Пылающие сердца (Пламя сердец) - Линдсей Джоанна - Страница 35

Но Кристен вовсе не желала рассуждать логично. Ее захлестывали эмоции в ущерб чувству справедливости. Она была оскорблена, ей даже казалось, что ее предали, и весь этот долгий день она леляла и растравляла свою обиду. Он? не сказала никому ни единого слова и была полностью погружена в свои мысли, которые с каждой минутой становились все более горестными и мрачными. Не имея возможности спустить пар, она достигла уже опасной точки кипения в тот момент, когда вечером Ида повела ее наверх.

Ида снова миновала ее комнату, направляясь к спальне Ройса. Но Кристен шла за ней не далее своей двери, которую с шумом захлопнула за собой. Ида тут же вернулась и открыла ее.

– Что это значит? Ты же видела, куда я веду тебя.

– Ну и что? – коротко спросила Кристен, укладываясь на свой тюфяк.

– Он велел, чтобы я снова привела тебя к нему.

– Ну и что?

– Не усложняй себе жизнь, Кристен, – вздохнула Ида. – Нельзя противиться его воле.

– Это ты так считаешь. И он тоже так считает. Но вам обоим придется изменить свое мнение. – Кристен повернулась спиной к старухе. – Не нужно снимать с меня кандалы, Ида. Запри мою дверь и уходи.

Кристен не видела, как Ида неодобрительно покачала головой, и даже не слышала, как та запирала дверь. Она подтянула колени к подбородку и, ухватившись руками за цепь, с такой силой дернула ее, что содрала себе кожу на ладонях. Издав яростный возглас, она отпустила цепь, перевернулась на живот и принялась стучать кулаками по тюфяку, пытаясь дать выход переполнявшему ее отчаянию. Единственное, в чем она преуспела, – это в том, что ветхий материал стал расползаться по швам и солома посыпалась на пол.

Когда спустя несколько минут Ройс открыл дверь ее комнаты, она лежала совершенно неподвижно, отвернувшись к стене. Он медленно приблизился к ней, пока его нога не коснулась тюфяка.

Он не видел этой комнаты с того дня, когда слугам было приказано приготовить ее для Кристен. Отсюда вынесли все, кроме тонкого, узкого тюфяка, на котором она спала. И в эту мрачную конуру она возвращалась каждую ночь! Ей даже не давали свечки.

– Почему ты не пришла ко мне, Кристен?

– Я устала.

– Ты все еще сердишься? – Она ничего не ответила на это. Ройс присел рядом с ней на корточки и тронул ее за плечо. – Сядь, чтобы я мог снять с тебя кандалы.

Она повернулась и посмотрела на него, но не стала садиться.

– Если ты унесешь их насовсем, тогда снимай. В противном случае пусть остаются.

– Не будь такой упрямой, женщина! Бери то, что тебе предлагают.

– И будь благодарна за это, не так ли? – холодно спросила она. – Нет. Если ты собираешься обращаться со мной как с животным, будь, по крайней мере, последователен в своих действиях.

Он проигнорировал ее выпад и лишь напомнил:

– Раньше тебя это устраивало.

– Это было раньше.

– Понимаю. Ты рассчитывала, что все изменится лишь потому, что ты разделила со мной мою постель. – Он покачал головой, – Это так? – Она отвернулась, но он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Это так, Кристен?

– Да! – В этом восклицании прозвучали вся ее боль и горечь. – Я никогда не смогла бы обращаться с тобой так жестоко после всего, что произошло между нами. И я не понимаю, как ты можешь это делать!

– Уверен, что ты прекрасно понимаешь, почему я вынужден так поступать, Кристен, просто тебе это не нравится, – сказал он нетерпеливо. – Если хочешь знать, мне это нравится не больше, чем тебе!

– Неужели? – язвительно спросила она, – Ты здесь хозяин и властелин. Все, что делают со мной, делают по твоему приказу.

Окончательно потеряв терпение, Ройс поднялся и сурово уставился на нее потемневшими глазами.

– Очень хорошо, я могу предложить тебе другое решение. Я сниму кандалы, но тебя запрут в комнате – в моей, если тебе угодно, – и ты не будешь покидать ее. Днем я не смогу уделять тебе внимания, и ты будешь находиться в полном одиночестве все время, за исключением ночей. Это тебя устроит больше?

– Ты с таким же успехом можешь запереть меня в темнице!

– У нас здесь нет темницы. Я предлагаю тебе свою комнату вместо этой конуры. Выбор за тобой.

– Это не выбор, милорд! – возразила она. – Ты предлагаешь еще больше ограничить мою свободу. Предложи мне такие условия, которые я могла бы принять.

– Ну что ж, есть еще один вариант. Я убью твоих друзей, и тогда ты сможешь разгуливать по всему Уиндхерсту безо всяких ограничений.

– Что?!

Кристен села и недоверчиво уставилась на него, а он как ни в чем не бывало продолжал:

– Я могу доверять тебе только в одном случае – если их здесь больше не будет и моим людям перестанет угрожать опасность быть перебитыми, если пленники надумают бежать. Сама же ты одна далеко не уйдешь, я все равно тебя настигну.

– Ты шутишь! – проговорила она, все еще не веря тому, что услышала.

– Нет.

– Ты знаешь, что я никогда не соглашусь купить себе свободу такой ценой! – яростно зашипела она. – Как ты смеешь даже предлагать мне такое? Неужели ты и вправду способен убить беззащитных людей?

– Эти люди мои враги, Кристен. Если у них появится малейшая возможность, они не раздумывая убьют меня. Мне вообще не хотелось оставлять их здесь, я бы предпочел избавиться от них. Это Олден убедил меня, что они могут оказаться полезными.

– В таком случае можешь избавиться и от меня тоже, сакс! – вскипела Кристен. – Я одна из них!

– Да, женщина, ты тоже мой враг, – мягко ответил он. – Но мне нравится, когда ты рядом. Итак, дай, я сниму твои колодки на ночь, или остановись на каком-нибудь другом решении.

Она сердито посмотрела на него, но все же вытянула ноги, чтобы он не надумал принять решение за нее. Она все еще мрачно смотрела на него, когда он встал и повесил цепь себе на шею, ухватившись руками за железные кольца на ее концах.

– Я хочу любить тебя, Кристен. – Его голос стал хриплым. – Полагаю, ты откажешь мне, потому что все еще злишься, но я все равно задам тебе этот вопрос. Ты разделишь мою постель?

– Нет, – упрямо пробормотала она, стараясь не обращать внимание на ответные чувства, которые пробудили в ней его слова.

– Я мог бы настаивать.

– В таком случае, сакс, тебе пришлось бы на себе испытать, каково это – пытаться принудить меня силой.

Она услышала, как Ройс вздохнул, а потом довольно резко произнес:

– Надеюсь, женщина, что ты будешь злиться не слишком долго.

После этого он вышел из комнаты, и Кристен услышала, как он запер за собой дверь.

Глава 20

– Что такое ты сделала с моим кузеном, женщина, отчего он пребывает в таком мрачном настроении?

Кристен лишь вскользь взглянула на Олдена. Он остановился на противоположном конце рабочего стола. В первый раз после того, как она напала на него, он рискнул приблизиться к ней. Но его появление было встречено весьма неприветливо.

– Я не отвечаю за его настроения, – грубо заявила она.

– Нет? – Олден улыбнулся, – Я видел, как он смотрит на тебя. Конечно же, это ты всему виной.

– Уходи, сакс, – сказала она, мрачно взглянув на него. – Нам с тобой не о чем говорить.

– Значит, ты все еще хочешь убить меня?

– Хочу? Я обязана это сделать.

– Жаль, что мы не можем стать друзьями, – вздохнул он с притворным отчаянием. – Я дал бы тебе совет, как управляться с моим кузеном, поскольку у тебя это что-то пока плохо Получается.

– Я не нуждаюсь в твоих советах! – отрезала она. – И я не желаю управляться с твоим кузеном. Я вообще не хочу иметь с ним дела!

– Возможно, но я видел также, как ты смотришь на него. Вы бросаете друг на друга такие страстные взгляды, что…

– Будь ты проклят! – разъярилась Кристен. – Клянусь, ты, должно быть, родной сын Локи! Уходи отсюда, пока я не швырнула это тесто тебе в голову!

Посмеиваясь, Олден отошел от нее. Кристен принялась сердито месить тесто. Как смеет этот человек дразнить ее? Неужели он не верит, что она на самом деле желает его смерти? Она настроена совершенно серьезно. И то, что он отличался таким добродушным нравом, не имело никакого значения. Как и тот факт, что, насколько ей стало известно, именно ему викинги обязаны тем, что остались в живых. Не важно, что своей мальчишеской улыбкой и поддразниваниями он напоминал ей ее кузена Эрика. Она все равно убьет его – если ее когда-нибудь освободят от этих цепей.