Тайная страсть - Линдсей Джоанна - Страница 32

Однако оскорбленной стороной была как раз Кэтрин, и, немного оправившись от неожиданности и потрясения, она отреагировала на выходку княжны совершенно необычным образом. Выступив вперед, она заслонила собой Дмитрия, терпение которого, казалось, готово было вот-вот лопнуть, и теперь, когда Анастасия не могла больше игнорировать незваную гостью, Кэтрин хладнокровно улыбнулась:

– Дорогая моя, не будь я истинной леди, да к тому же умеренного темперамента, то решилась бы попросту наградить вас парой хороших оплеух, чтобы привести в чувство и наказать за невыносимо грубые манеры и выражения, не подобающие девушке из хорошей семьи. Но поскольку вы, очевидно, введены в заблуждение относительно меня, я, со своей стороны, вероятно, должна быть терпеливой и снисходительной. Но позвольте сразу же прояснить самую суть. Я не шлюха, княжна. И меня никто вам не собирается отдавать, как вы самонадеянно считаете. Я согласилась помочь вам, поскольку вы скорее всего сами ни на что не способны. Но я прекрасно понимаю вас. Да взгляните хотя бы на меня. Без горничной я не сумела даже как следует причесаться, а уж одеться… весьма мучительная процедура, вы не согласны? Поэтому мне близки все ваши затруднения, и поскольку больше все равно нечем заняться…

Кэтрин могла бы продолжать и дальше свою саркастически-вежливую речь, но боялась, что рассмеется при виде потрясенного лица княжны. Кроме того, она уже высказала все, что хотела. Оставалось узнать, произвели ли ее слова желанный эффект.

Дмитрий, наклонившись поближе к ней, прошептал:

– Умеренный темперамент. Катя? Интересно, когда мне удастся встретить ту женщину, которую ты сейчас описала?

Кэтрин поспешно отступила и, повернувшись, наградила князя той же притворной улыбкой, какую только что подарила княжне:

– Знаете, Александров, не думаю, что ваша сестра так беспомощна, как хочет показать. По-моему, она вполне…

– Подождите, – вмешалась Анастасия, боясь, что зашла, слишком далеко и потеряет эту, по всей видимости, умелую горничную, в которой так отчаянно нуждалась. – Я считала, что мне придется обучать вас, как любую из Митиных служанок, но если вы действительно леди, как утверждаете, в этом нет необходимости. Я принимаю вашу помощь. И… Митя… спасибо, что вспомнил обо мне.

Анастасии было нелегко выговорить даже эти несколько слов извинения. Она по-прежнему была вне себя и злилась на брата за то, что он везет ее домой да еще угрожает как можно скорее выдать замуж. Благодарить его за что-то было поистине выше ее сил. А эта англичанка!

Кровь княжны закипела. Дмитрий, конечно, уже успел устать от мерзкой твари и именно поэтому навязывает ее сестре! Леди, подумать только! Но вероятно, она действительно куда больше, чем остальные слуги Дмитрия, знает об обязанностях дамской горничной и поэтому может оказаться полезной. Однако Анастасия не забудет оскорбления, нанесенного простолюдинкой!

– Оставляю вас, чтобы вы сумели ближе познакомиться, – объявил Дмитрий.

Анастасия улыбнулась одними губами. Выражение лица Кэтрин можно было бы посчитать безразличным, если бы не плотно сжатый рот. Дмитрий знал, что с его сестрой трудно поладить. Что касается Кэтрин… он уже успел получить представление о ее истинном характере. Вероятно, не стоило сводить вместе этих двоих, но что сделано, то сделано. Если ничего не выйдет, его второе предложение всегда остается в силе.

Взгляд, которым окинул ее перед уходом Дмитрий, был достаточно красноречив, и Кэтрин сразу поняла, о чем думает князь. Конечно, хочет, чтобы у нее ничего не вышло! С нетерпением ждет, когда она рассорится с княжной. Негодяй! Ну что же, не дождется! Даже если это убьет Кэтрин, она все равно будет неизменно вежлива с этой избалованной противной девчонкой, его сестрой.

Однако решимости Кэтрин немного поубавилось после длинного списка обязанностей, перечисленных Анастасией. От нее требовалось готовить княжне ванну, причесывать, одевать, подавать обед. Девушка явно стремилась не оставить Кэтрин ни единой свободной минуты и хотела даже заставить ее… – невероятно! – позировать для портрета! По-видимому, Анастасия считала себя талантливой художницей, и живопись была ее единственным занятием в этом плавании.

– Я назову ее «Маргаритка», – объявила она, имея в виду картину.

– Вы сравниваете меня с маргариткой?

Анастасия обрадовалась предлогу унизить это дерзкое создание.

– Ну… вы, конечно, вряд ли похожи на розу. Да, обожженная солнцем маргаритка… с этими унылыми и тусклыми волосами. Однако у вас прекрасные глаза, – поспешно поправилась она, видя, как эти самые глаза раскрываются все шире.

Тут Анастасия нисколько не покривила душой. Кроме того, возможно, лицо англичанки и не было прекрасным в классическом смысле, но, несомненно, необычным и достаточно интересным. Чего бы она только не дала, чтобы запечатлеть его на холсте! Трудная, но какая благодарная задача. И чем больше она смотрела на англичанку глазом художника, тем сильнее хотелось ей поскорее начать портрет.

– У вас есть желтое платье? – спросила она. – Я так и вижу девушку в желтом на фоне зелени.

Спокойствие, Кэтрин. Она явно вызывает тебя на ссору, а ты не слишком хороша в подобного рода схватках:

Лучше сразить ее двумя-тремя спокойными, но достаточно язвительными словами.

– Сожалею, но у меня нет желтого платья, княжна. Придется вам импровизировать или представить…

– Нет… я должна его видеть… ну конечно! Наденете одно из моих!

– Я вынуждена отказаться, – спокойно покачала головой Кэтрин.

– Но вы должны! Вы же согласились позволить мне написать вас.

– Я ни на что не соглашалась, княжна, вы сами все за меня решили.

– Пожалуйста.

Этот порыв удивил обеих. Анастасия отвернулась, чтобы скрыть предательский румянец, пораженная не столько тем, что она снизошла до просьб, но и потому, что портрет неожиданно приобрел для нее такое значение. Это будет самая необычная вещь, которую она когда бы то ни было сделала! Совсем не то, что однообразные вазы с фруктами и луга, усыпанные цветами. И не одинаково розовые голубоглазые мордашки приятельниц! Нет, эта женщина – оригинальна, единственная в своем роде. Она просто должна ее нарисовать!

Кэтрин, заметив покрасневшие щеки, почувствовала себя мелочной ведьмой. Подумать только, она отказывается от единственно интересного занятия, которое ей понравилось бы! Какая глупая злоба! И почему? Только потому, что княжна избалована и говорит вещи, в которых, возможно, сама раскаивается? Или потому, что она сестра Дмитрия и отказать ей – почти такое же удовольствие, как отказать ему?

– Хорошо, княжна, я стану позировать вам по несколько часов в день, – кивнула Кэтрин. – Но взамен мне необходимо столько же свободного времени.

С остальными обязанностями она справится по мере их возникновения. Спорить сейчас нет смысла, как и говорить, что она никому не собирается тереть спину. Сейчас ей действительно стоит получше узнать Анастасию, особенно пока та еще прячет коготки.

Глава 17

Этим же вечером начался шторм, первый из тех, с которыми повстречается судно на своем пути. Однако качка не была сильной, хотя многие, особенно Анастасия, не слишком хорошо ее переносили. Княжна предпочла лечь в постель, а Кэтрин, выйдя из ее каюты с охапкой платьев, решила поскорее выгладить их, в том числе и то золотистое, в котором будет позировать для портрета, чтобы остаток дня провести за более интересными занятиями. Беда в том, что она совершенно не имела понятия, как гладить дамские туалеты, но Анастасия считала, что служанки Дмитрия способны только испортить дорогие наряды.

– Как, впрочем, и я.

– Госпожа?

Кэтрин остановилась как вкопанная, потрясенная таким обращением. Маруся?! Маруся зовет ее госпожой?!

Женщина стояла в дверях каюты и, широко улыбаясь, делала Кэтрин знаки войти. Девушка поспешила подчиниться, сообразив, что коридор не место для прогулок, особенно еще и потому, что каюта Дмитрия находится в такой опасной близости. Она не имела ни малейшего намерения вновь встречаться с ним.