной процедурой снял лишние градусы, но последствия обеда сказывались. Тянуло в сон.

Типовая квартира на втором этаже пятиэтажки имела железную дверь. Справиться с ней удалось не сразу: потребовалось полчаса напряженных усилий трех дюжих сотрудников. Пока возились с дверью, Ерожин вышел на улицу и присел на скамейку к двум бабулькам. Одна из них гуляла с годовалым внуком, другая составляла компанию первой.

— Ломают, — констатировала одна из бабушек, вздрагивая от ударов ломом о металл, доносившихся из подъезда. — И зачем стальную дверь ставили, будто есть чего воровать.

Он, что получше, небось в новый дом увез.

— Это она ставила, — уточнила вторая бабушка.

— А ей-то чего? От ухажеров прятаться, что ли?

— От него и ставила. Он, бывало, ночью приедет и стучит. Весь дом перебудит.

— Такой "горячий любовник у девушки завелся? — спросил между делом Ерожин, будто давно участвовал в разговоре.

— Какой любовник? Отец ейный. Дочь его не пускала, вот ему и обидно. Напьется и лупит в дверь.

— Дети пошли неблагодарные. Он ей и квартиру оставил, и обеспечивал, а она отца родного в дом не пускала, — посетовала бабуля и принялась качать коляску. — Говорят, он и пропал с горя. Руки на себя наложил.

— И часто он в дверь ночами стучал? — поинтересовался Ерожин безразличным тоном.

— Да каждую неделю. Особенно по выходным. А ты кто, милый, будешь? В нашем доме не живешь? Я тебя раньше не встречала.

— Нет, бабушки, меня милиция привезла, понятым буду. Вахида ищут. А я его друг, — сообщил Ерожин и пошел в подъезд. Войдя в дверь, остановился и прислушался. Бабульки молчали. Затем одна сказала другой:

— Шляются тут разные. Не поймешь, что за люди.

Вторая; бабушка с этой мыслью с удовольствием согласилась. Ерожин, решив, что больше ничего интересного не услышит, поднялся наверх. В квартире Фатимы спертый воздух говорил О том, что хозяев давно не было. Ерожин провел пальцем по журнальному столику. След от пальца остался, но пыли тут скопилось значительно меньше, чем в доме Вахида.

На балконе Ерожин обнаружил пять бутылок от шотландского виски и попросил криминалистов проверить отпечатки. Он порылся в секретере. Кроме журналов мод и скабрезных снимков ничего не нашел. Оглядел стены. На одной явно осталось место от фотографии. Обои: темнели невыгоревшим квадратом. Но самой фотографии он нигде не обнаружил. ;

«Очень занятно, — подумал Ерожин. — Молодые девицы обожают сниматься, а здесь даже намека на фото нет».

В платяном шкафу в беспорядке висели и валялись вещи. «Похоже, что девушка покинула квартиру налегке», — решил Ерожин. , В прихожей, между вешалкой и тумбочкой с телефоном, Калиджон нашел ключ. К входной двери ключ не подходил, и сотрудники гадали о его предназначении.

— Да это ж от подвала, — определила соседка, приглашенная в качестве одной из понятых.

Ерожин с Калиджоном спустились в подвал.

Номер кладовки соответствовал номеру каждой квартиры. Ключ подошел. В тесной кладовке, кроме старых автомобильных покрышек, пустых банок и горшков, стоял велосипед. Веломашина не поросла пылью и паутиной, из чего Ерожин сделал вывод, что ею не так давно пользовались. Он попросил сотрудников аккуратно извлечь велосипед на улицу и положить на землю. Отправив криминалистов дальше осматривать подвал, Ерожин приступил к изучению педальной машины. Колеса приспустили. Ерожин пощупал резину — камеры давно не подкачивали. Краска на раме хорошо сохранилась, царапин и вмятин нет. «Девочка аккуратно ездила, владела велосипедом хорошо, иначе от частых падений следы бы остались», — заключил Ерожин. Его заинтересовала маленькая сумочка для инструментов. Сумочка закрывалась внакидку, как кобура пистолета, и крепилась большой кнопкой. В месте крепления прицепилась маленькая колючая веточка и две травинки. Закончив осмотр, Петр Григорьевич взял на ладонь кусочек колючки и травинки и осторожно понес их наверх. Добыв у криминалистов пакет, он вложил туда находку и спрятал в карман.

Тем временем осмотр квартиры закончили.

Мухобад дала понятым подписаться под актом.

Документы по обыску в доме и квартире из уважения к московскому гостю велись на русском.

В квартире Фатимы сотрудники чувствовали себя гораздо свободнее, чем в доме Вахида, и сработали чисто. Они осмотрели все вещи, извлекли содержимое помойного ведра. Все мелочи, бумажки, квитанции об уплате за квартиру и электричество разложили на столе, пронумеровали и внесли в протокол. Ерожин покопался в этих свидетельствах быта. Одна маленькая бумажка его заинтересовала. Он взял ее в руки, разгладил и показал Калиджону.

— Обыкновенный автобусный билет. Хакимов, ты что скажешь? — обратился тот к своему заместителю.

— Необыкновенных билетов не бывает, уважаемый Калиджон-ака. Билеты всегда обыкновенные, — ответил Хакимов, разглядывая кусочек плотной измятой бумаги.

Ерожин уловил в интонации заместителя начальника не очень скрытую иронию. «Пожалуй, дельный мужик. Надо с ним поближе познакомиться», — отметил он.

— Я тебя не философствовать прошу, — оборвал заместителя Калиджон. — Ты как специалист отвечай.

— Пожалуйста. Билет пригородного автобуса. Ходит он два раза в день до Ферганы и обратно. Отходит от нашего автовокзала в семь утра. Из Ферганы возвращается в семь тридцать вечера. Билет куплен десятого февраля.

Судя по цене, проехали на нем километров десять. Вот и все, что я могу сказать как специалист.

— Какого числа исчез Вахид? — поинтересовался Ерожиш — Великий Аллах! Десятого числа мы провожали Вахид-ака, а одиннадцатого он исчез.

Ерожин попросил разыскать шофера с того рейса, а сам в сопровождении Калиджона и Мухобад вернулся в горотдел. Устроившись в кабинете зама по тыловому обеспечению, поскольку тот находился в отпуске и кабинет пустовал, Петр Григорьевич пригласил эксперта из лаборатории. Пока ждал эксперта, вынул из кармана пакет с колючкой и травкой и задумался. Ему очень хотелось найти фотографию Фатимы. В паспортном столе работу уже закончили, а ждать до завтра слишком долго.

Эксперт Козлов, к удовольствию Ерожина, оказался далеко не мальчиком. Он приветливо пожал руку московскому коллеге и явно очень хотел поговорить о российских делах. Степан Павлович остался один русский. Когда их районный отдел милиции реорганизовали в горотдел, он очень опасался, что уволят по национальному признаку. Но специалистов-узбеков его уровня в тот момент не нашлось, и Козлова оставили. Правда, дальше майора он не вырос.

Козлов не жаловался. Прекрасно говоря по-узбекски, он имел среди них много приятелей и ущербности не ощущал. Однако по России тосковал и старался следить за кремлевскими преобразованиями.

— Мы еще поболтаем, — поняв тоску Козлова по московским сплетням, пообещал Ерожин, — а пока помоги с растениями.

— Очень срочно? — поинтересовался Козлов. — А то рабочий день кончился. Я уже одной ногой дома. Лабораторию закрыл.

— Хотелось бы сегодня, — признался Ерожин.

— Земляку не откажешь, — улыбнулся Степан Павлович и, забрав пакет, отправился открывать свое лабораторное хозяйство.

Шофера автобуса привели быстро. Он сегодня на линию не выходил, чинил коробку передач, и Мухобад нашла его в гараже базы.

Молодой сутулый мрачный узбек присел на стул и, зыркнув на Ерожина злым взглядом, уставился на свои ботинки. Ничего хорошего от визита в милицию парень не ждал и не очень пытался это скрыть.

Ерожин поблагодарил Мухобад и, подмигнув, дал понять, что оценил ее оперативность.

Мухобад ответила благодарной улыбкой. Белобрысый приезжий подполковник ей нравился.

— Как тебя зовут друзья? — спросил Ерожин девушку.

— Мухой, — ответила Мухобад и покраснела, как тогда, во дворе дома Вахида.