Умеют ли парни любить? - Ярский Макс - Страница 11

– Лови! – ответил я и скинул ему «акварельный» портрет Сони.

И тут же вспомнил, что поклялся ей никому его не показывать.

– Черт! Дань, фотка, которая тебе пришла… ты это… немедленно ее удали! Я ошибся!

– Чего так? – весело ответил он. – Классный портрет! Это что, картина из какой-нибудь галереи? Сестра наверняка таскала по всем этим музеям? А итальянская живопись хороша!

– Ладно, тебе я скажу, но больше никому, понял? – озабоченно произнес я.

– Могила! – заверил он.

– Это моя новая знакомая, зовут Соня, отдыхает здесь, на Лидо, – торопливо объяснил я. – Просила никому ее фото не показывать и уж тем более не размещать в соцсетях! Я клятвенно пообещал. И вот сейчас чисто на автомате отправил тебе.

– Понял! – ответил он. – Конечно, как не показать лучшему другу новую подружку! Я бы и сам так сделал! Макс, ты не волнуйся, сейчас же удалю! Только Стасе покажу!

– Даниэль! – разозлился я.

– Шучу! Уже удалил, не волнуйся так. Никто не увидит! Но что это за таинственность? Соня – девушка Джеймса Бонда? – весело спросил он.

– Считай, что да! Так тебе легче будет?

– Ох, дружище, любишь ты находить проблемных девушек! Карма у тебя, что ли, такая? А вообще, если серьезно, то она очень симпатичная, но знаешь… какая-то несовременная, что ли. Как из прошлого века. То-то я принял фотку за портрет итальянского художника!

– Это из-за обработки, – пояснил я. – Получилась акварель. А в жизни Соня вполне современная девчонка. Кстати, имеется ее настоящий портрет маслом. Написал его художник В–ов. Сейчас скину.

Даня замолчал. И после довольно длительной паузы восхищено заговорил:

– Это тоже она? Как-то мало похожа! Хотя портрет просто супер! А этот В–ов известный художник! – задумчиво добавил Даня. – Я в Сети уже глянул. Кто ж такая эта самая Соня, если ее рисуют признанные мастера?! Вот так отпускай тебя одного на курорты!

– Вообще-то я тут с родственниками! – напомнил я и рассмеялся.

– А? Сейчас! – в сторону проговорил Даня. – Стаська передает тебе привет! Ладно, мне пора идти. Ее родители пригласили нас на ужин.

– И как тебя встретили, кстати?

– Поинтересовался наконец и моими делами! – заметил Даня. – Все отлично! Ее предки – превосходные люди! Такие простые в общении и приветливые. Ладно, ушел!

– Пока, Дань!

Я кинул айфон на диван. Жаль, что друг не со мной! И в то же время впервые я ощутил, что иногда даже приятнее быть одному. Соня вызывала интерес, хотелось самому понять, что она за человек, и не слушать ничьих советов. А Даня только мельком взглянул на ее фото и уже заявил, что она старомодна!

Я включил ноутбук и открыл ее фотографию. Да, Соня здесь походила на классическую модель художника и, возможно, из позапрошлого века. Таких девушек я видел на картинах, к примеру, Карла Брюллова. Но это еще не основание называть ее несовременной. Просто красота Сони – вне времени, она на века. Так я думал. И чем больше смотрел, тем сильнее погружался в какое-то странное волшебство картинки. Не могу словами объяснить мои ощущения, но меня будто завораживало лицо девушки, я не мог оторвать взгляда от точеного профиля, легких теней от ресниц, волнистой линии пряди, спускающейся вдоль смуглой щечки, от приоткрытых губ и раскрытой розы, словно бросающей на них алый отблеск. Время странно изменило свои величины, а потом будто совсем остановилось, я находился в чудесном мире мечты и все больше погружался в волшебство этой фотографии. И когда уже устали глаза, а сердце начало ныть, переполненное нежностью, я закрыл файл. Что со мной происходило? Думаю, я влюбился именно в акварельный портрет. И даже припомнил, как раньше рыцари отдавали сердце прекрасным дамам, лишь увидев нарисованную миниатюру.

Что это? Уход от реальности? Я знал, что реальных людей любить и принимать такими, какие они есть, намного сложнее, чем образ, созданный мечтой. Но мне нравилось находиться в мире фантазий. И сейчас я был на такой волне, что потянуло выполнить свое обещание и попытаться написать для Сони «сказку на ночь». Я создал файл, но названия еще не было, да и сюжет виделся размытым, он не оформился. И я решил пока проверить почту. Увидев во «Входящих» новое письмо, я отчего-то начал волноваться. Оно было от Сони.

...

«Макс! Мне не дает покоя одно замечание. Ты сказал, что я прочитала отрывки твоих дневников и знаю о тебе больше, чем ты обо мне. Думаю, ты прав. И хочу «восстановить справедливость» (смайлик «улыбка»). Ты пару раз задал мне вопрос о моем парне. Я хочу быть откровенной и рассказать тебе мою историю. Не удивляйся! А может, и я решила вести такие вот подробные дневники и выкладывать их в соцсетях. И это моя первая попытка открыться малознакомому человеку, честно описать свои чувства. Оказалось, это не так просто, как кажется на первый взгляд. Я поначалу вообще минут десять сидела перед пустой страницей и не могла написать ни слова. Это даже как-то страшно – вылить все свои переживания на бумагу. Но ведь ты смог! И я решила, что и у меня все получится. Только вот эта моя дурацкая привычка писать в обычной тетради! Одно дело – стихи! Букв мало. А вот делать записки на бумаге – это вообще что-то запредельное! Поэтому решила на мониторе все изложить. Непривычно для меня, поэтому сразу прошу прощения за какие-то ляпы, если они будут.

Итак, вот моя история.

С Витей мы познакомились случайно. Я тут прочитала на твоей страничке ВКонтакте цитату А. Франса, просто меня ошеломившую: «Случай – это псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться своим именем…» Как точно сказано!

Нам кажется, что все в мире происходит случайно. И вот иду я по летней московской улице, щурюсь от яркого солнца, но очки доставать неохота, наслаждаюсь жаром июля и не думаю ни о чем. Хорошо помню мое тогдашнее состояние: мы день назад прилетели из Норвегии, где отдыхали на берегу фьорда, я радовалась встрече с Москвой, которую люблю, но бываю в ней редко, меня устраивала июльская жара и даже смог не раздражал. Это было год назад, за месяц до моего пятнадцатилетия. Скажешь, что я была совсем девчонка? По возрасту – да, но по мироощущению я всегда казалась сама себе старше на пару-тройку лет. Возможно, если бы я выросла в другой семье, не ездила по разным странам чуть ли не с пеленок, не училась в Лондоне, а затем в Мадриде, я бы так быстро не повзрослела. Да и внешне я выгляжу старше своих лет, но это заложено генами прабабки-каталонки.

Помню, что в тот день Инесса не поехала со мной, она неважно переносит городскую жару. Меня сопровождал лишь телохранитель. Его звали Семен. Мы остановились в переулке за Третьяковской галереей. Возле бывшего особняка Демидовых есть крохотный магазинчик «Малахитовая шкатулка», при случае я обязательно туда заглядываю. Там попадаются удивительные вещицы ручной работы и в единственном экземпляре. И я решила купить себе что-нибудь, раз уж оказалась поблизости. Семена попросила остаться в машине. Он сразу начал возражать, но до магазинчика было рукой подать: дойти до конца переулка и завернуть налево. На улице было нереально жарко, а в машине работал кондей.

– Я зайду в магазин и вернусь, – сказала я. – Вам незачем выходить из машины, обзор же отличный. Да и народу почти совсем никого!

И телохранитель согласился. Я улыбнулась и пообещала, что никто не узнает о «должностном нарушении».

И вот иду я по улице, наслаждаюсь солнцем и видом города. Заворачиваю за раскрытую кованую решетку – магазинчик находится во дворе особняка, – и на меня налетает какой-то парень. Он толкает меня, правда, несильно, останавливается и краснеет. Парень – очень светлый блондин, румянец выступает ярко, даже его уши начинают пылать. Я замечаю его пушистые, почти белые ресницы, ярко-голубые глаза. Его лицо мне кажется симпатичным.

– Ой! – говорит он. – Сорри!

Присаживается на корточки и начинает собирать упавшие книги. Я помогаю ему.