Милая плутовка - Линдсей Джоанна - Страница 13

В ней была какая-то тайна, которую он намерен разгадать. Однако вначале он собирался позабавить ся и посмотреть на выражение ее лица, когда он скажет, что юнга должен спать в его каюте. Ему придется делать вид, что он не узнал ее, или позволить ей думать, что он вообще ничего не помнит о случае в таверне. Конечно, существовала вероятность того, что о таверне она и сама не помнила, но это не имеет значения. До конца путешествия она разделит с ним не только каюту. Она разделит с ним и ложе.

Глава 10

Камбуз был не самым лучшим местом, где можно спрятаться, тем более что стояло лето, а до океанских бризов было еще далеко. В открытом море будет попрохладнее, но сейчас, когда громадные кирпичные печки дышали жаром, а из котлов, в которых готовился обед, поднимался пар, здесь было душно, как в преисподней.

Повар и два его помощника сбросили с себя большую часть одежды. На камбуз то и дело забегали по одному или по двое члены команды, чтобы наскоро перекусить, поскольку часы отплытия на судне всегда напряженные и ответственные. Некоторое время Джорджина наблюдала за тем, как грузили съестные припасы и оборудование. Но для нее это не было внове и особого интереса не вызывало. Тем более что Англией она уже была сыта по горло.

Она тихонько устроилась в уголочке на камбузе. Отсюда ей виден был тот угол, куда грузили бочонка со спиртным, большие бочки, мешки с зерном и мукой. Когда не осталось места на камбузе, припасы стали носить в трюм.

Если бы не изнурительная жара, Джорджине здесь даже понравилось бы, тем более что такого чистого камбуза она никогда в жизни не видела. Да и вообще все судно выглядело так, словно только что сошло со стапеля. Ей уже сказали, что его недавно капитально отремонтировали.

Место между печами занимал глубокий бункер, до краев наполненный углем. В центре стоял длинный, почти совсем новый стол и на нем — доска для разделки мяса. Как и на каждом камбузе, здесь были горшки, рундуки, кухонная утварь, надежно прикрепленные к полу, к стенам или потолку.

Хозяином всех этих богатств был черноволосый ирландец по имени Шон О'Шон. Он принял Джорджину за парня и ничего не заподозрил. Шон был доброжелательный малый лет двадцати пяти. Взглядом живых зеленых глаз он то и дело любовно окидывал свои владения. Он позволил Джорджине остаться на камбузе, однако предупредил, что может нагрузить ее работой. Джорджина не возражала, и ей то и дело что-то поручали делать, потому что помощники повара были заняты. Шон относился к числу тех, кто не прочь поговорить. Он готов был отвечать на любые вопросы, но, будучи сам новичком на судне, мало что мог рассказать о шхуне или капитане.

Из команды Джорджине пока что удалось повидать немногих, хотя вместе с Маком она провела ночь на борту. При этом она не столько спала, сколько делала вид, что спит. Возвращающиеся с берега подвыпившие матросы всю ночь шумели на полубаке, пытаясь в потемках найти свои койки. Какой уж там мог быть сон!

Насколько Джорджина поняла, команда состояла из людей самых разных национальностей, что неудивительно для судна, которое рыщет по всем морям и океанам, оставляя и набирая матросов в разных юртах света. Конечно, среди них могут быть и англичане. И они действительно были.

Один из них — первый помощник Конрад Шарп, Конни, как называл его капитан. Говорил Конрад с характерным акцентом, сдержанно, почти как аристократ. Он был высокий и сухопарый, с рыжими, несколько более темными, чем у Мака, волосами и множеством веснушек на руках, да, видимо, и не только на руках. Однако на загорелом лице их совсем не было видно. Когда в первый раз он посмотрел на Джорджину своими светло-карими глазами, она с замиранием сердца подумала, что ее маскарад не удался. Тем не менее он взял ее на корабль юнгой. Возможность всяких торгов он сразу исключил. Или вы плывете как члены команды, или не плывете вовсе, сказал он Маку. Джорджину это вполне устраивало, а Мак согласился с этим скрепя сердце.

Никаких минусов у Шарпа она, во всяком случае пока что, не обнаружила, но продолжала недолюбливать его исключительно из принципа. Конечно, это было несправедливо, но она исключает всякую справедливость по отношению к англичанам, которых причисляла к крысам, змеям и прочим отвратительным тварям. Впрочем, все эти чувства она держала при себе. Ни к чему наживать себе лишнего врага. Да и к врагам следует присмотреться повнимательнее. А пока что она всячески старалась избегать и его, и любых других находящихся на борту англичан.

Она еще не видела капитана Мэлори, потому что на камбузе он не появлялся. Джорджина понимала, что ей следует разыскать его, представиться, выяснить, есть ли у нее какие-то особые обязанности, помимо тех, которые обычно закреплены за юнгой. В конце концов капитаны бывают разные. Дрю, например, требовал, чтобы каждый день его в каюте ожидала ванна, пусть даже из соленой воды. Клинтону нужно было перед сном подавать парное молоко, и на юнге лежала обязанность ухаживать за коровой. Юнга на судне Уоррена должен был всего лишь поддерживать чистоту в каюте, поскольку Уоррен всегда питался вместе с командой. Мистер Шарп перечислил обязанности юнги, но только капитан может сказать, что еще требуется от него.

Капитан все время был занят, а она никак не могла собраться с духом, чтобы представиться ему. А ведь в конце концов для нее главная задача — сыграть удачно роль именно перед ним, ведь он будет видеть ее чаще, чем кто-либо другой, а первое впечатление — самое важное, поскольку врезается в память и влияет на последующие суждения. И если при первой встрече все пройдет гладко, она может несколько расслабиться.

Время шло, а Джорджина не спешила начинать поиски капитана. Были всякие «но», которые удерживали ее в жарком камбузе. Одежда стала прилипать у нее к телу, волосы, забранные под плотный чулок и затем упрятанные под шерстяную кепку, взмокли. Если капитан не заподозрит в ней ничего необычного, все будет прекрасно. Но вдруг он окажется слишком проницательным? Если он раскроет обман еще до того, как они достигнут Английского канала, ее могут просто ссадить на берег. Еще хуже, если на берегу она окажется одна. В конце концов боцман на судне нужнее, чем юнга. И если капитан не позволит Маку сойти вместе с ней или задержит его до тех пор, пока он не сможет это сделать, дела ее будут совсем плохи.

Поэтому пока Джорджина продолжала сидеть на камбузе, ее принимали за Джорджи Макдонелла. Ее мысли прервал Шон, поставив ей на колени тяжелый поднос с едой. Увидев серебряные приборы, она поняла, что еда предназначалась не для нее.

— Он в своей каюте? Уже пришел?

— Ты что, парень, с неба свалился? Да он все время у себя, как только взошел на борт. Говорят, у него страшно болит голова.

— Ой!

Проклятие, почему никто ей не сказал об этом? Что, если он уже искал ее и разозлился из-за того, что его никто не обслуживает? Хорошенькое может получиться начало!

— Тогда мне лучше… да, пожалуй.

— Конечно, и побыстрей. Боже мой, да поосторожней с подносом! Он что, слишком тяжел для тебя? Нет? Ну давай, иди. Да смотри успей увернуться, если он швырнет все это в тебя.

Посуда зазвенела на подносе, когда Джорджина стала проходить в дверь.

— А за что… Господи, а за что он станет швырять этим в меня?

Шон пожал плечами и широко улыбнулся.

— Откуда мне знать? Я пока еще и сам капитана в глаза не видел. Но когда у человека разламывается голова, от него можно всего ожидать. Так что имей в виду, парень, и не забывай про мой совет.

Великолепно! Заставить новичка нервничать сильнее, чем он нервничал до того. Джорджине в этот момент было невдомек, что мистера Шона О'Шона отличает тонкое чувство юмора, и он, дьявол его побери, просто-напросто шутил.

Путь до капитанской каюты показался страшно мучительным, тем более что справа по борту все еще была видна Англия. Джорджина старалась не смотреть в сторону берега, а пыталась взглядом отыскать Мака, надеясь, что если она перекинется с ним несколькими словами, то почувствует себя увереннее. Однако его нигде не было видно, а поднос тяжелел с каждым шагом, поэтому она отказалась от попыток разыскать Мака. К тому же любая задержка грозила обернуться неприятностями. Остывшая еда вряд ли доставит радость мрачному, измученному головной болью мужчине.