Улица Светлячков - Ханна Кристин - Страница 30

Все эти новости были на первых страницах газет, но все они словно прошли мимо Талли — она была всего лишь студенткой, ее время освещать происходящие события еще не наступило. Конечно, она писала статьи в студенческую газету, а иногда ей даже удавалось прочитать пару своих строчек в эфире. Но все это было каким-то ненастоящим, словно разминкой перед игрой, в которую пока ей так и не разрешили играть.

Ей хотелось отправиться в плавание по настоящему морю национальных или хотя бы местных новостей. Ей надоели все эти танцы в женских клубах, вечеринки студенческого братства и эта старомодная нелепица — шествие со свечами. Почему все девушки вокруг так мечтают о помолвке, было выше ее понимания. Неужели они не знают, что происходит в мире? Неужели не видят, какие открываются возможности?

Талли взяла от университета Вашингтона все, что он мог ей дать, прошла каждый курс, связанный с вещанием и печатными средствами массовой информации, выжала все, что можно, из года стажировки на новостной радиостанции. Теперь пора было всерьез погружаться в мир телевизионных новостей, где властвовал закон джунглей. Талли хотелось ворваться в толпу журналистов и локтями проложить себе путь вперед.

— Ты не готова, — снова повторил Чад, тяжело вздыхая.

Он говорил это уже в третий раз за последние несколько минут.

— Ты не прав. — склонившись к висевшему над туалетным столиком в спальне Чада зеркалу, Талли энергично красила ресницы. В восьмидесятые не перебарщивали с косметикой и не укладывали волосы в идеальные прически. — Ты подготовил меня, ты заставил меня сменить стрижку, я ношу только черные костюмы, и у меня туфли как у провинциальной домохозяйки. — Талли вложила стержень со щеточкой в футляр и спросила, продолжая изучать накладные ногти, которые ей сделали сегодня в салоне: — Чего еще мне не хватает?

Чад сел на кровати. Судя по его виду, этот разговор был ему неприятен.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — ответил он.

Талли порылась в косметичке, отыскивая помаду.

— Я устала от колледжа, — сказала она. — Мне пора выйти в большой мир.

— Ты не готова, Талли. Журналисту нужно правильное сочетание объективности и умения сопереживать. А ты слишком объективна, слишком холодна и рассудочна.

Это был один из надоевших ей аргументов Чада. Она прожила годы, стараясь поглубже запрятать свои эмоции. А теперь от нее требуют какого-то там сопереживания и объективности одновременно, требуют быть эмоциональной и в то же время профессиональной.

— Я ведь не говорю пока о серьезной работе. Речь идет о собеседовании, чтобы можно было получить работу на неполный день до выпуска.

Талли подошла к постели. В своей черной юбке и белой блузке она была воплощением консервативного шика. Она даже укоротила придававшие ее облику сексуальность вьющиеся волосы до плеч, собрав их на затылке. Присев на кровать, она убрала со лба непослушную прядь.

— Это ты не готов к тому, чтобы я вышла в большой мир.

Чад вздохнул и нежно провел пальцем по подбородку девушки.

— Это правда: я предпочитаю видеть тебя в своей постели, а не вне ее.

— Признай, что я готова к серьезной работе. — Она старалась, чтобы слова ее звучали по-взрослому, но предательская дрожь в голосе выдавала ее волнение. Она нуждалась в его одобрении, как нуждалась в солнце или в воздухе. Конечно, она могла бы обойтись и без этого, но тогда чувствовала бы себя не так уверенно, а сегодня уверенность в себе была нужна ей, как никогда.

— Ах, Талли, — сказал наконец Чад, — ты была к этому готова с рождения.

С улыбкой победительницы Талли поцеловала его крепко-крепко, поднялась и взяла свою папку для бумаг. В папке были ее резюме, распечатанные на плотной бумаге цвета слоновой кости, и несколько визитных карточек с надписью: «Таллула Харт, тележурналист», а также видеозапись новостей, сделанная в эфире местной студии.

— Удачи тебе! — сказал Чад.

— Надеюсь, сегодня удача будет на моей стороне!

У лотка с гамбургерами на Кидд-вэлли Талли села на автобус. Хотя она была уже старшекурсницей, ей не хотелось ехать в университет на своей машине. Парковка была дорогой да и место найти не просто. К тому же семейству Муларки нравилось ездить на развалюхе ее бабушки, им Талли ее и оставила.

Всю дорогу от университетского городка к центру города Талли перебирала в памяти все, что знала о человеке, с которым ей предстояло сейчас встретиться. В свои двадцать шесть он уж был известным тележурналистом, получившим престижную журналистскую награду за освещение событий в Центральной Африке. Что-то — и ни в одном из источников не говорилось, что именно — заставило его вернуться домой, где его карьера сделала неожиданный поворот. Теперь он был продюсером небольшого отделения одной из местных телевизионных станций. Талли бесконечно прокручивала в голове слова, которые намеревалась произнести.

«Приятно познакомиться с вами, мистер Райан».

«Да, у меня впечатляющий опыт для девушки моих лет».

«Я твердо решила стать первоклассным журналистом, и надеюсь… нет… ожидаю…»

Талли сошла с автобуса. Пока она стояла на автобусной остановке и изучала свои записи, начался дождь. Не такой сильный, чтобы надо было доставать зонтик или надевать капюшон, но достаточно сильный, чтобы испортить ее прическу и макияж. Нагнув голову, чтобы спасти тщательно подготовленное лицо, она поспешила к нужному ей дому.

Приземистое бетонное здание с окнами без штор стояло в центре квартала, рядом с парковкой. Внутри Талли увидела табличку с перечнем арендаторов и быстро нашла то, что ей надо — офис 201.

Она выпрямила спину, нацепила на лицо профессиональную улыбку и направилась к нужному офису.

Открыв дверь, она чуть не наткнулась на шедшего ей навстречу человека.

Остановившийся перед ней мужчина был великолепен: непослушные черные волосы, ярко-синие глаза, легкая небритость. Совсем не то, чего она ожидала.

— Вы — Талли Харт?

Она протянула руку.

— Да, это я. А вы — мистер Райан?

Мужчина пожал протянутую руку.

— Проходите.

Он провел ее через небольшую приемную, забитую бумагами, камерами, стопками газет. За двумя открытыми дверями виднелись пустые кабинеты. В углу стоял мужчина и курил. Огромного роста, за метр восемьдесят, с взлохмаченными светлыми волосами, в одежде, которая выглядела так, будто он в ней спал. На футболке красовался огромный лист марихуаны. При их появлении он поднял голову.

— Это — Таллула Харт, — представил ее мистер Райан.

Великан хмыкнул в ответ:

— Та, которая писала письма?

— Да, она. — Мистер Райан улыбнулся. — А это Матт. Наш оператор.

— Приятно познакомиться, мистер Матт.

Оба рассмеялись, и этот смех только усилил волнение Талли. Не слишком ли она молода для того, чем собиралась заняться?

Мистер Райан провел Талли в угловой кабинет и указал на стул перед деревянным столом.

— Садитесь, — сказал Райан, прикрывая дверь.

Сам он сел за стол и внимательно посмотрел на Талли.

Девушка выпрямилась, она очень старалась казаться старше.

— Итак, вы — та девушка, которая забросала мою почту пленками и резюме. Уверен, что вы с вашими амбициями навели справки о нашей компании. Мы — работающая в Сиэтле группа из Такомы. И программы стажировки у нас здесь нет.

— Вы указывали это в своих письмах.

— Я знаю. Ведь это я их писал. — Мистер Райан откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

— Вы прочитали мои статьи и просмотрели записи?

— Конечно, именно поэтому вы здесь. Когда я понял, что вы все равно не перестанете слать мне эти записи, я подумал, что надо бы просмотреть хоть одну.

— И?

— Когда-нибудь вы будете очень хороши. В вас что-то есть.

— Когда-нибудь?

— Но вы еще далеко не готовы.

— Именно поэтому мне нужна стажировка.

— Та самая, которой не существует.

— Я могу работать двадцать — тридцать часов в неделю. И мне все равно, смогу ли я предъявить это в колледже как стажировку. Я буду писать тексты, проверять факты, искать информацию. Я буду делать все. Вы не прогадаете, если возьмете меня.