Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Полное собрание стихотворений - Фет Афанасий Афанасьевич - Страница 102

102

Изменить размер шрифта:

Пора была глухая. Все легли

Давно на отдых. Улицы пустели.

Два-три студента под окном прошли

И «Gaudeamus igitur» пропели,

Потом опять всё замерло вдали,

Один лишь я томился на постели.

Недвижный взор мой, словно очарован,

К блестящим стеклам люстры был прикован.

На ратуше в одиннадцатый раз

Дрогнула медь уклончиво и туго.

Ночь стала так тиха, что каждый час

Звучал как голос нового испуга.

Гляжу на люстру. Свет ее не гас,

А ярче стал средь радужного круга.

Круг этот рос в глазах моих — и зала

Вся пламенем лазурным засияла.

О ужас! В блеске трепетных лучей

Всё желтые скелеты шевелятся,

Без глаз, без щек, без носа, без ушей,

И скалят зубы, и ко мне толпятся.

«Прочь, прочь! Не нужно мне таких гостей!

Ни шагу ближе! Буду защищаться…

Я вот как вас!» Ударом полновесным

По призракам махнул я бестелесным.

Но вот иные лица. Что за взгляд!

В нем жизни блеск и неподвижность смерти.

Арапы, трубочисты — и наряд

Какой-то пестрый, дикий. Что за черти?

«У нас сегодня праздник, маскарад, —

Сказал один преловкий, — но, поверьте,

Мы вежливы, хотя и беспокоим.

Не спится вам, так мы здесь бал устроим.»

«Эй! живо там, проклятые! Позвать

Сюда оркестр, да вынесть фортепьяны.

Светло и так достаточно». Я глядь

Вдоль стен под своды: пальмы да бананы!..

И виноград под ними наклонять

Стал злак ветвей. По всем углам фонтаны;

В них радуга и пляшет и смеется.

Таких балов вам видеть не придется.

Но я подумал: «Если не умру

До завтрашнего дня, что может статься,

То выкину им штуку поутру:

Пусть будут немцы надо мной смеяться,

Пусть их смеются, но не по нутру

Мне с господами этими встречаться,

И этот бал мне вовсе не потребен, —

Пусть батюшка здесь отпоет молебен».

Как завопили все: «За что же гнать

Вы нас хотите? Без того мы нищи!

Наш бедный клуб! Ужели притеснять

Нас станете вы в нашем же жилище?»

— «Дом разве ваш?» — «Да, ночью. Днем мы спать

Уходим на старинное кладбище.

Приказывайте, — всё, что вам угодно,

Мы в точности исполним благородно.»

«Хотите славы? — слава затрубит

Про Лосева поручика повсюду.

Здоровья? — врач наш так вас закалит,

Что плюйте и на зной и на простуду.

Богатства? — вечно кошелек набит

Ваш будет. Денег натаскаем груду.

Неси сундук!» Раскрыли — ярче солнца!

Всё золотые, весом в три червонца.

«Что, мало, что ли? Эти вороха

Мы просим вас считать ничтожной платой».

Смотрю — кой черт? Да что за чепуха?

А, впрочем, что ж? Они народ богатый.

Взяло раздумье. Долго ль до греха!

Ведь соблазнят. Уж род такой проклятый.

Брать иль не брать? Возьму, — чего я трушу?

Ведь не контракт, не продаю им душу.

Так, стало быть, всё это забирать!

Но от кого я вдруг разбогатею?

О, что б сказала ты, кого назвать

При этих грешных помыслах не смею?

Ты, дней моих минувших благодать,

Тень, пред которой я благоговею,

Хотя бы ты мой разум озарила!

Но ты давно, безгрешная, почила.

«Вам нужно посоветоваться? что ж,

И это можно. Мы на всё артисты.

Нам к ней нельзя, наш брат туда не вхож;

Там страшно, — ведь и мы не атеисты;

Зато живых мы ставим не во грош.

Вы, например, кажись, не больно чисты.

Мы вам покажем то, что видим сами,

Хоть с ужасом, духовными очами».

«Вон, вон отсюда!» — крикнул старший. Вдруг

Исчезли все, юркнув в одно мгновенье,

И до меня донесся светлый звук,

Как утреннего жаворонка пенье,

Да шорох шелка. Ты ли это, друг?

Постой, прости невольное смущенье!

Всё это сон, какой-то бред напрасный.

Так, так, я сплю и вижу сон прекрасный!

О нет, не сон и не обман пустой!

Ты воскресила сердца злую муку.

Как ты бледна, как лик печален твой!

И мне она, подняв тихонько руку,

«Утишь порыв души твоей больной», —

Сказала кротко. Сладостному звуку

Ее речей внимая с умиленьем,

Пред светлым весь я трепетал виденьем.

Мой путь окончен. Ты еще живешь,

Еще любви в груди твоей так много,

Но если смело, честно ты пойдешь,

Еще светла перед тобой дорога.

Тоской о прошлом только ты убьешь

Те силы, что даны тебе от бога.

Бесплотный дух, к земному не ревнуя,

Не для себя уже тебя люблю я.

Ты помнишь ли на юге тень ветвей

И свет пруда, подобный блеску стали,

Беседку, стол, скамью в конце аллей?..

Цветущих лип вершины трепетали,

Ты мне читал «Онегина». Смелей

Дышала грудь твоя, глаза блистали.

Полудитя, сестра моя влетела,

Как бабочка, и рядом с нами села.