Мой мужчина - Линдсей Джоанна - Страница 25

— Ах это! — Он засмеялся. — Наша Салли. Сейчас уже не так часто можно встретить настоящего буффало — их почти перебили. Это дикая корова. Прибилась к стаду поздней осенью, да так и осталась. Мы не против, потому что она тихая, не драчливая. Кстати, потому другие ее и приняли. Старушка у нас так давно, что наверняка считает себя обычной домашней коровой.

Мэриан не могла оторвать взгляда от странного существа. Корова была почти вдвое крупнее остальных и так безобразна, что это резало глаз. Однако в ее безобразии было и что-то величественное. Такие животные еще недавно встречались повсюду в техасских прериях…

Дальнейшее случилось в считанные секунды. Только что Мэриан, свесив ноги набок, восседала на крупе — и вот уже волочится за лошадью по земле. Не следовало так засматриваться на буффало, не стоило разжимать пальцы, чтобы указать на него, как раз перед канавой.

Это была даже не канава, а так, мелкая выбоина в травянистой земле, но лошадь решила ее перепрыгнуть и при этом сбросила Мэриан. Хотя той удалось, падая, вцепиться Лонни в руку, одно это не могло бы предотвратить удар о землю. К счастью, ковбой был достаточно ловок и скор, чтобы ухватить Мэриан за запястье и дернуть вверх. До настоящего падения не дошло, но пришлось некоторое время волочиться ногами по траве. Перепуганная тем, что сбоку болтается что-то тяжелое, лошадь пару минут носилась кругами. Лонни, как циркач, висел на ней боком, удерживая Мэриан, а та тащилась за ним задом наперед. Ноги у нее разъехались и, как два плуга, пятками взрезали на ходу траву.

Наконец ошеломленное животное выдохлось и остановилось. Проше всего было выпустить руку Мэриан, что Лонни и сделал, заставив ее плюхнуться задом. Сверху навис мокрый от пота лошадиный бок, рядом переступали ноги с тяжелыми подковами. Надо было вскакивать и бросаться прочь, но Мэриан была настолько обессилена, что так и осталась сидеть, заходясь натужным кашлем. Шляпа сползла на нос, очки сидели наперекосяк, рука, должно быть, была вывихнута в плече. Ноги Мэриан слабо елозили в траве, ища точку опоры.

— Чуть-чуть не вышло неприятностей, — сказал Лонни. Он так пыжился, словно спас ей жизнь, но Мэриан не торопилась рассыпаться в благодарностях. Свалиться с лошади было бы ужасно, но и тащиться за ней — не сахар.

— На вашем месте я пристрелила бы эту конягу! — процедила она. — Дважды за день сбросила седока! Помяните мое слово, теперь это войдет у нее в привычку!

Рядом раздался взрыв смеха — очень знакомого смеха, от которого по щекам Мэриан пополз малиновый румянец.

— А я как раз собирался спросить, все ли в порядке, — сказал Чад, немного успокоившись. — Раз язык работает, значит, ничего страшного не случилось.

Он спешился и протянул Мэриан руку. Она заколебалась. О нет, он не возник из ниоткуда — краем уха она слышала приближающийся топот копыт. Но как некстати его появление! Он, конечно же, видел, как она плюхнулась. Вот ведь незадача. До сих пор он считал ее просто неуклюжей, теперь окончательно запишет в нескладехи.

Прежде чем принять руку, Мэриан поправила очки и шляпу — довольно сложная задача без зеркала. Чад рванул ее вверх, как куль с мукой. От рывка шляпа съехала опять, теперь уже назад, а поскольку выпутать резинку из волос так и не удалось, попутно растрепала тщательно закрученный узел.

Мэриан принялась судорожно поправлять шляпу: та сбилась на один бок, на другой, сползла на нос. Шляпа решительно не желала держаться на положенном месте. Эта борьба вызвала у Чада новый приступ веселья. Мэриан поняла, что сейчас закричит от досады, и до боли закусила губу.

— Я засмотрелась на вашего буффало, — буркнула она в попытках оправдаться.

— Это не мой буффало, а Рыжей, — Чад фыркнул, но удержался от дальнейшего веселья, — потому что именно Рыжая позволила ему бродить в стаде и даже дала имя. Лично я завалил бы его на мясо.

— Да, но.., разве такой урод годится в пищу? — робко полюбопытствовала Мэриан.

Мужчины дружно засмеялись.

— По-вашему, чем симпатичнее, тем вкуснее? — спросил Лонни. — Но вы правы, мэм, мясо буффало не для цивилизованного человека — чересчур грубое и жилистое. Не идет ни в какое сравнение с нежной телятинкой. Чада лучше не слушайте — не стал бы он стрелять в приблудного буффало. Мы все тут привыкли к Салли. Думаем, раз уж ей повезло прожить так долго, пусть состарится в мире и покое.

Мэриан нашла этот подход трогательным, но промолчала. Чад, чего доброго, опять нашел бы, как ее поддеть.

— Кстати, а что здесь делает мисс Лейтон? — тем временем спросил он у Лонни.

— Хотела повидать Рыжую. Она уже вернулась?

— Нет еще. Знаешь ведь, какая она — пока не разыщет, не отступится. Ты вроде как должен ей помогать.

Испытующий взгляд заставил Лонни сконфузиться.

— Понимаешь, в речке заплескалась выдра, а лошадь у меня чересчур пугливая. Промок насквозь, пришлось заехать на ранчо переодеться. Считай, что меня уже нет.

Лонни как ветром сдуло, и Мэриан оказалась наедине с Чадом. Не то чтобы совсем наедине: тут и там виднелись люди, — кто у костра, кто прямо среди стада, но они были так далеко, что не могли их слышать. Чтобы не сболтнуть от смущения какую-нибудь глупость, Мэриан решила завести серьезный разговор:

— Чем это все они заняты?

— Кто чем. Вон там ребята клеймят молодняк.

— А можно посмотреть?

— Если вы не против вони.

Мэриан непроизвольно сморщила нос. Ничего не зная о скотоводстве, она никак не связывала клеймо на коровьем боку с запахом паленой шерсти и мяса.

— Пожалуй, против, — призналась она. — Лучше мне вернуться на ранчо, все равно тетя Рыжая где-то бродит. Вот только ваш повар еще не появился, а я должна была уехать с ним.

— Не появлялся? Да он уже отправился назад! Сегодня Карл развозит по округе свежий творог, поэтому наспех разогрел нам котелок чили и отбыл восвояси.

— Да, но… — Мэриан сдвинула брови и посмотрела в направлении ранчо, — как же я доберусь? Впрочем, тут недалеко. Дойду пешком.

— Вот как? — Чад насмешливо приподнял черную бровь. — Значит, предпочитаете пешую прогулку, лишь бы не просить меня о помощи?

С губ Мэриан чуть не сорвалось «разумеется!», но она вовремя придержала язык, сообразив, что тем самым поставит в неловкое положение и себя, и Чада. Но и согласиться было невозможно. К счастью, у нее имелся благовидный предлог для отказа.

— Я никак не могу снова сесть на лошадь после того, что случилось!

— Вот оно что. — Он улыбнулся, смягчаясь. — Одно дело ездить верхом по-мужски, ногами сжимая лошади бока, и совсем другое — сидеть, свесив ноги на одну сторону, и к тому же на крупе. Вы свалились потому, что так никто не ездит. Но речь не об этом. Наилучший способ избавиться от страха перед верховой ездой — это сейчас же, немедленно снова сесть в седло. Я посажу вас на холку перед собой. Окажетесь как бы в клетке из рук и просто не сможете свалиться.

Не успела Мэриан ужаснуться такой перспективе, как Чад вскочил в седло и наклонился к ней, протягивая руку. Несколько мгновений она стояла столбом, кусая губу и глядя на руку, как на готовую ужалить змею. Приняв ее, она окажется во власти величайшего в своей жизни искушения, отвергнув, будет вынуждена брести домой через колючий кустарник и заросли кактуса, зная, что Чад посмеивается над ней за трусость. Возможно, он даже втайне последует за ней, чтобы насладиться зрелищем. Все, что угодно, только не это!

Так Мэриан оказалась в седле, отнюдь не на лошадиной холке, а между лукой седла и Чадом, в узком пространстве, куда с трудом удалось втиснуться. То, что она ощутила, слишком волновало кровь: бедро, через которое были теперь перекинуты ее ноги, грудь, к которой она прижималась боком, руки, между которыми она была как в плену.

— Ну же, не будьте такой деревянной, — послышалось над ухом, заставив ее напрячься еще сильнее. — Я не кусаюсь!

Чад пустил лошадь в галоп. Это был аллюр, при котором движение было едва заметным. Вместо толчков и рывков Мэриан ощущала только плавное покачивание. К сожалению, оно мало отвлекало от жарких и не слишком благопристойных мыслей. Сердце отчаянно колотилось в груди, но не от страха — она знала, что при всем желании не сможет выпасть из своей живой клетки. На одну руку она опиралась спиной, другую видела, опустив взгляд, и это рождало чувство безопасности.., до тех пор, пока Чад не тряхнул поводьями, понукая лошадь. Мимолетное прикосновение к вершинкам грудей заставило соски налиться. Зная, что это ненамеренно, Мэриан удержалась от взгляда через плечо, но не от конвульсивного глотательного движения. По крайней мере она не ахнула и не выдала себя.