Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

В башне

Рославлев Александр Степанович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

В башне - Рославлев Александр Степанович - Страница 5

Изменить размер шрифта:

Калека

Я видел мальчика без ног.

Над жизнью злее нет насмешки.

Рукой, толкая колесо,

Катился мальчик на тележке.

Была весна, был яркий день.

Казалось, каждый — смел и волен.

Пестрела жизнь и гулкий звон

Широко падал с колоколен.

Казалось, счастье близко всем,

И, как невидимая птица,

Трепещет в ласковых лучах,

И от того так светлы лица.

Лишь на мгновенье кто-нибудь

Склонялся в сдержанной тревоге,

И мягко падали грачи

На искалеченные ноги.

Самодовольные лжецы,

Что все алмазы и червонцы?

Полузавядшему цветку,

Цветку, погибшему для солнца.

И даже лучший дар — любовь,

Святое счастье человека,

Не примирит его с судьбой.

Он не у жизни — он калека.

Часовщик

Кто вечность разделил и выдумал часы,

Кто силою минут связал безумье снов,

Кто жизнь связал и бросил на весы,

Того кляну проклятьем всех веков.

Кто б ни был ты, коварный часовщик,

Не мог ты запретить безвременных путей,

Для верящих — любовь как бесконечный миг,

И, как всегда, беспечен смех детей.

Я пьян собой, я смею превозмочь

Возвратный час рассудка моего,

В добре и зле, ровняя день и ночь,

Я здесь и там для всех и для всего.

Хотя твой взор был дьявольски жесток

И за предел предельного проник,

Но в злобном торжестве всему, назначив срок,

Ошибся ты, коварный часовщик.

«Смехом каменным, мглою железной…»

Смехом каменным, мглою железной,

Замыкаются ужасы дня.

Каждый миг я ступаю над бездной

И она отвергает меня.

Опьяняюсь бесстыдством хотений,

Сею зло и, хуля имена,

Клевещу на великие тени,

Но во мне в глубине тишина.

Чтоб иссыпаться чашею звездной,

В жажде мрака рассудок кляня,

Каждый миг я ступаю над бездной

И она отвергает меня.

В пещере

В моей пещере два дракона:

Один покой мой стережет,

Другой незыблемое лоно

Никем не зримых, темных вод.

Когда, скрывая отдаленье,

Немая ночь сгущает мглу,

Они вытягивают звенья

И выползают на скалу.

И я, властитель их суровый,

За ними тихо выхожу,

И каждый раз с тоскою новой

Считаю звезды, и слежу.

Века сменяются, как миги,

И, безнадежность затая,

Вникая в смысл небесной книги,

Судьбу судеб читаю я.

Когда же солнце шлет на склоны

Намеки ясности дневной,

Спешу назад я, и драконы

Вползают медленно за мной.

Песня крови

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ровно в полночь я пришел,

Сел за гроб к ним, за их стол.

Как всегда их было трое:

Смерть, король — гнилой старик

И веселый гробовщик.

Они пели песню крови,

Песню, сложенную мной.

Смерть сказала: Пей и пой!

Ложе белое готовь,

Жди, на ложе будет кровь!

Жди, жених твой постучится,

Ты светильник погаси,

Тайну в тайне принеси!

Тайна в тайне воплотится.

«Ложе белое готовь,

Жди, на ложе будет кровь!»

Смерть косила пьяный взгляд

И кивала песне в лад.

Распахнул король порфиру,

Он гнусил и, хмуря лоб,

Бил тяжелым кубком в гроб.

«Тайна в тайне воплотится».

И веселый гробовщик

Каркал, высунув язык.

Барабанщик

Век за веком — злой обманщик,

Что мне вечность, — миг мне дан,

И, веселый барабанщик,

Бью я в гулкий барабан.

Если горе в дверь заглянет,

Вот вино, а вот стакан.

Море выпью я, и грянет

Полным смехом барабан.

Пусть любовь сожжет измена,

Свеет розовый туман,

Сердце вырвалось из плена —

Бей свободу, барабан!

Смерть — безносая старуха,

Час твой гадан был и ждан!

Здравствуй, — медленно и глухо

Встречу смерти, барабан.

Ешь, несытая утроба!

Что мне вечность, — миг мне дань.

И в могиле в крышку гроба

Буду бить, как в барабан.

Песня пьяниц

Хорошо в подвале нашем,

Стол, скамьи, да бочек ряд;

День и ночь поем и пляшем,

И часы, как сны, летят.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.

Нет у нас пустых различий,

Честь для каждого одна,

И для всех один обычай:

Если пьешь, то пей до дна.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.

Быстро молодость увянет,

Будет горько и смешно,

Что нам старость, лучше станет

Постаревшее вино.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.

Не клянем мы жизнь напрасно,

Рай дан пьяницам в удел,

С Ноя все идет прекрасно —

Ной был первый винодел.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.

Что бормочет о свободе

Хитрый сплетник Сатана,

Эта сказка в старом роде,

Нет свободы без вина.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.

Летом снег, зимой цветочки,

Нас ничто не удивит,

Коль упал с любимой бочки,

Значить, умерь, или спит.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.

Хорошо в подвале нашем,

Стол, скамьи, да бочек ряд;

День и ночь поем и пляшем,

И часы, как сны, летят.

Смерть стучится костылем,

А пока живется, пьем.