Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Фет Афанасий Афанасьевич - Страница 80

Изменить размер шрифта:

1848

«Где север — я знаю!..»

Где север — я знаю!

Отрадному предан недугу,

Весь день обращаю

И очи и помыслы к югу.

В дали ли просторной

Твое забелеет жилище. —

Как в области горной,

Я сердцем и разумом чище.

Услышу ли слово

Твоей недоверчивой речи, —

И сердце готово

Стремиться до будущей встречи.

1849

«Среди несметных звезд полночи…»

Среди несметных звезд полночи

Как эти две глядят мне в очи,

Не поглядит нигде звезда;

Но неизменна воля рока:

С заката той, а той с востока —

Им не сойтиться никогда.

Среди людей так часто двое

Равно постигнули земное,

Затем что стали высоко,

И оба сердца пышут страстью,

И оба сердца рвутся к счастью,

И счастье вечно далеко.

1849

«Когда опять по камням заиграет…»

Когда опять по камням заиграет

Алмазами сверкающий ручей

И вновь душа невольно вспоминает

Невнятный смысл умолкнувших речей,

Когда, прогрет приветными лучами,

На волю рвется благовонный лист

И лик небес, усеянный звездами,

Так безмятежно, так лазурно чист, —

Не говори: «Я плачу, я страдаю,

Что сердцу близко — взору далеко»,

Скажи: «Хвала! Я сердцем понимаю,

Я чувствую душою глубоко».

Апрель 1849

«Снова слышу голос твой…»

Снова слышу голос твой,

Слышу и бледнею;

Расставался, как с душой,

С красотой твоею!

Если б муку эту знал,

Чуял спозаранку, —

Не любил бы, не ласкал

Смуглую цыганку.

Не лелеял бы потом

Этой думы томной

В чистом поле под шатром

Днем и ночью темной.

Что ж напрасно горячить

Кровь в усталых жилах?

Не сумела ты любить,

Я — забыть не в силах.

1840-е годы?

«Как гений ты, нежданный, стройный…»

Как гений ты, нежданный, стройный,

С небес слетела мне светла,

Смирила ум мой беспокойный.

На лик свой очи привлекла.

Вдали ль душой ты иль меж нами,

Но как-то сладостно, легко

Мне пред тобою, с небесами

Сдружившись, реять высоко;

Без сожаленья, без возврата

Мне сладко чувства расточать

И на тебя очами брата

С улыбкой счастия взирать.

1850

«Напрасно, дивная, смешавшися с толпою…»

Напрасно, дивная, смешавшися с толпою,

Вдоль шумной улицы уныло я пойду;

Судьба меня опять уж не сведет с тобою,

И ярких глаз твоих нигде я не найду.

Ты раз явилась мне, как дивное виденье,

Среди бесчисленных, бесчувственных людей, —

Но быстры молодость, любовь, и наслажденье,

И слава, и мечты, а ты еще быстрей.

Мне что-то новое сказали эти очи,

И новой истиной невольно грудь полна, —

Как будто на заре, подняв завесу ночи,

Я вижу образы пленительного сна.

Да, сладок был мой сон хоть на одно мгновенье! —

Зато, невольною тоскою отягчен,

Брожу один теперь и жду тебя, виденье,

И ясно предо мной летает светлый сон.

1850

«Слеза слезу с ланиты жаркой гонит…»

Слеза слезу с ланиты жаркой гонит,

Мечта мечту теснит из сердца вон;

Мгновение мгновение хоронит,

И блещет храм на месте похорон.

Крылатый сон опережает брата,

За тучею несутся облака,

Как велика души моей утрата!

Как рана сердца страшно глубока!

Но мой покров я жарко обнимаю,

Хочу, чтоб с ним кипела страсть моя;

Нет, и забывшись, я не забываю, —

Нет, и в ночи безумно плачу я!

1850

«Следить твои шаги, молиться и любить…»

Следить твои шаги, молиться и любить —

Не прихоть у меня и не порыв случайный:

Мой друг, мое дитя, поверь, — тебя хранить

Я в сердце увлечен какой-то силой тайной.

Постигнув чудную гармонию твою —

И нежной слабости и силы сочетанье,

Я что-то грустное душой предузнаю,

И жалко мне тебя, прекрасное созданье!

Вот почему порой заглядываюсь я,

Когда над книгою иль пестрою канвою

Ты наклоняешься пугливой головою,

А черный локон твой сбегает как змея,

Прозрачность бледную обрезавши ланиты,

И стрелы черные ресниц твоих густых

Сияющего дня отливами покрыты

И око светлое чернеет из-под них.

1850

«Перекладывают тройки…»

Перекладывают тройки

И выносят чемоданы;

За столом два сослуживца,

На столе стоят стаканы.

— Знаю я, зачем так влагой

Презираешь ты шампанской.

Всё в ушах твоих, мой милый,

Раздается хор цыганской.

Всё мерещится Матрена,

Всё мерещится плутовка.

Черным бархатом и маской

Скрыта светлая головка.

За красавицей женою

Муж мерещится ревнивый.

«Я люблю, люблю, как прежде» —

Нежит слух самолюбивый.

— Нет, мой друг, не отгадал ты,

Извини, что я не с вами.

Мысли носятся далеко,

За горами, за долами.

Всё мерещится у стенки

Фортепьян красивый ящик,

Всё мерещится угрюмый

Про Суворова рассказчик.

За стаканом даже слышу

Душный воздух тесной кельи,

И о счастьи молит голос

И в раздумьи и в весельи.

В степь глядит одно окошко,

До полуночи открыто,

Перед ним-то, для него-то

Всё на свете позабыто.

Но давно прозябли кони.

Так пожмем друг другу руки,

Не сердись за нашу встречу

Да пиши подчас от скуки.