Грозовая любовь - Линдсей Джоанна - Страница 11

Она была взволнована. Это сработает! Должно сработать.

— Глаза у вас засверкали, — заметил восхищенный Хэнк.

Саманта слабо улыбнулась.

— Неужели? Знаете, я устала. — Она изобразила зевок. — Не представляю, как я буду спать на скамье. Я боюсь упасть во сне.

— У меня есть походная кровать в багаже, — предложил он. — Я могу принести.

— Это было бы замечательно. А то я собиралась спать в дилижансе.

У него блеснули глаза.

— Я могу составить компанию.

— Нет-нет. Походная кровать будет в самый раз, — покраснев, быстро ответила она.

Джентльмен ли он, думала она с тревогой. Лучше бы он был им. Если пат, то ее план невыполним. Дженльмен всегда уступит более достойному человеку. Именно так все должно закончиться.

Хэнк вернулся с походной кроватью. Разложив ее, он пожелал Саманте доброй ночи и галантно поцеловал руку. Затем отодвинул скамью подальше от нее и улегся. Она совсем успокоилась. Да, он джентльмен. Значит, трудностей, когда ее план вступит в окончательную фазу, не предвидится. Теперь она в этом уверена.

Глава 7

Следующие три дня Саманта и Хэнк были единственными в дилижансе, кто постоянно поддерживал разговор. Мистер Пэтч вступал изредка, а Джанет ощущала себя лишней, пока они не заговорили о Востоке. Это случилось спустя некоторое время, когда Саманта стала рассказывать о своей жизни.

Говорили они о многом. Но Саманта так и не сказала ни кто ее отец, ни где ее дом. Она только избегала деталей, а Хэнк не настаивал.

Они вспомнили Англию, Хэнк рассказывал об Испании и Франции, где он учился в школе. В этом месте в разговор вступил Эдриен.

Сработало! Эдриен часто посматривал на нее как-то странно, и иногда она замечала во взглядах, которые он иногда бросал на Хэнка, скрытую неприязнь. Хэнк не терял к ней интерес. Он был заботлив, помогал ей в дилижансе и на стоянках, приносил ей еду. Все шло по плану.

На восьмой день дилижанс въехал в город под названием Тринидад. Был ранний вечер. Они проехали почти двести миль, оставалось еще семьдесят пять.

Эдриен и Джанет решили остаться на станции, чтобы сэкономить деньги. Эдриен сильно потратился на покупке оборудования для прииска. Саманта предложила оплатить им комнаты в отеле, но они были слишком горды и отказались. Саманта покачала головой, так как заранее понимала, что они откажутся. Между ней и Джанет возникла какая-то напряженность с того времени, как они все трое заговорили о деньгах. Джанет была непреклонна во всем, что касалось дорожных расходов. Саманту это раздражало. Неужели Эдриен не понимает, что, женившись на ней, он будет богатым? Разве удобства для сестры безразличны ему? Джанет не привыкла ограничивать себя во всем или ночевать на почтовых станциях.

У отца Саманты было огромное ранчо, тысячи акров в Мексике и еще больше в Техасе. Земли было больше, чем можно освоить, но значительная ее часть использовалась. Кроме ранчо он занимался земледелием в плодородных долинах. Немалые доходы приносили и два принадлежащих ему медных рудника. Если бы Эдриен знал! О ее богатстве она не рассказывала, и, видимо, он ничего не подозревает. Элстоны только знали, что отец владеет ранчо в Мексике. Вот Эдриен удивится, когда они поженятся и она все расскажет.

Саманта и Хэнк отправились в отель. — Вы пообедаете со мной сегодня? — спросил он, когда они остановились на лестнице перед тем, как разойтись по своим комнатам. Когда она кивнула в знак согласия, Хэнк неожиданно схватил ее за руку, сжал, затем отпустил и ушел.

Саманта долго мылась в деревянной кадке, сумрачно размышляя об этом интимном жесте. Ей бы хотелось, чтобы это видел Эдриен, а сейчас она ощущала неловкость, потому что она и Хэнк были одни.

Она надеялась, что для Хэнка ухаживания просто развлечения. Не стоит ему строить серьезных планов. Он нравится ей, но любит она Эдриена и не так ветрена, чтобы легко менять свои чувства, даже встретив такого красивого и галантного мужчину. Саманта два года мечтала о том, чтобы стать женой Эдриена, и она ей станет.

Хэнк был у ее двери точно в шесть часов. Он умылся и побрился. Одет он был в черные сюртук и брюки и полосатый атласный жилет. Сорочка была белой. Выглядел он великолепно. Неужели он возил одежду в седельных сумках? Невозможно. Скорее всего он только что купил ее.

— Вы превосходно выглядите, — сделал комплимент Хэнк, увидев ее одетой в серое шерстяное платье с жилетом, отделанным черным.

Саманта не удержалась от улыбки.

— То же самое я подумала, увидев вас. Он усмехнулся, глаза его заискрились, ямочки на щеках придали его лицу мальчишеское выражение.

— Мы идем? Тут рядом на улице есть ресторанчик.

— Вы не возражаете, если вначале мы немного погуляем? — решилась спросить Саманта. — Посмотрим, есть ли что-нибудь в этом городе достойное внимания?

— Но уже темно.

— Мы пройдемся по главной улице. На улице было темно. Дорогу освещала луна, да окна мерцали тусклым светом. Они медленно шли по деревянному тротуару мимо магазинов. Саманта наслаждалась прогулкой, с удовольствием разминая ноги.

Боже, как она ненавидела путешествовать в почтовых дилижансах. Еще три дня. Она серьезно подумывала о том, чтобы попросить отца прислать эскорт в Элизабеттаун. Vaqueros отправятся в путь сразу же, как отец получит телеграмму.

— Как вас называют близкие друзья, Саманта? — мягко спросил Хэнк.

Она подумала об Эдриене и Джанет и ответила:

— Саманта.

— Вас так называли всегда?

Она взглянула на него, забавляясь:

— Вам не нравится мое имя?

— Оно вам не подходит, — сказал он откровенно. — Вам бы подошли такие имена, как Кармен, Мерседес, Ланета. Саманта звучит слишком по-викториански.

Она пожала плечами.

— Моя бабушка была викторианкой, она и выбрала мне имя. Все же вы правы, оно звучит несколько официально. — Усмехнувшись, она добавила:

— Дома меня зовут Сэм или Сэмми.

Хэнк засмеялся.

— Сэм! Нет, вы определенно не Сэм. Сэмми не так уж и плохо, хотя для того, кого любишь, можно придумать имя получше. Не возражаете, если я буду называть вас Сэмми?

— Не знаю, — заколебалась она. — Это немного…

— Фамильярно? — Он покачал головой. — Вы не считаете меня другом?

— Считаю, — быстро успокоила его Саманта. — Все в порядке. Но мне странно будет слышать это от вас. Так меня зовут только дома, а я знаю вас всего несколько дней.

— Вы же признали, что мы amigos.

— Да, мы друзья. Но я злоупотребляю нашей дружбой. — Она заметила, что его хромота стала заметнее. — Я заставила вас гулять, хотя ваша нога еще болит.

Он взял ее под руку и мягко направил к ресторану.

— Заверяю вас, гулять с вами для меня удовольствие… Сэмми.

Она лукаво улыбнулась.

— Даже с больной ногой?

— Рядом с вами я не чувствую боли, — любезно ответил он.

— Как галантно! Вам бы следовало сказать это своей лодыжке, — поддразнила она.

В ресторане, когда они подходили к столику, рука Хэнка скользнула на ее талию. Что-то случилось с Самантой, когда она почувствовала, как сильные пальцы обнимают ее. Ей стало внезапно жарко, она покраснела, но смущена не была.

Они мирно обедали. Трудно было изображать безразличие к Хэнку, как она намеревалась делать. Он был слишком привлекателен, и Саманта наслаждалась его обществом. Она часто ловила себя на том, что смотрит на него, надеясь встретить ответный взгляд. Видимо, он привык пользоваться успехом у женщин, и ее волновало, что она нравится такому красивому мужчине.

Медленно возвращались они в отель, не желая расставаться так скоро. Но было поздно, а дилижанс отправлялся рано утром.

Хэнк проводил ее до комнаты, Саманта с напряжением ждала, попытается ли он поцеловать ее.

Но она не ожидала, что он будет так решителен. Когда она повернулась к нему, чтобы пожелать доброй ночи, он обнял правой рукой ее за талию и привлек к себе. Левая рука легла на затылок так уверенно, что она не могла отвернуться. Но она и не собиралась отворачиваться. Ей хотелось поцелуя. Один поцелуй никому не повредит — она была уверена, что он будет единственным.