Хранящая сердце - Линдсей Джоанна - Страница 50

Шанель не слышала, как он повторял ее имя. Она кружилась в вихре удовольствия и страстного желания. В этот момент даже если бы корабль разбился, она бы ни о чем и не догадалась. Только болезненное разочарование, угадывающееся в неподвижности Фалона, и зовущий ее срывающийся голос вывели Шанель из этого состояния.

Она открыла глаза и увидела, что он склонился над ней. Мышцы Фалона дрожали, а во взгляде бушевали столь сильные чувства, что Шанель затрепетала.

— Не надо, — словно предвосхищая ее вопрос, мягко сказал он, прижавшись щекой к ее лицу. — Я сделал тебе больно?

Она медленно покачала головой.

— И никогда не сделаю.

— Тогда почему…

— Ты знаешь почему. — Он вновь взглянул ей в глаза. У Шанель перехватило дыхание, когда она услышала то, что ожидала услышать. — Словом твоего отца твоя жизнь отдана мне, чтобы я защищал ее. Теперь я отдаю тебе взамен свою, чтобы ты хранила ее до самой моей смерти. — Фалон поцеловал ее так нежно и трепетно, что слезы навернулись у нее на глазах. — Теперь ты моя, Шанель Ван Иер, — резко сказал он. — Ты против?

— Нет! — само собой вырвалось у нее.

— Моя жизнь вся в моем сердце, которое ты можешь по своей воле лелеять или разбить. Я надеюсь, что ты будешь хранить и мое сердце, и мою жизнь.

Очень осторожно Фалон привлек ее к себе, чтобы дать то, чего она так страшилась. Боли не было. Было лишь ощущение его силы, проникающей вглубь ее, порождающей все новые и новые волны блаженства, растворяющей ее в безостановочном вихре горячих пульсаций. Шанель вся отдалась страсти, она кричала и хваталась за Фалона, и, когда наконец на самой высокой волне наслаждения почувствовала всю мощь его облегчения, все сразу же кончилось и для нее.

Прошло немало времени, прежде чем Шанель смогла открыть глаза. Никогда еще она не ощущала такой приятной расслабленности и опустошенности, такой восхитительной пресыщенности. Ее воин действительно превзошел самого себя, честно сдержав свои обещания. Шанель подумала, что следует сказать ему что-нибудь. Нет, ничего не надо. Наверно, он настолько переполнен чувством удовлетворения, что того и гляди лопнет.

Она улыбнулась про себя столь странной мысли. Он фантастический любовник, пока может управлять всем этим… Нет, прочь сомнения!

Шанель почувствовала, как Фалон зашевелился и внезапно положил ее к себе на грудь. Открыв глаза, Шанель увидела, как он улыбается ей, устраивая ее поудобнее. Захватив прядь ее волос, он осторожно подтянул Шанель к себе и нежно поцеловал.

Шанель положила голову на руку и смотрела на Фалона. У него был настолько самодовольный вид, что он едва не мурлыкал.

— Та, которая так нуждалась в моем самообладании, сама собою не владеет.

— Разве? — Шанель усмехнулась.

— Ты не находишь это странным, женщина?

— Не особенно. Разве тебе нужно мое самообладание?

— Оно в самом деле могло бы оказаться полезным.

— Ах, бедный ребенок! Думаю, что тебе придется мужественно переносить боль — или мы можем воздержаться…

Его губы прервали это предложение, и на этот раз поцелуй был полной противоположностью предыдущему. Шанель едва не задохнулась, пока он наконец не отпустил ее. Дразнить его было явно опасно.

Прошло некоторое время, прежде чем Шанель вновь смогла заговорить.

— Как я понимаю, воздержание исключается?

— Что-то я не заметил у тебя такого желания.

— Какая самоуверенность! — возразила Шанель. — А ты не ошибаешься, воин? — не удержалась она от еще одного выпада.

— А ты не согласна? Шанель вздохнула.

— Сегодня мне не очень везет, когда я с чем-то не соглашаюсь. — Это напомнило ей о том, с чем теперь нельзя было не согласиться, и Шанель подумала, что следует предупредить его. — Но надеюсь, ты не думаешь, будто только из-за того, что стал моим другом жизни, мы будем всегда ладить.

От его ослепительной улыбки ее душа затрепетала.

— Разве мы не поладили?

— Согласна. Но постель — это единственное исключение, которое я допускаю, — с усмешкой добавила она.

— Ты будешь подчиняться мне во всем. И тогда не будет никаких проблем.

— Ты действительно думаешь, что все будет легко? — спросила Шанель. — Я не говорю, что не буду пытаться подчиняться тебе, — поспешно добавила она. — Я всегда была послушной дочерью — ну, по крайней мере, до последнего времени. Но есть другие причины, по которым я не хотела воина, есть вещи, с которыми я совершенно не согласна…

— Там будет видно! — Палец Фалона прижался к ее губам, заставив замолчать.

— Это еще одно обещание?

— Я обещаю, что ты будешь счастлива, несмотря на свои возражения.

Звучит очень противоречиво. Но сейчас Шанель совершенно не настроена спорить. Ей хочется больше узнать этого воина, с которым она теперь связана, в особенности его могучее тело. Осознание того, что теперь она имеет на это тело определенные права, породило в Шанель острое чувство собственника, которого она раньше никогда не испытывала.

И она предалась этому чувству, проводя руками по его плечам и рукам и наблюдая за тем, как его мышцы реагируют на ее прикосновения. Затем она начала целовать его грудь и шею, ощущая на губах сладостный вкус его кожи.

Фалон казался совершенно спокойным, и его внезапный стон застал Шанель врасплох.

— Женщина, ты слишком рано начинаешь играть со мной в такие игры, — сказал он.

— Почему? — со смехом спросила она. Он перевернул ее на спину и вошел в нее так быстро, что Шанель не успела даже вздрогнуть.

— Потому что я еще не насытился тобой. И вряд ли это когда-нибудь произойдет.

У нее тоже были сомнения, но с этим оставалось только смириться. А потом Шанель уже больше ни о чем не думала. Волна невообразимого блаженства накрыла ее. Сможет ли Марта на этот раз разобраться?

Одно было ясно: разделение секса с ее воином может стать чем-то вроде наркотика.

Шанель уже засыпала, когда услышала его вздох. Но слова, которые за этим последовали, могли бы разбудить и мертвого.

— Ты принесла мне больше счастья, чем я мог ожидать, и я страшусь того, что должен сейчас сделать. Но это мой долг.

Шанель подняла голову с плеча Фалона и с недоверием посмотрела на него.

— Ты страшишься того, что должен сделать? Скажи мне, что это не то, о чем я думаю, Фалон!

Он ответил не сразу, но выражение его лица говорило само за себя. Шанель побледнела.

— Ты не сможешь, — прошептала она. — После всего, что мы… Ты просто не сможешь!

Рука Фалона нежно коснулась ее щеки, и всего на одну секунду Шанель подумала, что ошиблась.

— Мне самому не нравится, что это омрачит начало совместной жизни, — сказал он с искренним сожалением. — Однако, покидая без разрешения своего отца, ты знала, что будешь за это наказана. Ты согласна?

Она не могла не согласиться, и проклятое ничтожество это знало. А ее страх быстро перешел в негодование.

— Тогда отправь меня домой, и пусть отец наказывает меня!

— Он не будет этого делать, так как больше не имеет на тебя права. Твой проступок должен иметь соответствующие последствия, а наказание могу назначить только я. Этого ждет от меня твой отец, ждет твой брат, да и ты сама.

Это было правдой. Она даже удивлялась, почему так сопротивляется неизбежному. Вот почему она не хотела воина. Когда речь шла о долге, они становились совершенно непреклонными, а наказание считалось священной обязанностью. И не имело значения, согласна она с наказанием или нет, главное, чтобы она не могла его избежать. Это ужасало и возмущало ее.

— Проклятие, ты даже не хочешь дать мне немного времени любить тебя до тех пор, пока я снова стану ненавидеть тебя! — в бешенстве воскликнула Шанель.

— Отсрочка не принесет тебе спокойствия, женщина, а только усилит твой страх.

— Будь я проклята, если позволю себе бояться того, что ты имеешь в виду! — огрызнулась она. — Я не дам тебе этого сделать, Фалон. Я буду драться.

— Можешь попробовать.

— Мне абсолютно наплевать на твои слова. — Глаза Шанель сузились от гнева, когда она услышала знакомую фразу.