Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

За это можно все отдать

Тушнова Вероника

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За это можно все отдать - Тушнова Вероника - Страница 20

Изменить размер шрифта:

Из Саломеи Нерис

(с литовского)

Во мне желаний больше нет

Во мне желаний больше нет,

Нет больше боли, страха, страсти.

Исчез тепла, отрады свет,

Живые краски на лице погасли.

Тиха… Я так тиха,

Как те поля,

Где черный мор прошел с косою,

Я так тиха,

Как та сосна,

Которую сожгло грозою.

Тиха.

И сердца своего уже не слышу я.

Быть может, и оно пропало,

Сгорело, может, горсткой пепла стало

От этих страстных мук, от этого огня.

Крылами черными,

С улыбкой, грусти полною,

Как будто бы надгробие безмолвное,

Печальный ангел осенил меня.

До бед моих кому какое дело.

Земля мне мачеха – не мать!

Дотла мечта моя сгорела,

А счастье далеко, как небо. Не достать.

По ломкому льду

С апрелем земля повенчалась

(А я за кого пойду?),

Бегу я на свадьбу отчаясь

По ломкому льду.

Венок из фиалки душистой

Спешит она свить.

Долго ль земле пречистой

Бесплодною быть?

Без солнца прожить не могу я,

Пристанища не найду,

Дорогой погибших бегу я

По ломкому льду.

А не добегу – корите

Бессильем моим.

Ведь счастье хотела добыть я

Себе и другим.

Сирень

Еще не была я —

Сирень зацветала,

Когда я исчезну,

Опять зацветет.

И цвет ее вешний,

От солнца завялый,

На сердце пригоршней

Земли упадет…

Литве

Я разные видала

края и города.

С какими-то бывала

я дружбою горда.

Иные были суше

и сдержанней подчас…

У них ведь тоже души

такие ж, как у нас.

Встречалась, изумлялась

и – не скрываю я, —

как девочка, влюблялась

в прекрасные края.

Потом я старше стала

и строже на слова,

и сердце раскрывала,

подумавши сперва,

и замолчала вовсе,

и, годы обвиня,

подумала, что осень

настала для меня,

что сердце охладело

и дар любви иссяк…

Послушай, в чем же дело?

Послушай, как же так?

Ведь многое красивей,

Заманчивей, щедрей

твоих одетых в иней,

пустых твоих полей,

твоих лесов неслышных,

твоих прибрежных ив…

Застенчиво глядишь ты,

ресницы опустив.

Зачем же так мне помнится,

такой зовет тоской

твой тихий облик, скромница,

с улыбкой колдовской?

Я нежностью безмерною,

как светом, налита.

Ты знаешь, я, наверное,

люблю тебя, Литва.

С двоюродной сестрой И. В. Постниковой.

Утро

Снег не хлопьями падал —

комками

драгоценно и смутно блестел.

Снег над нами летел,

над веками,

снег из вечности в вечность

летел…

А река была черной и быстрой

с чешуею на гибкой спине,

и костра одинокая искра

красным глазом

мерещилась мне…

Напрямик, без дорог, без указки,

сердца гром утишая в груди,

мы прошли по владениям сказки,

и остались они

позади.

Утро было безжалостно-трезвым

ветер низкие гнал облака,

город был ледяным и железным,

снег был снегом,

рекою река.

В аэропорту

В холодном, неуютном зале

в пустынном аэропорту

слежу тяжелыми глазами,

как снег танцует на ветру.

Как на стекло лепя заплатки,

швыряет пригоршни пера,

как на посадочной площадке

раскидывает веера.

На положении беглянки

я изнываю здесь с утра.

Сперва в медпункте валерьянки

мне щедро выдала сестра.

Затем в безлюдном ресторане,

серьгами бедными блеща,

официантка принесла мне

тарелку жирного борща.

Из парикмахерской вразвалку

прошел молоденький пилот…

Ему меня ничуть не жалко,

но это он меня спасет.

В часы обыденной работы,

февральский выполняя план,

меня на крыльях пронесет он

сквозь мертвый белый океан.

Друзья мои, чужие люди,

благодарю за доброту.

…Сейчас вздохну я полной грудью

и вновь свободу обрету.

Как хорошо, что все известно,

что ждать не надобно вестей.

Благословляю век прогресса

и сверхвысоких скоростей.

Людской благословляю разум,

плоды великого труда

за то, что можно

так вот, разом,

без слов, без взгляда,

навсегда!