Под чужим именем - Портер Джейн - Страница 27

– Хорошо. Я позвоню миссис Сивке и скажу, что утром мы будем пить чай с Тинни.

– Спасибо.

Через три часа они уже сидели за столом в гостиной Тинни. Миссис Сивка налила Ханне и Зейлу чай, а Тинни – горячий шоколад. Тинни радостно смеялся, раскачивался на стуле и хлопал в ладоши, пока Ханна рассказывала ему о Техасе и животных на отцовском ранчо. Ему очень нравилось, что у них есть лошади, коровы, куры и даже коза.

Но очень скоро пришло время прощаться. Ханна обняла и поцеловала Тинни, а затем взяла за руки миссис Сивку.

Голубые глаза пожилой женщины наполнились слезами.

– Простите, ваше высочество.

– Вы больше не можете так называть меня. Я просто Ханна Смит.

– Не просто. – Миссис Сивка сжала руку девушки. – Берегите себя.

– Спасибо, я постараюсь, – заверила ее Ханна.

– И будьте счастливы.

– Надеюсь, – ответила Ханна, стараясь сохранять улыбку.

По дороге в аэропорт Зейл и Ханна молчали. Когда Ханна села в кожаное кресло личного самолета Зейла, он резким тоном спросил ее:

– Неужели я должен просто так оставить тебя?

Она обещала себе не плакать, держаться ради себя и Зейла.

– Да.

– А что я должен сказать сейчас?

К ее горлу подступил ком, а сердце наполнила огромная нежность. Она смотрела на него, стараясь запомнить каждую черту его лица, каждое выражение.

– Просто скажи «до свидания».

– Нет.

Она поднялась, взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала его.

– До свидания, Зейл. Мне пора.

Следующий месяц Зейл провел словно в аду. Ему приходилось страдать и раньше – когда Стефан умер от лейкемии, когда его родители погибли в авиакатастрофе. Он тайно плакал, переживая за Тинни, который каждый день скучал по маме, не понимая, почему она не возвращается.

Но ни одна из тех потерь не могла сравниться с болью от расставания с Ханной, которая дала ему то, что не мог дать никто другой, – душевный покой и полноту жизни.

После того как Ханна покинула Рагуву, он ощутил, насколько пуста и бессмысленна была его жизнь до нее. Он жил как на автомате, машинально выполняя свои обязанности, – а потом появилась она и вернула его к жизни. А теперь она, его женщина, уехала – и увезла с собой его сердце.

Долгие недели Зейл почти не говорил, молча передвигаясь из спальни в офис, на парапет и обратно в спальню. В свободное от работы время он бегал, а когда бегать не оставалось сил, ложился на кровать и молился. Он много лет так не молился – с тех пор, как Стефан заболел лейкемией. Тогда Бог не услышал молитв Зейла, но теперь он все равно молился. Он любил ее – страстную, смешную, упрямую Ханну. Любил так, как никогда не любил никого другого.

Прошло около месяца со дня отъезда Ханны. Зейл стоял у окна своего кабинета, глядя в пустоту, – и вдруг раздался стук в дверь. На пороге кабинета стояла миссис Сивка, сильно похудевшая и постаревшая лет на десять за последний месяц.

– Простите, что вхожу к вам без разрешения, ваше величество, но я настояла, чтобы слуги впустили меня к вам.

– Что-то случилось с Тинни?

– С принцем все отлично, он сейчас с миссис Дом. Но мне надо поговорить с вами.

На его лице отразилось беспокойство.

– Хочу рассказать вам о том, о чем никому до сих пор не говорила. Я поклялась, что никогда не расскажу об этом, – и до сих пор не нарушила клятву.

Зейл раздраженно вздохнул. Прошедший месяц был для него сущим адом, и сейчас у него не было настроения слушать о чужих тайнах.

– И вам понадобилось нарушить ее сейчас? – язвительно протянул он.

– Да.

– Почему?

– Это может изменить все.

Ему совершенно не хотелось играть в эти глупые игры.

– Что – это?

– Правда.

– Миссис Сивка, прошу вас…

Ее круглое лицо сморщилось.

– У принцессы Эммелины была сестра-близнец, принцесса Жаклин.

Зейл заморгал. Он услышал слова миссис Сивки, но не мог до конца воспринять их.

– Что?

– Принцесса Эммелина была одной из двоих. У нее была сестра-близнец.

– Это полная чушь. Король Уильям сказал бы мне, если бы у Эммелины была сестра…

– Он не знал. Никто не знал.

– Вы хоть слышите саму себя? Я не Тинни и в сказки не верю.

– Это не сказки. Я сама была там. Принцесса Жаклин-старшая рожала в Мармонте, охотничьем поместье королевской семьи в северном Брабанте. Няня ее высочества была моей лучшей подругой и попросила, чтобы я тоже присутствовала при родах и ухаживала за новорожденным в первые дни, пока она будет заботиться о молодой матери. Конечно же я согласилась. Роды были трудными – никто не ожидал близнецов. К тому же у ее высочества было внутреннее кровотечение, и нужна была операция. Но от Мармонта до ближайшего города не менее часа езды. Мы вызвали врачей, но рядом с нами не было бригады скорой помощи. – Ее глаза покраснели, а губы сжались. – Ее высочество знала, что умирает… – Миссис Сивка осеклась, и из ее глаз потекли слезы. Сдержав себя, она продолжила: – Ее высочество держалась отважно и сохраняла спокойствие. У нее была к нам необычная просьба – она хотела, чтобы одну из девочек мы отдали ее брату во дворец, а вторую отправили к ее отцу в Америку. И я отвезла новорожденную принцессу Жаклин ее отцу, сказав, что ее высочество умерла при родах, но решила отдать ребенка ему…

– Он знал о беременности ее высочества?

– Да. Она писала ему, но ее семья не пускала отца ребенка к ней.

– Не могу поверить.

– Но я не сказала ему, что у него была еще и другая дочь. Я дала клятву и не могла ее нарушить.

– А почему вы сейчас говорите мне об этом?

– Потому что это меняет все.

– Это ничего не меняет.

– Значит, вы меня не слушаете.

– Слушаю. Всякие сказки, тайны, кровные клятвы…

– Не бойтесь, ваше величество.

– Это я боюсь?! – взревел Зейл, яростно сжимая кулаки. – Вы думаете, что я боюсь?

– Да. Вы точно так же поступали в детстве. Вы боялись боли и разочарований, поэтому причиняли боль самому себе, чтобы никто не мог ранить вас еще сильнее.

– Можете идти, миссис Сивка.

Она не сдвинулась с места:

– Ваше величество, Бог слышит ваши молитвы, и в мире есть добро и справедливость, а не только горе. В глубине души вы уже знаете конец моей истории.

Зейл стиснул зубы. Все его мышцы были до боли напряжены.

– Эта новорожденная принцесса… Жаклин… Это ваша Ханна.

Зейл резко сел на подоконник – ноги не держали его.

«Не может быть».

– Не надо мне сказки рассказывать, – резко сказал он, злясь на миссис Сивку за то, что она так мучала его, когда у него больше ничего не оставалось в жизни. Больше всего на свете ему нужна была Ханна.

– Я никогда не лгала вам, ваше величество, и мне нет резона лгать вам сейчас. – Миссис Сивка открыла дверь кабинета, за которой стояла Ханна, одетая в джинсы и белую рубашку, бледная, с распущенными волосами, без макияжа. Ее голубые глаза казались огромными на исхудавшем лице.

– Добрый день, ваше величество.

Зейл не мог дышать. Ханна. Она здесь! Здесь, с ним. Принцесса или нет – не важно. Он с радостью оставил бы все ради возможности жить с ней.

Миссис Сивка широко улыбнулась:

– Ваше величество, разрешите представить вам ее королевское высочество, принцессу Ханну Жаклин Смит.

Зейл не знал, кто подошел первый – он сам или Ханна, – но она вдруг оказалась в его объятиях посреди кабинета.

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – срывающимся голосом выговорила она.

– Весь прошлый месяц я просто с ума сходил без тебя.

– Я слышала.

– Откуда?

– Я каждый день звонила во дворец и говорила с миссис Сивкой или Креком, расспрашивая о тебе. Мне было очень больно слышать о том, как ты страдаешь.

Он сжал ее лицо ладонями:

– Мои придворные говорили обо мне за моей спиной?

– Да. Прости, но я пытала их, пока они не сказали мне правду. Когда я услышала, что ты пробегаешь по пятнадцать – двадцать миль в день и ничего не ешь, мне захотелось вскочить в самолет и лететь к тебе, но я боялась, что, если приеду, больше не смогу уехать.