Восточное наследство - Анисимов Андрей Юрьевич - Страница 23

— Вот какое дело, Фатима, — начал Калиджон. — Ты когда отца в последний раз видела?

— Перед отъездом. Перед тем как с вами попрощаться, он ко мне заехал. Оставил денег и сказал, как на новом, месте обоснуется, — тут же позвонит…

— В котором часу это было? — Калиджон что-то записал в блокнот.

— Не помню.., днем. Потом он к вам поехал.

Сказал, что не может мне больше времени уделить. Весь город с ним прощаться идет.

— Должен тебе сказать очень неприятную вещь: Вахид пропал. — В темных, почти женских глазах Калиджона Фатима углядела искреннюю печаль. Возможно, молодому начальнику действительно жаль отца, а возможно, тяготят служебные хлопоты, связанные с его исчезновением.

— Как пропал? Отец не иголка! Вы, дядя Калиджон, от меня что-то скрываете! Его застрелили бандиты?

По лицу Калиджона пробежала еле заметная усмешка. Вахид всех местных бандитов держал в приятелях.

Фатима устроила истерику. Кричала, что сама поедет искать отца. Потом расплакалась и убежала. В квартиру больше не вернулась, а направилась в родильный дом. Главврачом в родильном доме теперь работала Зульфия Садыковна. Та самая Зульфия, что когда-то принимала роды у ее матери.

Не вытирая слез, Фатима потребовала, чтобы Зульфия сообщила ей адрес Шуры, первой жены отца:

— Он наверняка сбежал к этой женщине.

Я должна найти отца. Я теперь сирота. У меня никого нет.

— Успокойся, девочка. Шура уехала более пятнадцати лет назад. Адреса не оставила, ни с кем не попрощалась. Если бы не запрос о трудовой книжке, мы могли подумать, что ее и в живых давно нет.

— Какой запрос? — заинтересовалась Фатима.

— Шура просила выслать трудовую книжку. Запрос пришел в районный отдел.

— А куда отправили книжку? — Глаза Фатимы стали сухими и настороженными.

Зульфия позвонила в здравотдел, долго препиралась с секретарем. Там не хотели копаться в архивах. Но Фатима своего добилась: книжку отправили по месту жительства Шуры в деревню Селищи Калининской области.

Больше в городе Фатиме делать было нечего. Встречая знакомых, она громко заявляла, что едет в Ташкент искать отца. Милиция его найти не может, а она найдет.

В аэропорту перед посадкой на ташкентский рейс Фатима позвонила Тангизу. Это был единственный знакомый из узбекской столицы.

С Тангизом Фатима провернула одно удачное дельце, тот попытался залезть к ней под юбку, но, получив отпор, согласился на деловое партнерство. Тангиз в Ташкенте вел разнообразную деятельность — от фальшивых долларов до наркотиков и порнухи. Парень пообещал встретить Фатиму возле ташкентского аэропорта.

В самолете Фатима слюнявила жвачку и слушала плейер. Стюардесса попросила убрать наушники. Фатима дождалась, когда та уйдет, и надела снова.

Тангиз к самолету немного опоздал. Фатима слонялась по площади, пялилась на Ташкентцев, изучала ларьки. Тангиз подъехал на малюсеньком южнокорейском автобусе. Эти микроавтобусы теперь собирали в Ташкенте.

— Извини, надо срочно в офис. У меня назначены переговоры. Потом я в твоем распоряжении, — важно сообщил Тангиз, и они покатили в город.

Ташкентский аэропорт расположен недалеко от центра. Автобусик быстро проскочил фонтаны перед Домом правительства, гранитную махину старого «Интуриста», ажурное здание музея Ленина, сотканное из светлого мрамора в начале семидесятых. Промелькнули массивы министерств на проспекте Навои.

Остановились напротив театра «Еш гвардии» на границе старого города. Офис Тангиза являл собой две грязные комнатушки в полуподвале одноэтажной развалюхи. Тангиза и вправду ждали. Два цыганистых парня после долгой и нудной торговли купили десять кассет порнухи. По лицу бизнесмена Фатима заметила, что Тангиз сделкой доволен.

— Теперь я тебя слушаю, красотка, — заявил Тангиз, рассовывая по карманам пачку манатов.

— Хочу стать Екатериной Ивановной Федотовой, — спокойно сообщила Фатима. — Нужен паспорт.

— А принцессой Дианой не хочешь стать? — вытаращил глаза Тангиз.

— Паспорт нужен быстро, — продолжала Фатима, не обращая внимания на реакцию парня.

— Хороший документ дорого стоит. Липу сам могу за час накатать.

— Мне нужен настоящий. Чтобы ни один ментовский компьютер не засветил.

Тенгиз задумался:

— Сто баксов и два дня.

— Долго, — Фатима надула губки.

— Быстро только кошки… — изрек Тангиз и ухмыльнулся:

— Если тебе негде преклонить головку, можешь остаться здесь. Тут спокойно.

— Два дня в этой помойке?! — Фатима подошла вплотную к Тангизу. — Приличное жилье. Простыня, ванная, музыка. Сто баксов за паспорт и сто за жилье. Все понял?

Тангиз перестал улыбаться:

— Что еще прикажет госпожа?

— Надежный человек в Москве.

— Что он должен делать?

— Я в Москве никогда не была. Мне нужна тачка и крепкий парень за рулем. Остальное по ходу дела.

Тангиз отвез Фатиму на Пушкинскую улицу. Рядом с ташкентской консерваторией в старом сталинском доме дверь открыл полный низенький мужчина с заметной плешью и начинающимся брюшком. Сильные линзы очков говорили о трудностях хозяина с визуальным восприятием мира.

— Вот, располагайтесь. Меня зовут Миша.

Если что-нибудь нужно, к вашим услугам.

Мише было сильно за пятьдесят. Фатима написала список необходимых покупок и, вручив его вместе с пачкой манатов, уселась в кресло.

Тангиз ухмыльнулся и, махнув на прощанье рукой, удалился вместе с хозяином. Фатима оглядела квартиру. Типичное жилье интеллигента. По огромному количеству всевозможных фотографий Фатима предположила, что Миша работал фотографом или фотожурналистом.

Фатима профессию хозяина угадала. Фото для нового паспорта ей сделал именно Миша.

Большая старомодная ванная с газовой колонкой Фатиме понравилась. Сантехника хоть и выглядела допотопной, но исправно работала и содержалась в чистоте. В комнате, что хозяин отвел Фатиме, стоял музыкальный центр.

Кровать манила белоснежным бельем.

— Молодец, Тангиз, все условия выполнил.

Миша вернулся через полчаса с грудой пакетов. Фатиме понравилось, что мыло, шампунь и полотенца были в одном пакете, а виски, колбаса, сыр и шоколад — в другом. Фатима вместе с хозяином вошла на кухню. Древний холодильник ЗИЛ сиял чистотой.

— Мой холодильник к вашим услугам, — сказал Миша, раскрывая массивную дверь аппарата. — Можете брать любые продукты без спросу, вне зависимости, куплены они на ваши деньги или мои…

— Хочешь выпить? — спросила Фатима, откупоривая виски.

— Позвольте, я открою, — засуетился Миша. — Даме неудобно.

— Я тебе не дама. Катей меня зовут. Понял?

— Очень рад познакомиться, Катенька.

Чувствуйте себя как дома.

— За такие бабки я везде себя буду чувствовать как дома, — изрекла Фатима и плеснула себе виски в низкий квадратный стакан, галантно подставленный хозяином.

— Вы говорите о плате за квартиру? Помилуйте, неужели я себе позволю брать деньги за ночлег с девушки?

Фатима вытаращила на хозяина глаза:

— Я отдала Тангизу за хату сто баксов. Надеюсь, за две ночи этого достаточно.

Миша покраснел. Его плешь покрылась легкой испариной.

— Ваши расчеты с Тангизом меня не касаются. Я за ночлег денег не беру.

Теперь покраснела Фатима:

— Вот гнус! Хоть бы предупредил, что все себе захапал. Ладно, Миша, давай выпьем за знакомство. Я и не знала, что в Ташкенте еще живут такие лохи, как ты.

— Я слышал, вы любите музыку. В нашем доме прекрасная изоляция, можно включать громко, не беспокоя соседей. — Миша поспешил к музыкальному центру. — Вы какую музыку предпочитаете? У меня хорошая коллекция классики.

— Ты покажи, я тама покопаюсь. Можно в моей комнате закуску соорудить?

— Какие разговоры?! Я мигом… — Миша выскочил за дверь, точно мячик.

Фатима улыбнулась на прыть хозяина и принялась разглядывать кассеты. Когда по радио или по телеку давали серьезную музыку, она всегда переключала программу. Представить себе, что кто-то дома может держать подобные записи, Фатиме и в голову не приходило. Концерт Дебюсси с оркестром, дирижер фон Караян, Рахманинов, Глинка, Чайковский.