Принцесса - Линдсей Джоанна - Страница 21

— Да? Так как же ты объяснишь наличие известной метки на твоей заднице? — презрительно спросил Василий.

— А спроси Штефана.

Станет она еще вести разговоры с этим напыщенным индюком! Все повернулись к Штефану. Лазарь даже перегнулся через Таню, чтобы лучше расслышать. Штефан ехидно улыбался.

— Она считает, что кто-то из нас залез на дерево и подсматривал за ней в окно, пока она переодевалась.

— Представляю себе это зрелище! — презрительно заметил Василий.

— Не скажи! — прыснул Лазарь. — Мне бы даже очень интересно было посмотреть!

— Только без подзорной трубы тут не обойтись! — вставил свое слово Андор. — Метка-то маленькая!

Таня удивилась, что Штефан не участвовал в этом веселом обсуждении, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — он явно забавляется тем, как обсуждают друзья выдумку Тани. А она-то вполне серьезно! Это рассердило ее: лишь бы им только насмехаться над ней. Как можно иметь дело с людьми, которые постоянно валяют дурака, притворяются, что ведут с ней серьезный разговор, а потом открыто высмеивают ее да еще угрожают и применяют силу?

Она наконец справилась с прической, вколола последнюю шпильку в тугой пучок на затылке и выглянула в окно. Экипаж подъезжал к пристани, значит, у нее осталось всего несколько минут на осуществление побега.

Ни в коем случае нельзя подниматься с ними на пароход. Там полно людей, и во избежание неприятностей ее тут же запрут в каюте, Штефан уж позаботится, чтобы она попала туда, не успев и словом перемолвиться с кем бы то ни было. Он наверняка считает, что Таня будет вести себя тихо и смирно, и эта уверенность удивляла ее: неужели можно подумать, что она променяет свою свободу на эту дурацкую поездку?

Экипаж остановился. Дверь открыл коренастый чернявый мужчина, который сразу начал что-то быстро лопотать на непонятном гортанном языке. «Наверное, это тот самый слуга, Иошка», — вспомнила Таня. Она прислушивалась к его речи, ничего не понимая, но по его тону догадалась, что он недоволен. Потом он явно стал торопить всех, отчаянно жестикулируя и указывая в сторону готового к отплытию парохода. Штефан что-то коротко приказал ему, и тот бросился со всех ног на корабль, очевидно, чтобы убедить капитана подождать запаздывающих пассажиров.

Таня надеялась, что теперь время работает на нее. Она придумала отличный, на ее взгляд, план. Для успеха ей как раз и требовалось, чтобы похитители боялись опоздать, тогда она резво понесется прочь. Конечно, это не самое лучшее, что можно предпринять, но все-таки хоть какая-то надежда у нее есть. Однако для начала надо как-то избавиться от Лазаря и Штефана.

Василий совеем не беспокоил ее. Он единственный из всех не хотел с ней иметь дело, всячески это подчеркивая, и поэтому пальцем не пошевелит, чтобы остановить ее. Этот индюк совершенно точно не двинется с места, когда она побежит. Андор может пуститься за ней в погоню, но он слишком большой и неповоротливый, ему будет трудно поймать ее. Тем более что на пристани в это время дня полно народу, придется проталкиваться сквозь толпу, сбивая людей с ног, в то время как Таня незаметно растворится в толпе — и только ее и видели…

Но как быть с Лазарем и Штефаном? Они оба настигнут ее в два прыжка. У обоих длинные ноги, и сложены они богатырски, поэтому Тане от них далеко не убежать. Значит, надо от них избавиться как-то по-другому, прежде чем она решится на побег. Пока Таня не знала, как ей лучше сделать это, но Господь не оставит ее в беде.

Пока вышло так, что Василий и Андор шагали впереди нее, и это ее вполне устраивало. Она рассчитывала, что эти двое первыми поднимутся по трапу на корабль.

Штефан помог Тане выйти из экипажа и теперь вел ее по пристани. Вещей у них не было, так как весь багаж стараниями Иошки был заранее погружен на корабль. «Тогда, — подумала Таня, — они не смогут долго ее преследовать. Ведь не бросать же им свои вещи!» Таня уже представляла себе, как она благополучно убегает от них, возвращается домой, приступает к заброшенным делам и.., покупает себе пистолет. С ним спокойнее.

Трап оказался широким, но не настолько, чтобы по нему могли пройти два человека рядом. Кроме того, на нем не было поручней, так что свалиться в воду можно было в два счета. И Тане пришла в голову прекрасная мысль!

Первыми прошли Василий и Андор, за ними — Лазарь. Потом двинулся Штефан, подталкивая перед собой Таню. Он был так близко к ней, что в другой обстановке ей бы это понравилось, но сейчас ее раздражало, что она чувствует его руки на талии.

— Осторожно, Татьяна! — предупредил Штефан.

Таня притворилась рассерженной.

— Я сказала, что меня зовут Таня! — вскричала она. — Таня! Если ты опять меня назовешь этим дурацким именем Тать-я-на, я закричу, понял? И плевать мне на договор. Я вообще могу идти сама, без твоей помощи!

Она попробовала вырвать свою руку из железных пальцев, но не смогла: Штефан был готов к этому; тогда Таня повернулась и с силой оттолкнула его локтем, рискуя при этом упасть в реку вместе с ним. Но он неожиданно отпустил ее, испугавшись, что она упадет, при этом сам потерял равновесие и свалился с шаткого трапа. Таня торжествовала — она была на пути к удаче!

Оставался Лазарь, который уже протянул к ней руки. Тут Таня среагировала мгновенно — резким движением двинула его обеими руками в другую сторону. Лазарь, который явно не ожидал этого, последовал за Штефаном в реку.

Тане вовсе было не интересно, что теперь предпримут остальные двое. Скорее всего им надо позаботиться о друзьях, попавших в беду. Вряд ли их будет сильно волновать причина происшедшего.

Таня спрыгнула на пристань и собралась было пуститься бежать со всех ног, но у нее почему-то не получилось. Прямо над ухом у нее прогремел голос:

— Стоять!

— На-а п-о-о… — попробовала закричать Таня.

— Заткнись сейчас же! Или я тебе шею сверну! Именно тот, от кого она совсем не ожидала никакого противодействия, крепко схватил ее за талию, потом рывком прижал к себе. Вот сукин сын Василий, иностранец проклятый!

Таня недоумевала, как ему удалось так быстро поймать ее. Он не производил впечатление физически крепкого человека, как Штефан, однако, казалось, настиг ее буквально в два прыжка. А главное, — зачем он удержал ее?

— Отпусти, — попросила, почти потребовала Таня, — скажешь им, что не догнал…

Она еще надеялась сыграть на его неприязни к ней, но ответом на ее предложение явилась хорошая встряска, после которой Василий просто взвалил ее на плечо. Таня стала отчаянно вырываться и кричать, но он зажал ей рот свободной рукой.

Очевидно, в толпе обратили на них внимание, она не видела, но услышала, как Василий сказал кому-то:

— Это жена моего слуги. Терпеть не может пароходы, но он отказывается ехать без нее.

— Я бы на его месте такую оставил дома, — ответил чей-то голос.

— Я тоже. Но этот глупец любит ее, что мне остается делать?

— Вранье! — воскликнула Таня, оторвав на секунду его ладонь ото рта, и тут же получила еще одну встряску.

У нее перехватило дыхание. Когда она пришла в себя, они уже были на палубе. Таня висела на плече Василия, совершенно беспомощная, волосы ее снова растрепались. Вокруг толпились пассажиры, и все как назло смотрели на них, вместо того чтобы наблюдать, как корабль отходит от пристани. Конечно, забавное зрелище — красавец мужчина держит какую-то растрепанную девку, словно вязанку дров! Окружающих мужчин все это весьма забавляло, но женщины явно ей сочувствовали. Таня увидела вдалеке Андора, беседующего с каким-то человеком в форме — капитаном? — и скорее всего плетущего ему те же бредни, что и Василий, объясняя, почему эту девицу, то есть Таню, втащили на пароход, словно мешок с луком. Пассажиры, видимо, уже были осведомлены, потому что никто и слова не сказал в ее защиту. Но вот Штефана и Лазаря нигде не было видно. «Неужели утонули?» — пронеслось в голове у девушки.

Она все же решила не сдаваться и попробовала обратиться к публике за помощью. Она хотела рассказать, как обстоят дела на самом деле. Но это оказалось не так-то просто сделать, потому что Василий потряхивал ее как бы невзначай и ее слова прерывались на середине, она покряхтывала невольно и не могла ничего выговорить вразумительно. Даже крика не получилось, потому что в конце концов Василий прижал ее голову к себе и весь ее крик захлебнулся в плотной ткани его сюртука.