Ошибка молодости (сборник) - Метлицкая Мария - Страница 46

В общем, решили переезжать.

Легко сказать! Но Вася за дело взялся лихо!

Дальше все известно – и про ремонт в квартире, про переезд и так далее.

Амалия все так же выходила во двор, щурилась на теплом солнышке, мило улыбалась соседям и по-прежнему не вступала в досужие разговоры.

А Вась Васич Бирюков был по-прежнему активен, бодр и весел.

И еще – бесконечно, отчаянно счастлив!

А квартиру мы поменяли, через два года, нашли в том же доме, в соседнем подъезде. И с Вась Васичем я теперь раскланиваюсь вполне мило, без всякого камня на душе.

Да и какой там камень, право слово! У всех своя жизнь. И свои проблемы.

И дай бог, чтобы они всегда решались по-человечески, по мере наших возможностей и еще – желаний.

Милые люди

Нам повезло. Боже, как повезло! А ведь бывает по-разному. Соседи куда важнее родни! С родней можно не общаться или общаться крайне редко. А вот с соседями регулярно сталкиваешься нос к носу. А если общая стена? Если скандалы, музыка, вопли и битье посуды? А если грязнули? Тогда – мусор, рассыпанный у мусоропровода, грязная лестничная клетка, запахи и даже всякие кровососущие, непременно мигрирующие в соседние квартиры.

Нет! У нас ничего подобного не наблюдалось! Нашими соседями (спасибо судьбе) оказались интеллигентные бездетные супруги немного старше нас. Она – дирижер-хоровик, он – кандидат химических наук, занимавшийся чем-то, связанным с бытовой пластмассой. Изабелла Николаевна и Владимир Петрович. Тихие, милые, приветливые люди. Как и все пары, не обремененные детьми, жили они для себя и друг для друга.

Изабелла – для знакомых Беллочка – была прекрасной хозяйкой. Какие запахи раздавались из-за их двери! Мы на секунду замирали и шумно втягивали в себя пряный, ароматный дух ее творений. Она всегда нас угощала: пироги, торты, паштеты, заливное. Приносила все это на красивом блюде, покрытом белоснежной кружевной салфеткой. И в доме у нее были чистота и уют: накрахмаленные шторы, блестящие в любую погоду окна, сверкающий паркет. Все на своих местах – журналы в стопочке, тапочки по линейке, зимние вещи в чемодане, пересыпанные порошком от летающих вредителей, обувь в коробках, сложена по сезону, носки в комоде – темные и светлые отдельно.

Жизнь они вели размеренную, но не мещанскую. Театры, выставки, кинопремьеры. Правда, гостей не собирали. Беллочка говорила, что близкие друзья живут в разных странах, школьные остались на родине – она была из Феодосии, а Володя из Мурманска. Там, на курорте, куда приехал житель сурового Севера Вова, будущие супруги и познакомились. Ну а потом, после какого-то открытия в области бытовых пластмасс, его перевели в Москву, в научный институт.

Зарплата у Володи оказалась неплохая, плюс помощь родителей, и – итог: прекрасная двухкомнатная кооперативная квартира. Вскоре появилась и машина.

Летом, в августе, они уезжали в Юрмалу. «Пить сосновый и морской воздух», – с неким пафосом говорила Беллочка. Юг не любили: «жарко, грязно, некультурно» – тоже цитата. Отправлялись в отпуск на машине, по дороге заезжали в Псков, Питер или Нижний Новгород.

Ну а мы с мужем сидели с детьми на съемной даче. По очереди: месяц он, месяц я. И еще месяц бабушки – вдвоем. Справиться с нашими детками было не так просто. Бабушки, разумеется, не всегда совпадали по вопросам воспитания. Свекровь почти всему умилялась, а моя строгая мама постоянно находила, к чему придраться. Они даже поругивались и не разговаривали друг с другом по несколько дней. А мы, выслушивая их жалобы и претензии, ухохатывались – вот ведь, а еще образованные и интеллигентные тетеньки.

Об отдыхе вдвоем мы с мужем могли только мечтать. Ближайшие лет десять – точно.

Но случилось чудо. Уволилась с работы свекровь, и вышла на пенсию моя мама – почти одновременно. И тут мы принялись жалобно скулить, чтобы нас отпустили вдвоем. Ну хотя бы на десять дней! Совещания и прения длились довольно долго. Мы затаились. Понятно, что выдержать наших буйных деток было трудновато. Особенно – двум немолодым женщинам. Но наконец был дан ответ: черт с вами, езжайте. И даже на две недели!

Мы стали лихорадочно думать куда. Нет, мест предостаточно. Но хотелось и моря, и впечатлений, и путешествий, и эстетики, и возможности порадовать себя покупками и вкусной едой. Мы посчитали, что не были в ресторане семь лет. Кухня и уборка, котлы и швабры надоели до тошноты. Неужели можно две недели не пылесосить?! Не мыть посуду и не думать мучительно, что приготовить на завтрак, обед и ужин?!

Как-то мы столкнулись у лифта с Беллочкой и Володей. Похвастались предстоящей свободой и пожаловались, что не можем придумать маршрут.

Разумная Беллочка вздохнула:

– Да, билеты на поезд вы уже не достанете – надо было месяца за два. На самолет тоже, да и дороговато. Но есть идея! Можете поехать с нами! Лучше Юрмалы ничего не придумать! Здесь и воздух, и море, и прогулки в сосновом бору, и ненавязчивые аборигены, и приличная публика из отдыхающих. Не то что во всяких Сочах и прочих южных курортах. Кафе с прекрасным кофе и свежайшими продуктами. И магазинчики! Янтарь, серебро, керамика, лен и шерсть.

Мы растерялись – а те же билеты? Беллочка рассмеялась: с нами, на машине. Дорога известна, места для стоянок и ночевок тоже. Еда с собой, бензин пополам.

Как все замечательно складывалось! Полночи мы обсуждали с мужем предстоящую поездку. На море! Почти за границу! Да еще и на машине! О ней мы только мечтали. Наши соседи люди воспитанные и спокойные. Все там знают, помогут снять комнату, покатают по окрестностям. Боже! Мы поедем в Ригу и послушаем орган в Домском соборе! Все это было прекрасно, невероятно и просто сказочно.

«Какие милые люди!» – не уставали возбужденно повторять мы.

А потом начались тревоги. Только бы не заболели дети и родители! Только бы хватило денег. Только бы наши матушки не передумали. Только бы, только бы, только бы…

Слава богу – все сложилось! Продукты и рекомендации оставлены, мы собрались и трогаемся завтра в пять утра. Таков приказ.

Дорога была замечательной. Впечатлений море – мы, вырвавшись на свободу, радовались всему: и лесу вдоль дороги, и узким полоскам рек, и деревушкам с косыми домиками.

Были и привалы с Беллочкиными пирогами, нашими котлетами и кофе из термоса. Выносились походный пластмассовый столик и маленькие стульчики, а еще скатерть и пластиковая дорожная посуда – путешественниками наши соседи оказались профессиональными. Разговорами нас не утомляли. Можно было и подремать.

Остановились в Пскове, погуляли, полюбовались местными красотами, там же заночевали: женщины в машине, мужчины в палатке. После завтрака – снова в путь. В Прибалтике пейзаж поменялся резко и сразу. Аккуратные хутора, ухоженные поселки, прекрасные дороги. Выпили кофе в придорожном кафе. Кофе настоящий, крепкий и ароматный. Булочки с корицей, печенье с тмином. Чистота, цветы на столе. Вспомнились наши забегаловки с мутным кофе в граненых стаканах, липкие столы, мухи и хамство официанток. Началась вечная тема – ну почему мы так не можем? Почему у нас все не по-людски?

Посетовали – и дальше в путь. Увидели море, и нашему восторгу не было предела. Беллочка улыбалась, а Володя усмехался в усы.

В Юрмале, точнее, в Майори, сняли комнату – чистую и уютную, в пяти минутах ходьбы от наших благодетелей.

И начался наш отпуск. Августовское море было, разумеется, прохладным, весьма прохладным, что говорить. Вода обжигала. Но мы купались. Потом лежали в дюнах – спасались от прохладного ветра. Наши соседи в море заходили опасливо. Беллочка только мочила ноги, но Володя плавал.

Я видела, как заботливо они относились друг к другу. Она укутывала мужа в халат, он набрасывал ей на плечи полотенце. Он приносил ей кофе из пляжного кафе, а она разворачивала пакет с бутербродами – Володе надо было перекусить до обеда. В кафе супруги почти не ходили. Беллочка говорила, что муж привык к домашнему, да и зачем понапрасну тратить деньги? В общем, полная идиллия. Даже завидки брали. Мой муж никогда не был так внимателен и заботлив – при всей своей порядочности, верности и прочих положительных качествах. Может, из-за рассеянности? Так я утешала себя.