Восточное наследство - Анисимов Андрей Юрьевич - Страница 13

«Какая-то чертовщина», — подумала она, вновь принимаясь за изучение списка. Квиток в фирме забрали. Сказали, сами еще раз все проверят…

Покупки Шура сперва сделала самые скучные — крупы, вермишель, ящик зеленого горошка. Рынок состоял из коммерческих киосков, маленьких магазинчиков, разных павильонов. Теперь рынок совсем не такой, как в Шуриной молодости. Тогда было все просто.

Ряды с молоком, ряды с мясом и ряды с овощами… В деревенской юности Шуре доводилось бывать на Калининском рынке, но не в качестве покупателя, а продавцом. Осенью, когда резали кабанчиков, или весной с телятиной.

Овощи и молоко в деревне свои… Картоху Шурино семейство не продавало. Самим надо и скотине. Скотину кормили и хлебом. По деньгам это был самый выгодный корм. Но хлеб в Селище привозили не всегда…

У Шуры от приездов на рынок осталась в памяти маета. Пока обойдешь все рыночное начальство, пока получишь нужные справки — половины кабанчика нет… Взятки с крестьян брали натурой. Теперь Шура бродила по другому рынку. Что рынок? Вокруг другая страна.

В одном месте цены одни, а там — вполовину.

Шура умела экономно делать запасы. Крестьянская смекалка, затыренная городской жизнью в дальний мозговой отсек, теперь пригодилась…

Толкаясь в торговой суете, унося закупленное частями в машину, Шура забыла странную фирму и квиток на ее имя. Половину покупок Шура совершила, осталась нижняя часть списка… Кофе в зернах, гостинцы для ребят, немного косметики для себя и в конце самое приятное — рассада цветов. Шура искала корень розового пиона… В пустом магазинчике, где торговали дорогими напитками и разными сортами кофе, Шура приметила парня в кожаной куртке. «Как ему не жарко», — подумала Шура. Подумала и забыла. Она выбрала для Алексея красивую бутылку финской водки.

Алексей, приехав из командировки, любил выпить рюмку ледяной водки. Потом, возле кондитерского лотка, она опять заметила «кожаного» парня. В груди защемило. «Началось», — шевельнулась мысль. Шура ждала каждый день. Иногда забывала, иногда казалось, раз прошло столько времени, теперь чего? Но это снаружи. А внутри всегда ждала. Неужели сейчас, когда в жизни сложилось простое бабье счастье, ее достанут?

Шура не думала о формах расплаты: суд, тюрьма или, по новой моде, ей просто оторвут голову. В конкретную форму Шура свою расплату не облекала. Ее ждет нечто ужасное и все…

Шура плюнула на корень пиона и на косметику. Петляя между палаток, выбежала на стоянку. «Жигуленок» завелся и прыгнул. Прыгнул и заглох, как в первые дни учебной езды.

Шура собралась, мягко отпустила сцепление.

Выезжала, поглядывая в заднее стекло. Вроде никого… Может быть, показалось… Подумаешь, парень в коже прошелся немного. Понравилась.

Решил приклеиться… Она еще баба не старая.

А в брючках, при марафете, за тридцатилетнюю сойдет. «Зачем сразу ужасы придумывать?» — успокаивала себя Шура. Но сама не верила. Вела машину нервно, спешила. Если за мной до переезда никого — газану домой. Если что замечу, направо к парому… Обогнала грузовик, «Москвич» с прицепом. Вот и пост ГАИ.

Притормозила, проверила ремни. Скорость сорок — гаишник отвернулся. Старенькие «Жигули» его не интересовали. На дороге полно «Мерседесов» и «девяток». В них крутые ребята. С крутых и зелененькую можно взять…

Миновала переезд. Шлагбаум открыт. Повезло. Посмотрела в зеркало — никого. Скорее домой. Нажала до сотни. Больше боялась, и Алексей не велел — машина не новая. Отлетит колесо и привет… Поднялась на холм, до дому километров пять. С такой скоростью две минуты. Снова поглядела в зеркало. На холме маленькая красная точка. Посмотрю еще раз.

Что это? Она идет под сотню, а точка увеличивается так, будто ее «Жигуленок» стоит. Вот машина уже сзади. «Где-то я ее видела», — вспомнила Шура. Красная машина пошла на обгон и вдруг резко вправо.

Шура ударила по тормозам. Остановились вместе. У красной иномарки след от ее бампера. Не очень сильный, но вполне заметный.

Не сомневалась, что из машины выйдет парень в коже. Но вышел совсем другой человек, плотный немолодой мужчина, стриженный с затылка.

— Вот, — сказал он грустно, — Попортила мне товарный вид. Что с тобой делать? Знаешь, какой это редкий цвет? Придется из Японии краску выписывать.

— Вы сами виноваты! Подрезали… Так не обгоняют, — сказала Шура, думая, где она видела эту машину… Конечно, возле злополучной фирмы.

— Сколько я должна? — спросила Шура, понимая, что дело теперь вовсе не в аварии.

— Я женщину грабить не собираюсь. Давай все по закону. Приедет ГАИ, выпишет справку. Со справкой я обращусь в автосервис. Там ущерб оценят, тогда и разберемся… — Мужчина заложил руки в карманы и снова грустно посмотрел на Шуру.

— Откуда тут ГАИ возьмется? Так до ночи и простоим, — сказала Шура.

— Зачем до ночи… Вон, уже едут…

Шура поглядела на дорогу. С холма, как но мановению волшебной палочки, мигая синими огоньками, спускалась «девятка» ГАИ. Рядом с инспектором сидел парень в коже. Инспектор составил акт на удивление быстро. Шуре пришлось написать свой домашний адрес и расписаться.

— До встречи, — сказал грустный человек со стриженым затылком, сел в свою машину и, мастерски развернувшись, помчался в сторону города. Машина автоинспекции последовала за ним.

Шура приехала домой бледная и расстроенная. Она даже не смогла сделать вид, что радуется двухкилограммовым лещам, отловленным на зорьке Антоном и уже отскобленным и выпотрошенным. Вася помогал Шуре выгружать покупки. Этот процесс он очень любил, поскольку мог первым получить гостинец.

Шура спешила приготовить обед. Сегодня вечером Алексей должен вернуться из своей поездки. Все валилось из рук. Счищая кожуру с картошки, Шура порезалась. Пришлось залепить палец пластырем.

— Я сегодня сделала аварию, — сообщила Шура мальчикам. Антон тут же побежал в гараж.

— Ничего не заметно, — удивился он, вернувшись.

— У меня не заметно, а на японской иномарке краска содрана.

— Как получилось? — допытывался Антон.

Шура что-то буркнула. Мальчик понял, что лучше под руку не попадаться, и ушел в сад.

Вася уселся смотреть детектив по телевизору.

«Если Алексей не приедет, я этой ночью одна оставаться боюсь», — поняла Шура. Все, что произошло сегодня, произошло не случайно.

Они специально прислали дурацкую открытку, чтобы я проявилась…

— Какая же я дура! — ругала себя Шура, кромсая овощи в салат. — Попалась, как школьница… Они хотели узнать, где я живу.

Вот и узнали. Теперь жди гостей… Надо молить Бога, чтобы Алексей не задержался!

И вдруг Шура осознала: придется все рассказать Алексею. Рассказать, что она натворила той ночью, открыть свое подлинное лицо.

Как отнесется Алексей, узнав, что живет с женщиной, способной на такое.

— Ма, суп бежит, — баском предупредил Антон, проходя мимо кухни.

Шура стояла возле плиты и не видела. Она выключила газ, взяла тряпку, принялась мыть плиту, да так и застыла с тряпкой в руках.

«Возьмет и прогонит, — думала Шура, — и правильно сделает. Так мне и надо. За все в жизни приходится платить. Пропеть решила, как птичка». Шура не могла заниматься стряпней. Она пошла в спальню, улеглась в халате на диван и лежала, не шевелясь. За окном стемнело. Несколько раз заглядывали мальчики, но, решив, что мать спит, на цыпочках уходили.

Залаял Стенька. «Жрать захотел, прибежал», — улыбнулась Шура. Стеньку подобрал Антон в городе. Они все вместе обедали в кафе «Стенька Разин». На улице за ними увязался щенок. Увязался до машины. Когда открыли дверцу, он прыгнул назад и затих на полу.

Шура хотела выгнать щенка — больно уж неказист. Уши висели, как у ослика. В спутанной шерсти угадывался блошиный рай. Но Антон сказал: «Он наш гость. Как можно прогнать гостя?» Так появился Стенька.

Лай становился все громче, потом перешел в радостный визг. «Алексей приехал, — поняла Шура. — Будь что будет», — сказала она сама себе и пошла встречать мужа. Обняв жену, Алексей заглянул в заплаканные глаза Шуры, отстранил ее от себя, еще раз внимательно посмотрел и спросил: