Пылающие сердца (Пламя сердец) - Линдсей Джоанна - Страница 43

Кристен хотелось заплакать от бессилия, но она сдержалась.

– Лучше убей меня, сакс, после того как закончишь, потому что я не успокоюсь, пока не отправлю тебя в ад за то, что ты делаешь со мной!

Ройс ничего не ответил. Ее широко раздвинутые ноги были уже крепко привязаны к столбикам. Он поднялся и подошел к последнему, оставшемуся незанятым столбу.

Кристен свирепо смотрела на него, стараясь , спрятать правую руку. Когда он наклонился, чтобы схватить ее, она ударила кулаком ему в лицо, и на этот раз он не успел увернуться.

Она почувствовала громадное удовлетворение, несмотря на сильную боль в костяшках пальцев, которые она разбила о его зубы. Но его губы окрасились кровью, а черты лица утратили невозмутимость. Он со злостью схватил ее руку и с особой тщательностью привязал ее к столбу.

После этого он выпрямился и посмотрел ей в лицо, и взгляд его зеленых глаз, казавшихся ей такими красивыми, сейчас был исполнен угрозы. Тыльной стороной ладони он вытер кровь с губ.

Кристен закрыла глаза, чтобы не видеть его торжества. Теперь он отхлестает ее плетью, или что там он еще задумал, чтобы наказать ее за непослушание. Но, к удивлению Кристен, он разрезал кинжалом ее одежду и отбросил в сторону.

Кристен внутренне сжалась, но ее глаза были по-прежнему закрыты, а лицо ничего не выражало. Никакая боль не заставит ее кричать, плакать и умолять его сжалиться, потому что, если он способен так обойтись с ней, значит, жалости в нем нет.

– Открой глаза, Кристен.

Она отказалась и почувствовала, как он сел на кровать рядом с ней. Он так долго молчал, сидя совершенно неподвижно, что у нее сдали нервы. Она открыла глаза, и их взгляды встретились. Затем его взгляд переместился ниже, стал медленно скользить по всему ее телу, и Кристен бросило в жар.

Она еще сильнее ощутила свою беспомощность. Она могла согнуть колени, но только слегка. Ее руки не были полностью вытянуты, а слегка согнуты в локтях, но от них также было мало проку. Но, как это ни удивительно, она не испытывала неудобства, лежа в этом положении. Полоски материи, которыми она была привязана к столбикам кровати, не врезались ей в кожу, если только она не дергалась. Она чувствовала себя несчастной лишь оттого, что не могла больше продолжать сопротивляться, и не знала, какое именно ей уготовано наказание.

– Что ж, твои слова были справедливы, но только до этого момента.

Услышав это, она снова взглянула ему в лицо.

– Какие слова? – спросила она.

– Что я не получу удовольствия, если ты надумаешь сопротивляться. Но, поверь мне, смотреть на тебя, когда ты лежишь вот так, доставляет мне огромное удовольствие.

Господи, он еще и злорадствует!

– Неси свою плеть, сакс, и покончим с этим, – прошипела она.

– Ах да, ты же что-то говорила о моих варварских методах, – улыбнулся он. – Спасибо, что напомнила.

При этих словах он вытащил из-под нее ее длинную косу и принялся с преувеличенным вниманием изучать ее.

– Ты собираешься отхлестать меня ею? – недоверчиво спросила Кристен.

– Очень интересная идея. – Он рассмеялся, потом зажал между пальцев пушистый хвостик на конце ее косы. – Может быть, вот так?

Он нежно провел этой кисточкой по ее груди. Вся кровь прилила у нее к этому месту, один сосок тут же набух и затвердел.

Кристен покрылась гусиной кожей. Ройс продолжал улыбаться, заметив, как она против своей воли реагировала на его прикосновения. Кисточка медленно переместилась и принялась щекотать другой сосок.

Ее тело недвусмысленно отвечало на его ласки, он не мог знать, что делается у нее внутри. Он; который до этой минуты сковывал все ее существо, хотя она и отказывалась признаться в этом даже себе самой, начал постепенно переходить во все нараставшее возбуждение. Быть абсолютно беспомощной, во власти мужчины, который прекрасно знал, как доставить тебе удовольствие… К этому она готова не была.

– Ты… ты не собираешься выпороть меня?

– Почему ты так удивлена? – мягко спросил он, проводя кисточкой по ее животу, отчего все ее мышцы судорожно напряглись. – Мне нравится твоя кожа. Неужели ты всерьез думала, будто я захочу оставить на ней отметины?

– Ты был достаточно зол…

– У меня были на это причины. Ты сделала из меня лжеца. Я поклялся твоему другу Торольфу, что мне не приходится применять силу, чтобы уложить тебя в свою постель, а теперь ты вынуждаешь меня делать именно это.

– Ты сказал ему… О!

Ройс небрежно передернул плечами.

– Он беспокоился о тебе, и мне пришлось заверить его, что я не злоупотребляю своей властью.

– А разве нет? – оборвала она его, бросив выразительный взгляд на свои привязанные руки и ноги.

– В настоящий момент, возможно, я и злоупотребляю, – засмеялся он. – Но, согласись, ты сама подтвердила, строптивица, что вчера ночью сознательно спровоцировала меня.

– Неужели была необходимость рассказывать об этом Торольфу?

– Ты предпочла бы, чтобы он продолжал беспокоиться?

– Я предпочла бы, чтобы он не думал того, что думает теперь! – гневно выкрикнула она.

– Что я тебе нравлюсь?

– Будь ты проклят, сакс, ты мне не нравишься – больше не нравишься, – поправилась она, но тут же судорожно глотнула воздух, когда он наклонился и приник губами к ее животу. – Нет, прекрати!

Он провел языком до ее нежной коже.

– Все еще упорствуешь? Но если ты не в состоянии сама остановить меня, может быть, попросишь оставить тебя в покое?

– Нет!

Он выпрямился, его руки легли ей на живот, потом стали медленно подниматься к груди.

– Я так и знал, потому что в действительности ты совсем не хочешь, чтобы я оставил тебя.

– Это не так, – возразила она, но ее голос дрогнул, когда его пальцы коснулись ее груди. – Я… просто я не желаю ни о чем просить.

Он принялся нежно поглаживать и пощипывать ее соски, и она замерла. Он попеременно то сдавливал, то нежно ласкал эти самые чувствительные участки ее тела, пока она наконец чуть было не взмолилась о пощаде. Она больше не могла притворяться безучастной, сохранять невозмутимость на лице, хотя она и знала, что он следит за ее малейшей реакцией. Сердце бешено колотилось у нее в груди, она вся пылала, как в лихорадке.

Ройс был заворожен манящим взглядом ее аквамариновых глаз и тем, как она до боли кусала нижнюю губу. Он не собирался целовать эти губы, пока, потому что не сомневался – она непременно вопьется в него своими зубами. Но его руки потянулись к ее лицу, он сжал ее щеки в своих ладонях и стал осыпать ее поцелуями, тщательно избегая ее губ.

– Скажи мне, что ты хочешь меня, Кристен, – умоляюще прошептал он ей на ухо.

– Этого ты не услышишь от меня никогда.

Он чуть отодвинулся и взглянул ей в лицо. Ее глаза горели, он никогда прежде не видел женщину, настолько охваченную страстью.

– Ты не преувеличивала, говоря, что так упряма, – улыбнулся он и покачал головой. – Но я тоже упрям, моя красавица. И я услышу, как ты это скажешь.

Он встал и отошел к изножью кровати. Здесь он остановился и медленно, не сводя с нее глаз, начал снимать с себя одежду. То, как он смотрел на нее, вызывало в ней такие же чувства, как если бы он касался ее. У нее перевернулось все внутри.

Кристен закрыла глаза. Усилием воли она попыталась заставить свое тело расслабиться, успокоиться. Но все было напрасно. Само ожидание, предвкушение того, что он будет делать дальше, только усиливало ее возбуждение.

Ей не пришлось долго ждать. Она почувствовала, как он опустился на кровать возле ее ног, и его руки сомкнулись вокруг ее щиколоток. Она не станет смотреть на него. Медленно его руки поползли вверх по ее ногам… она не станет смотреть… коснулись колен, стали скользить по внутренней стороне бедер… она не станет смотреть… все выше, выше…

Он остановился в нерешительности, и Кристен затаила дыхание. Ее сердце так бешено стучало, что, казалось, вот-вот разорвется на части. Потом его пальцы изменили направление и по внешней стороне бедер стали спускаться вниз, но только до колен. Она облегченно выдохнула, но тут же снова судорожно глотнула воздух, когда его руки опять двинулись вверх.