Похищенная невеста - Линдсей Джоанна - Страница 27

Луна плыла высоко над горами, разливая мягкий серый свет, проникающий между ветвями можжевеловых деревьев, окружавших лагерь. Филип, угрюмо сгорбившись, стоял у костра, согревая уставшие руки.

Весь день он носился по пустыне как ветер, пытаясь примириться со смертью Ясира. Но может, это и к лучшему, что все наконец кончилось. Ясир всегда жил полной жизнью, а в последние месяцы превратился в беспомощного инвалида, вынужденного не покидать шатер.

Как жаль, что он провел так мало времени с Ясиром. Но он благодарен судьбе за все годы, прожитые с отцом. У него осталось множество прекрасных воспоминаний, которые будут согревать его всю жизнь, ведь Ясир и он были ближе, чем большинство отцов и детей, они всегда оставались друзьями и делили очень многое.

Накормив и растерев Виктори, Филип быстро зашагал к своему шатру через спящий лагерь. Он так измучился, физически и морально. Поскорее бы ощутить рядом теплое тело Кристины!

Филип сразу прошел в спальню, но там никого не было. Противоречивые чувства отразились на его осунувшемся лице — гнев, сожаление, страдание… Почему, ну почему она выбрала именно этот страшный день, чтобы скрыться? Черт возьми, сколько же еще ему придется вынести мук, прежде чем наконец настанет утро?

Быстро повернувшись, Филип уже хотел выбежать из шатра, гадая, сколько времени удалось выиграть девушке, но прежде чем он успел добраться до выхода, за его спиной раздался тихий голос:

— Филип, это ты?

Чувствуя себя так, будто с плеч упала огромная тяжесть, Филип медленно побрел к дивану. Кристина приподнялась на локте. Ноги девушки покрывали тяжелые овечьи шкуры, на прекрасном лице застыл тревожный вопрос.

Филип сел рядом и заметил, что глаза Кристины красны от слез. Нежно положив ладонь на его руку, она тихо шепнула:

— Мне так жаль, Филип.

— Я уже немного пришел в себя. Тина. Конечно, горе так скоро не проходит, но самое худшее уже позади и нужно продолжать жить.

Глядя в глаза Кристины, Филип понял, что она тоже скорбит. А он и не подозревал, что Кристина так привязалась к Ясиру.

Филип обнял ее и молча прижал к себе, давая ей выплакаться.

Все последующие дни лагерь пребывал в глубоком трауре. Не слышалось веселых криков и громких разговоров, люди не собирались у костра.

Эмина по-своему пыталась развеселить Кристину, и та была рада, что нашла подругу, с которой можно быть откровенной. Не будь Эмины и ее детей, одиночество стало бы непереносимым.

Но как ни старалась Кристина, облегчить скорбь Филипа оказалось невозможным. В его присутствии она болтала о пустяках, нежно улыбалась, но Филип лишь сидел и смотрел в пространство, будто ее здесь не было. Он отвечал на ее вопросы, здоровался, но на этом все кончалось. Кристина вспомнила, что была в таком же состоянии после смерти родителей, но Джон помог ей пережить тяжелое время. Однако как помочь Филипу, она не знала.

По ночам, когда они ложились в постель, Филип лишь держал ее в объятиях, ничего больше. Столь странное для него воздержание начинало действовать Кристине на нервы. Она постоянно гадала, когда Филип снова овладеет ею, хотя не уставала повторять себе, что измучена и расстроена только потому, что такое поведение вовсе ему не присуще.

Кристина пыталась придумать, каким способом избавить Филипа от угнетенного состояния, но у нее ничего не получалось. Кроме того, разве прежде она не желала увидеть, как он страдает? Именно этого она хотела когда-то, но… но только не сейчас. Ей было больно видеть, что Филип несчастен, но она совершенно не понимала почему.

Глава 16

Прошло пять дней после смерти Ясира, и напряжение окончательно измотало Кристину. Филип снова уехал на охоту, и она не имела ни малейшего представления, когда он вернется. Все это время Кристина предпочитала оставаться в шатре, но больше не могла вынести этого добровольного заключения.

Она вышла из шатра, нашла Ахмада и попросила приготовить Рейвна. Потом, поспешно надев бурнус и шаровары, направилась к загону. Ахмад уже держал лошадей под уздцы.

— Давно пора размять лошадей. Застоялись, — заметил он, широко улыбаясь.

— Верно, — отозвалась Кристина.

Но застоялись не только лошади, подумала она, вспомнив о спокойных ночах, когда никто больше не пытался осыпать ее жгучими ласками и в который раз подчинять себе.

Они медленно поехали по горному склону, но когда добрались до подножия, Кристина послала Рейвна в быстрый галоп. Ахмад давно привык к манере Кристины ездить верхом и поэтому умудрялся не отставать.

Они скакали уже с полчаса и углубились далеко в пустыню, когда Кристина неожиданно заметила четверых всадников, быстро приближавшихся к ним. Они, казалось, появились из ниоткуда и вскоре были уже почти рядом.

Кристина натянула поводья и, обернувшись, увидела, как Ахмад поднимает ружье. Но прежде чем он успел нажать курок, прогремел выстрел, и Кристина, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, увидела, как Ахмад медленно сползает с коня. Из раны на его груди сочилась кровь.

— О Боже, нет! — в ужасе вскрикнула она, но Ахмад лежал неподвижно на горячем песке.

Поняв, какая опасность угрожает ей, Кристина повернула коня и вонзила каблуки в его бока. Рейвн понесся вперед. Она хотела подъехать к Ахмаду, но теперь ей приходилось думать о собственном спасении. Преследователи не отставали. Они подъезжали все ближе… ближе…

Стальная рука обвилась вокруг ее талии, сдернула с коня и бросила поперек другого. Девушка отчаянно сопротивлялась и, ухитрившись вырваться, упала спиной на жесткий песок.

Мужчина, стащивший ее с Рейвна, спрыгнул с лошади и неспешно зашагал к Кристине. На темном бородатом лице свирепо сверкали узкие глаза.

Сердце Кристины бешено колотилось. Собрав последние силы, она вскочила и бросилась вперед, но не успела отбежать и на десять футов, как похититель схватил ее сзади и, развернув к себе, зверски ударил по лицу, отбросив на землю. Потом, подняв ее за перед бурнуса, ударил еще дважды, прежде чем уронить, словно ком грязи. Кристина, истерически зарыдав, съежилась в комочек, боясь новых побоев.

До нее смутно, как сквозь сон, доносилась рассерженная перебранка, но в охватившем ее полубеспамятстве Кристина не сознавала даже, где она и почему плачет. Боль и ужас вернулись, когда она подняла голову и увидела лежавшее на песке безжизненное тело Ахмада.

О Боже, почему они убили его? — горестно подумала она. В нескольких ярдах от нее трое мужчин по-прежнему неподвижно сидели на конях; один что-то резко говорил избившему ее.

Омер Абдалла спешился, подошел к обессиленной женщине и, перевернув ее, ощутил жалость при виде покрытого синяками распухшего лица. Ему говорили, что пленница необычайно красива, но теперь под грязью и засохшей кровью ничего нельзя было рассмотреть, кроме чистых дорожек, промытых слезами.

Этот ублюдок Касим! Все случилось так быстро, что Омер не успел его остановить! Нужно спешить, иначе он бы прямо сейчас наказал это грязное животное! Касим всегда был жестокой тварью. Его жена уже дважды едва не умерла от его побоев и издевательств!

Вряд ли шейху Али Хейязу придется по душе известие о том, что женщина так изуродована. Кристина Уэйкфилд была крайне необходима шейху по нескольким причинам, и он отдал строгий приказ, чтобы никто не смел ее и пальцем коснуться.

Касиму придется плохо, как только они окажутся в лагере, и он прекрасно знал об этом. Но сейчас нельзя терять времени. В их планы не входило столкновение на земле Абу, и Омер вовсе не желал стычки с верзилой Касимом, означавшей верную гибель.

Прошло несколько минут с того момента, как молодой человек перевернул Кристину и та заметила неожиданную жалость в карих глазах. Что же теперь будет? Возможно, они больше не тронут ее, по крайней мере сейчас.

Кристина, инстинктивно сжавшись, попыталась отодвинуться от незнакомца, когда тот наклонился, чтобы поднять ее, но он понес девушку к лошадям, усадил на своего небольшого арабского жеребца и сам сел позади. Остальные трое, подождав, пока все будет готово, присоединились к ним, и лошади тут же понеслись галопом.