Магия любви - Линдсей Джоанна - Страница 1

Джоанна Линдсей

Магия любви

Глава 1

Лондон, 1819 год

Однажды вечером в лондонской таверне миловидная служанка загрустила при виде трех молодых респектабельных джентльменов (они все были хороши собой). Молодые люди заказали напитки, не обратив на прелести девушки ни малейшего внимания. Она вертелась поблизости в надежде попасться на глаза хотя бы одному из них. Особенно ее привлек красавец с золотыми волосами и пронзительными зелеными глазами — глазами, которые так много обещали. Хоть бы разок глянул на нее!

Дерек, чье имя она подслушала чуть позже, сразу поразил ее воображение, как только появился в дверях. Никогда она не видела мужчины прекраснее — во всяком случае, пока вслед за ним не вошел самый молодой из джентльменов.

Казалось, просто невозможно быть таким красивым. Впрочем, ее собственный опыт общения с молодыми людьми был насколько небогат, настолько и неудачен. С другой стороны, дьявольски зажигательные глаза этого юнца, пожалуй, свидетельствовали о том, что в его нежные годы он уже умеет доставить женщине удовольствие. Будучи выше своих товарищей и шире в плечах, он приковывал женские взгляды еще и своими ясными глазами кобальтового цвета и волосами черными как ночь.

Третий джентльмен, скорее всего самый старший из них, был не так красив, как его товарищи, но, по правде говоря, он был не лишен привлекательности, однако оба приятеля совершенно затмевали его.

Девушка вздыхала снова и снова, ждала, надеялась, просто таяла у них На глазах, хотя и чувствовала, что сегодня ее ждет разочарование, так они были увлечены разговором.

Троица, по-видимому, привыкла к почти непристойным взглядам женщин в таких тавернах. И сейчас они не обращали внимания на полные любопытства взгляды служанки, но ход их разговора все-таки изменился.

— Как это ему удается, Дерек? — удивился Перси, слегка глотая окончания слов. Он говорил об их молодом товарище, Джереми, двоюродном брате Дерека. — Пьет наравне с нами, черт побери, стакан за стаканом и сидит трезвехонек.

Братья Мэлори с усмешкой переглянулись. Перси не знал, что Джереми прошел полный курс наук в шайке настоящих пиратов: он был обязан им своим умением пить, а о женщинах знал все, что положено морскому разбойнику. Но в семье, а тем более в обществе это было известно немногим впрочем, как и о том, что отец Джереми — Джеймс Мэлори виконт Рэдинг, — был главарем этой шайки. В те времена он был известен как Ястреб. В круг посвященных никогда не будет входить Персиваль Олден, или Перси, как звали его друзья. Старина Перси не способен сохранить секрет, даже если речь идет о спасении его бессмертной души.

— Дядя Джеймс настаивает, чтобы вино Джереми всегда разбавляли водой. Разве ты не знаешь? — Дерек солгал не моргнув глазом. — Иначе его бы со мной не отпускали.

— Ох, черт, я и не предполагал. — Перси вздохнул с облегчением, больше не тревожась о том, что восемнадцатилетний неоперившийся юнец дает ему фору в таком мужском деле.

Перси было двадцать восемь лет, и он действительно был самым старшим в этой тесной компании. Он был абсолютно уверен, что должен во что бы то ни стало пить больше всех. Если честно, Дерек в свои двадцать пять в состоянии перепить его без особых усилий, а самое неприятное, что молодой Джереми, которому только восемнадцать, кажется, оставит их далеко позади. Как это прискорбно, когда твой отец — распутник, вернувшийся на стезю добродетели, — не только лично следит за тобой, но и привлекает к этому всю свою семью, весь многочисленный клан Мэлори.

Впрочем, Дерек ни слова не говорит Джереми, когда тот исчезает поздно ночью под руку с какой-нибудь смазливой бабенкой, так что у юнца есть свои радости. Если хорошенько подумать, Перси не мог бы вспомнить ни единого вечера за весь год, когда под крылышком Дерека Джереми не нашел бы себе готовую на все женщину, будь то в какой-нибудь таверне, публичном доме подороже или на великосветском рауте. Джереми сопутствовала дьявольская удача с прекрасным полом и проститутки, и леди, и дамы всех возрастов не могли устоять перед очарованием младшего Мэлори В этом отношении он настоящий сын своего отца Джеймса Мэлори, да и его дядя Энтони того же поля ягода. Скандалы вокруг романов двух братьев Мэлори в свое время принесли им громкую славу Дерек, единственный сын старшего брата Мэлори, несмотря на свою удачу с женщинами, благоразумен, ведет себя гораздо приличнее и не имеет охоты к публичным скандалам.

Раздумывая над этим. Перси подозвал служанку и начал что-то шептать ей на ухо. Кузены мгновенно догадались, в чем дело: он заказывает еще выпивку, однако тайком договаривается, чтобы Джереми не подливали больше воды.

Парни едва удержались от хохота. Заметив нахмуренные брови девицы, которая собиралась объявить Перси, что никакой воды она ни разу никому не подливала, Дерек кивнул служанке, перехватив ее взгляд, подмигнул, давая знать, что тут дело в шутке или каком-нибудь пари, и прося не раскрывать их секрета. Сообразительная девчонка мигом все поняла и с улыбкой убежала выполнять заказ.

Глава 2

В Лондоне в только что купленном роскошном особняке на Беркли-сквер Джорджина и Джеймс Мэлори решили отложить обсуждение приезда ее братьев по крайней мере до утра, так как вряд ли могли прийти к какому-нибудь соглашению. По правде говоря, в глубине души Джорджина понимала чувства своего мужа — в конце концов, они избили его и заперли в погребе. Самый сердитый, Уоррен, едва не повесил пирата Джеймса за то, что тот ограбил два судна пароходства Андерсонов. Но подлинной причиной было то, что Джеймс скомпрометировал Джорджину, да еще публично признался в этом на балу, где присутствовала добрая половина их родного города Бриджпорта.

Да, Уоррен был во многом виноват. Виноват в семейных распрях между мужем и ее братьями. Но не Джеймсу бросать в него камень. Своими колкостями он раздувал пламя вражды, и без того полыхавшее между Мэлори и Андерсонами с самого первого дня. Кроме того, кинувшись за Мэлори в Англию, братья догнали Джеймса и Джорджину в Лондоне, быстро их поженили и только тогда обнаружили, что попались в ловушку, которую расставил им бывший пират; все их действия были только на руку новоиспеченному шурину.

Даже выдав замуж сестру, Андерсоны не оставляли разговоров о том, что неплохо бы повесить негодяя Мэлори.

К своему ужасу, Джорджина понимала и Уоррена: ее братья не могли не презирать бывшую метрополию. Даже до войны с Наполеоном блокада Европы англичанами стоила андерсеновскому «Скайларку» нескольких торговых линий. Многие суда пароходства были взяты королевским флотом на абордаж, что само по себе уже было вопиющим нарушением прав, да к тому же, желая пополнить свои ряды, англичане под предлогом поиска дезертиров насильно уводили с кораблей часть команды. В одной из таких стычек Уоррен заработал себе небольшой шрам на левой щеке. Да, ни один из ее братьев не любил британцев, а война еще больше все осложнила. Стоило ли удивляться, что они считали английского виконта Джеймса Мэлори, некогда известного лондонского повесу и бывшего пирата, отнюдь не подходящей парой для своей единственной сестры. Если бы она не любила мужа до беспамятства, они тут же забрали бы ее обратно домой.

Джеймс все это прекрасно знал и не питал никакой любви к своим дорогим родственникам. Но ни Джеймс, ни Джорджина и не собирались спорить по этому поводу сегодня, да еще в таком месте. Супруги научились не касаться столь деликатных материй в спальне. Нельзя сказать, что они никогда не выясняли отношений, время от времени яростные перепалки случались и здесь, равно как и в других комнатах, но в спальне они легче всего приходили к примирению.

Вот и сейчас они только что закончили отвлекаться, и, надо сказать, самым приятным образом; Джеймс все еще нежно обнимал жену, слегка покусывая и лаская ее руки и шею, что скорее всего означало, что они вот-вот вернутся к своему занятию. Джорджина находила весьма забавным, что и Джеймс, и Энтони, опытные столичные волокиты в прошлом, почти одновременно получили настоятельные рекомендации от докторов своих жен, которые были на последних сроках беременности, блюсти себя и воздерживаться. При этом они так успешно притворялись, что изо всех сил выполняют предписания докторов, что и друзья, и ближайшие родственники поверили. Даже Джереми пытался утешать отца, рассуждая о том, что две недели — это не испытание для морского волка. Уж Джереми-то мог бы догадаться, что такие умельцы, как Джеймс и Энтони, найдут способ обойти советы и доставить себе и женам удовольствие.