Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Боги минувших времен: стихотворения

Кондратьев Александр Алексеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Боги минувших времен: стихотворения - Кондратьев Александр Алексеевич - Страница 13

Изменить размер шрифта:

Флоренция

(Из путевого альбома)

Там, на Piazza di Mercato Nuovo,

На площадке, где шумит фонтан,

Восседает грозно и сурово

Андерсена бронзовый кабан.

Весь зеленой патиной покрытый

(Только пасть, как золото, горит),

Он сидит, прославленный, забытый,

Посреди базарных грязных плит…

В знойный полдень, в солнце утоппая,

Новый рынок дремлет тих и пуст.

И кабан там грезит, вспоминая

Поцелуи тысяч детских уст.

На развалинах храма Венеры

(Из путевого альбома)

Только кучи обломков и сора лежат

На том месте, где некогда Ты,

В блеске славы, под сенью цветных колоннад,

Охраняла свой культ красоты.

Не дрожит ароматов дымок голубой,

И треножников нет и следа;

Нет толпы, распростертой во прах пред Тобой.

Все исчезло, как сон… навсегда!

И корзины цветов к алтарю Твоему

Не несут. Да и где он, алтарь?!

Я над прахом стою и с печалью смотрю

На места, где царила Ты встарь…

Рим, 1904 г.

В Saint-Germain-des-Pres

(Из путевого альбома)

Сверху дождь шумит неугомонно.

В полутемном храме тишина.

Над престолом бледная Мадонна

Под коринфским портиком видна…

В черной шляпке, в платье сероватом,

Вся тростинки хрупче и стройней,

Полускрыв лицо платком измятым,

Девушка склонилась перед Ней.

Вот еще… Еще одна… Их много.

На prie-Dieu склоняясь там и тут,

Все они о чем-то просят Бога,

Все мольбы Мадонне жарко шлют.

Но о чем молитвы те? — Загадка.

Так беззвучно шепчут их оне…

За решеткой тусклая лампадка

Угасает грустно в тишине…

В небе гром грохочет и играет.

Над Парижем носится гроза.

Кто-то рядом спешно отирает

Черные и влажные глаза…

Париж, 1904

Низринутый

Я из битвы бежал. Наши рати разбиты.

Я не мог устоять до конца.

От позора и гнева пылают ланиты

Наклоненного долу лица…

Я припомнил упорную, жаркую схватку,

От бессильного гнева рыча,

И до боли десницею сжал рукоятку

Не стяжавшего славы меча.

В блеске яростных молний, под грома раскаты,

Разразилась над нами гроза,

И мы вниз полетели, смятеньем объяты,

Закрывая руками глаза.

Я горю и страдаю, томясь и стеная,

Метеором в эфире скользя.

Скрой в объятиях, тьма, мне отныне родная,

Тех, кому возвратиться нельзя!..

«Темные пропасти ада…»

Темные пропасти ада.

Хаоса волн отголоски.

Грозного вечного Гада.

Тихие всплески.

Пеной покрытые морды

Змей седмиглавый Эреба

Выставил, мощный и гордый,

В сторону Неба.

Фыркая, царь Океана

В высь на святые созвездья

Злобно глядит из тумана,

В жажде возмездья.

Тварей и чад первозданных

Ратью бесчисленной полны,

Ропщут в мелодиях странных

Хаоса волны.

Чьи-то ужасные тени

Встали над бездной уныло.

Слышны укоры и пени:

«Где ж твоя сила?

Скоро ль над адскою бездной

Ты, вознеся твое тело,

В битву со стражею звездной

Ринешься смело?

Скоро ль в лазури безбрежной

Царствовать станешь со славой,

Ночи властитель мятежный,

Змей седмиглавый?!»…

Ночное празднество

Месяц льет свое сиянье, и ликует беснованье

На вершине неприступной гор неведомой страны.

Монотонный бубна грохот и звенящий, сладкий хохот,

С громким пением сливаясь, дикой радости полны…

На вершине неприступной праздник тайный и преступный

Люди, с духами сплотившись, совершают в полумгле.

Трепет неги, стоны счастья, пир безумный сладострастья,

Вопли бешеных проклятий, посылаемых земле…

Оглушительны и дики завывающие крики,

Крики зова раздаются и разносятся кругом:

«Где ты, вождь неустрашимый, где ты, дух неукротимый,

Не согнувший гордой выи перед грозным Божеством?!

Брат наш первый, дух великий! Появись нам, темноликий

Царь наш Люцифер с звездою синеватой над челом!

Появись же метеором, обведи спокойным взором

Всех, собравшихся толпою здесь, на празднике твоем!»

На базальтовой вершине, полон сладостной гордыни ,

С непокрытой головою, с темной думой на челе,

Неподвижным изваяньем перед стихнувшим собраньем ,

Величавый и холодный, он явился в полумгле…

Все кругом едва дышало. Поднял очи он устало,

Упоенные упорством непокинутой борьбы.

И, как мощный плеск прибоя, пронеслось перед толпою:

«Если можете, то сбросьте цепи, гордые рабы!

Я хочу, чтоб в наслажденье вы забыли про паденье

И мятежною душою оторвались от земли.

Я хочу, чтоб гнет неволи, чтоб сознанье горькой доли

В эту ночь, ночь пробужденья, вас тревожить не могли.

Несмотря на все невзгоды, я со светочем свободы

Шел к отторгнутым от брата, в царство грусти и скорбей,

Пробудить воспоминанье о былом существованье,

С горделивою отвагой, как предвечный Прометей…

Вас, о люди, вас, о духи, я зову! Не будьте глухи!

Не забудьте в жалкой доле свой божественный удел

И того, кто вместе с вами, опрокинутый громами,

Затаив в душе отмщенье, с горних высей низлетел!»…

Без прощального привета, искрой гаснущею света,

Грозный Люцифер исчезнул, как предутренний туман.

А под ним кружились пары и, гудя, неслись удары

В глухо стонущий под костью исполинский барабан…

Стонут бубны. Веют крылья. Видны страшные усилья

Позабыть про цепи плена, про неволю и позор…

Вьются сплетшиеся тени. Стон, проклятия и пени

С дикой песнею сливаясь, раздаются между гор…