Мне нужна только ты - Линдсей Джоанна - Страница 33

Демьен усмехнулся, когда Кейси повторила излюбленное выражение Джека, и сказал:

— Да, я об этом думал. Но тогда это именно Генри, а не его храбрый брат. Скорее всего они вылеплены из одного теста и вовсе не так уж различны, как нас пытается уверить этот якобы Джек.

— Ну, я не знаю. У меня у самой два брата, и они полная противоположность друг другу. Один все время сидит уткнувшись носом в книгу, терпеть не может ранчо и все, что с ним связано, и скоро станет практикующим адвокатом, а второй — настоящий маленький бродяга, упрямый, как все мальчишки…

— У вас есть братья?

Вопрос вызвал яркий румянец смущения. Кейси ничего не собиралась выбалтывать, но она выпила добрую толику вина, а вино, как известно, не только возбуждает, но и развязывает язык так, что, бывает, и выдашь секрет.

— Ну да, — неохотно признала она.

— А еще кто?

Кейси отпила глоток вина и буркнула:

— Еще есть мать, как и у вас.

Она упомянула о его матери намеренно, зная, что он не любит говорить об этой леди; Кейси рассчитывала таким образом вынудить Демьена не задавать слишком личных вопросов. Куда лучше, если он умерит свой пыл и перестанет выведывать все до малейших подробностей.

— Сестры? Дяди и тетки?

Сузив янтарные глаза, Кейси вместо ответа нанесла Демьену ответный удар:

— Как вы дошли до того, что не любите собственную мать, Демьен?

Демьен не хотел, чтобы Кейси вела нечестную игру. Вопрос пробудил в нем гнев, но этот гнев вспыхивал всегда, когда он думал о матери. Он не был направлен на Кейси.

— Если я на это отвечу, получу ли взамен несколько ответов?

Кейси удивилась, что Демьен не отказался отвечать на вопрос, но сама уклончиво передернула плечами и бросила:

— Возможно.

Не слишком вдохновляюще, подумал Демьен, но большего, видно, и не добьешься.

— Хорошо. Начну с того, что я, как всякий нормальный ребенок, любил обоих своих родителей. Но мать не отвечала любовью на любовь, вернее, ее чувство к другому человеку оказалось сильнее любви к сыну. Много лет назад она развелась с отцом. Это был сильнейший удар — и для него, и для его репутации тоже. Должно быть, она решила, так сказать, развестись и со мной, потому что с тех пор я ни разу ее не видел. Она покинула Нью-Йорк и вышла замуж за своего любовника.

— Вы никогда ее больше не видели? Это ее выбор или ваш?

— Прошу прощения?

— Я имею в виду, приезжала ли ваша мать в Нью-Йорк, чтобы повидаться с вами? И если нет, пытались ли вы отыскать ее и выяснить, почему она так поступила?

— В обоих случаях вынужден ответить отрицательно. Да и зачем было пытаться, если я и так знал, в чем причина. Она уехала, чтобы начать новую жизнь, и отреклась от всего, что покинула.

Демьену стало досадно, что в голосе прозвучала горечь, с которой он не в силах был совладать. Какого черта это причиняет боль, хотя прошло уже много лет?

— Ну, не знаю, — заговорила Кейси, причем выражение лица у нее казалось более соболезнующим, чем Демьену хотелось бы. — Будь я на вашем месте, я бы ее отыскала и расспросила обо всем сама. Если бы ответы мне не понравились, я дала бы ей почувствовать, как она ничтожна, как бессердечна по отношению ко мне. Правда, люди черствые обычно никогда не чувствуют своей вины. На то они и черствые. Но я бы считала, что это мой лучший выстрел.

Пыталась ли она рассмешить его?

— Выстрел словесный или из пистолета, который при вас?

Кейси упрекнула его за легкомыслие суровым взглядом. Разумеется, она вовсе не собиралась его смешить, говорила вполне серьезно.

— Все эти годы, Демьен, вы находились во власти разных предположений. Разве это не тяготит вас? Я бы на вашем месте добивалась определенности, какой угодно, но только определенности.

— Ее не было со мной, когда я так в ней нуждался. Теперь она мне не нужна. Чего же добиваться? И ради чего?

— Может быть, ради собственного покоя. Может, потому, что это единственный оставшийся в живых член вашей семьи, кроме вас. А может, потому, что вы недавно узнали о ее вдовстве и одиночестве. Вот о чем я думала бы на вашем месте. Но ведь мои отец и мать живы и ждут меня, так что я не все понимаю.

Она проявляет неодобрение и сочувствие одновременно. Интересно, как это ей удается? Но возможно, она права. Ему, наверное, давно уже стоило встретиться с матерью и выслушать, что она может сказать в свою защиту. Хуже от этого не станет, ведь он уже знал о ней самое худшее.

— Я об этом подумаю, — негромко пообещал он довольно мрачным тоном.

Кейси в ответ улыбнулась и переменила тему:

— Что касается Джека Каррутерса…

— Не так скоро, — перебил ее Демьен. — Вы что, забыли о своем «возможно»? Справедливость есть справедливость, Кейси. Давайте-ка поговорим теперь о вашей семье.

Кейси ответила долгим и тяжелым вздохом, потом потянулась к бутылке с вином, чтобы заново наполнить свой бокал.

— Прекрасно, вы уже знаете, что мои отец и мать живы.

— Они живут вместе?

— О да, между ними глубокая и преданная любовь. Иногда это просто поражает: они прямо жить не могут друг без друга.

Кейси постаралась не показывать своего смущения при этих словах. Ни к чему ему было спрашивать о таких вещах. Большинство женатых людей, у которых есть дети, живут вместе, в особенности если развод, даже в высшем обществе, может привести к скандалу.

— У меня два брата, а сестер нет, — продолжала она. — Тайлер старше меня меньше чем на год. Именно он собирается стать юристом. А Диллон — настоящий негодник, но ему всего четырнадцать. Недавно я потеряла дедушку, старого несносного ворчуна, которого очень любила. Но у меня есть еще дедушка, он всю жизнь проработал врачом, практикует и до сих пор, правда, лечит только своих постоянных пациентов. Больше родственников нет, потому что ни у мамы, ни у отца не было ни братьев, ни сестер.

— А почему вы покинули отчий дом? Кейси сдвинула брови. Не меньше минуты прошло в молчании, прежде чем она ответила:

— Из-за маленького несогласия с отцом.

— Вряд ли оно было незначительным, если вы, Кейси, в результате ушли из дому.

— Ну, просто это было важно только для меня. Отец считал, что мне с некоторыми вещами не справиться, так как я — женщина. И с тупым упрямством стоял на своем.

— А вы решили доказать ему, что он не прав, — заделались охотником за преступниками, о чем почти ни одна женщина и помыслить не может?

— Примерно так, — согласилась Кейси.

— Если учесть, как опасна выбранная вами работа, кого же надо назвать упрямым?

— Я вовсе не нуждаюсь в вашем одобрении, Демьен, и не спрашивала вашего мнения, — напомнила она.

— Не спрашивали, это верно. Но перестаньте сверлить меня взглядом. Я понимаю, что почти вынудил вас к откровенности, но извиняться не собираюсь. Вы восхитительная женщина, Кейси, и мне хочется узнать о вас как можно больше, с этим я ничего не могу поделать.

Теперь-то Кейси смутилась. И с удвоенной силой набросилась на остатки бифштекса.

Ему не следовало так говорить. Кейси совсем не хотела, чтобы разговор принял такой интимный характер. Но все это время он сидел напротив нее и мог в полное свое удовольствие любоваться ею, ведь так естественно смотреть на собеседника. Внезапно им вновь овладело желание.

Он не мог справиться с собой и, хотя понимал, что услышит в ответ, тем не менее спросил:

— Придете ко мне в комнату сегодня вечером, миссис Ратледж?

Кейси немедленно насупилась и взглянула на него.

— Вы хотите сказать, что не выяснили, есть у них в городе судья или нет?

— У них его нет. Кейси скривила губы.

— Откуда мне было знать, что вам это уже известно? — Она встала из-за стола, все еще насупленная. — У меня есть своя комната, благодарю вас до чрезвычайности. А поскольку мы завтра уезжаем рано, я полагаю, мне следует туда удалиться.

— Кейси…

Она не дала ему договорить:

— Советую подумать о чем-нибудь поважнее. И прекратите вести себя так, словно в этом городе я — единственное существо женского пола. Это не соответствует действительности, и вы вполне можете воспользоваться ситуацией, пока мы снова не напали на след.