Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Бал был бел

Лукин Евгений Юрьевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Бал был бел - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 6

Изменить размер шрифта:

«Ощущаю протест…»

Ощущаю протест,

не въезжаю в упор,

то есть напрочь и начисто:

если мир — это текст,

то каков же забор,

на котором он значится?

2006

Паломник

Кириллу Еськову[6]

Брошу всё, немного похудею

и отправлюсь в дальние места,

где когда-то злые иудеи

заказали римлянам Христа.

Возле храма старого побуду,

вспоминая древний детектив,

где конкретно кинули Иуду,

смехотворно мало заплатив.

И в церковном пении услышу,

глубоко вникая в тропари[7]:

«Сё обрёл ты истину и крышу,

только беспредела не твори!»

2004

«Для меня разделяются люди…»

Для меня разделяются люди

не по званию, не по лицу:

продаёшь — уподоблю Иуде,

создаёшь — уподоблю Творцу.

И, как следствие, Искариоту

поклониться готов у крыльца,

если только возьмёт на работу

исхудавшего злого творца.

2010

«У храмовых дверей…»

У храмовых дверей

торчу верстою некою

и мысленно кумекаю

с пасхальным куличом:

«Итак, один еврей

другого продал третьему.

Теперь в аду гореть ему.

Но я-то тут при чём?»

2005

Бездуховное

И всего-то лишь треть проехали,

впереди — двадцать два часа.

За окном играют прорехами

паутинчатые леса.

Бесов, что ли, бы, как при Пушкине,

из-за лесу понаползло…

Но под тучами под припухшими

ни бесёныша — как назло.

Пусто, пусто в окрестном хворосте,

и чего уж там говорить,

если вечные наши горести

даже не на кого свалить!

Взяв на станции пойла тусклого,

воблу-матушку раскроя,

буду слушать, как ступка мускулов

вхолостую толчёт кровя.

16.11.04–10.05.07

«Вместе с колыханием купав…»

Вместе с колыханием купав[8],

берестою, пеньем петуха

сгинешь ты, Россия, прикопав

своего последнего лоха.

Вместе с пятиглавьем золотым,

озерцами, кряканьем утят

вся как есть достанешься крутым,

а они тебя не пощадят.

2006

Возмездие

Увлечённый своим огородом,

то взрыхлю, то из лейки полью.

А не я ли на пару с народом

продал Родину злому жулью!

И никто-то меня не уроет,

потому что такой же урод.

Впрочем — видишь? — летит астероид.

Это камешек в мой огород.

2005

Творческий кризис

«Что стоишь, как на́долба[9]?

Бережёшь штаны?

Тему, что ли, надобно?

Все разрешены!»

Не втолкуешь неучам:

то-то и оно,

что писать-то не о чем —

всё разрешено.

2005

Скептик

Бородёнка моя озимая

будто в заморозки седа.

Я не верю уже в незримое,

да и в зримое не всегда.

Вникнешь более или менее

и — тудыть твою растудыть! —

зарождается разумение,

что не может такого быть.

2005

Мажорное

Понапрасну говорят,

что гордиться нечем:

вон космический снаряд

приинопланечен!

Возгордимся же судьбой,

рыжая собака,

возле нашего с тобой

мусорного бака!

2004

Луковки (2004–2011)

«Чёрт знает что начертано судьбою!»

Чёрт знает что начертано судьбою!

Какое тут возможно торжество

в борьбе и с миром, и с самим собою?

Их — двое, а меня — ни одного.

«Я потому сижу под вязом…»

Я потому сижу под вязом,

а не под крымским кипарисом,

что гражданином быть обязан

не где хочу, а где прописан.

«Ничего не тонет в Лете…»

Ничего не тонет в Лете —

аж в глазах рябит.

Всё в отцов играют дети,

всё кричат: «Убит!»

Отмазка

Жил бездумно и бестолково

наподобие Хлестакова.

Кто же создал Тебя такого,

что меня Ты создал такого?