Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Боги минувших времен: стихотворения

Кондратьев Александр Алексеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Боги минувших времен: стихотворения - Кондратьев Александр Алексеевич - Страница 11

Изменить размер шрифта:

Сарданапал

Высоко над толпой я замял пышный трон.

У ног моих внизу столпилися рабыни.

Но я сижу один, исполненный гордыни,

Блаженством близости к бессмертью упоен…

Искусно возведен мой царственный костер.

И кедры гордые, и пальмы, и маслины,

И пахнувший сандал – все для моей кончины

Срубил в моих садах отточенный топор.

Сюда перенести рабам я повелел

Плодов и сладких вин. Манят ковров узоры,

И драгоценностей перемешались горы

С толпой нестройною красивых женских тел.

Смеется пара львов у трона моего;

Они из золота изваяны литого.

И привести велел слона я боевого.

В мой пышный смертный час мне жалко лишь его.

Пронзительно звеня, несется женщин стон.

На разных языках кричат они в испуге.

В слепом отчаянье к вину припали слуги;

Их песни пьяные смешались с воплем жен…

Мой царский слон ревет. Бывало, он носил

Меня в челе дружин к победе неизменной.

Как грозен рев его! Какой толпой презренной

Бежали от него остатки вражьих сил!

Реви, мой слон, реви и мощно заглуши

Весь этот детский плач, все эти женщин крики!

Пускай в последний час последнего владыки

Ничто не заглушит покой его души!..

Подобно статуям, недвижен мрачный строй

Телохранителей в сверкающем уборе.

Все ближе к ним ползет пылающее море

И пышет в лица им горячею волной.

Внизу трещит пожар. Оттуда мне слышны

Стон, лязг оружия и крики нападенья.

Они приятны мне — с улыбкой наслажденья

Великий царь умрет под грозный шум войны!

Какой палящий зной! У ног моих цветы

Дождь легких лепестков просыпали душистый.

Вокруг летучих искр несется рой огнистый

И падает, кружась, с туманной высоты.

Пробился белый дым дрожащею струей

Сквозь мягкие ковры и пурпурные ткани.

Вопят и мечутся, как спугнутые лани,

Рабыни с женами дрожащею толпой.

Как много слышал я от них любви речей;

Притворной ласки их изведал я немало;

Но ни одна, любя, меня не обнимала,

И ложь мне чудилась во взгляде их очей…

Вот кубок древний мой. В него я до краев

Душистого вина волью густую влагу

И осушу его. Потом на ложе лягу

И буду ждать Истар, владычицу боев.

Она сойдет ко мне, прекрасна и стройна,

В своей усыпанной рубинами тиаре,

В чудесном поясе, на злобной тигров паре,

И скажет мне, склонясь, с улыбкою она:

К тебе слетела я, могучий властелин,

Из области небес к земному изголовью,

Чтоб, усладясь моей божественной любовью,

Ты гордо низошел во мрак немых долин».

Недаром мне она являлась в вещих снах,

Победы славные заране обещая;

В нездешнем трепете вздымалась грудь нагая,

Усмешка дивная играла на устах.

Истар, зову Тебя! Скорее низойди

На жертву пышную, желанием объята.

На ложе царственном, в куреньях аромата,

Я с кубком жду Тебя. Приди ко мне, приди!..

Как горячо вино! Какой пожар в крови!

Сильнее едкий дым мне застилает очи.

Все гуще, гуще он, предвестник вечной ночи…

Истар… Ты не пришла… Реви, мой слон, реви!..

«Садящейся луны зловещее пятно…»

Садящейся луны зловещее пятно,

Как глаз таинственный, мерцает из-за тучи.

Блестит созвездия; но вкруг меня темно.

Дорогой узкою иду уже давно,

И лес по сторонам смыкается дремучий.

Душа моя полна таинственных созвучий.

Их передать нельзя на языке земном.

Мне страшно; страшно так, как не бывает днем.

Слова молитв встают в сознании моем,

Как будто пред бедой какой-то неминучей.

Деревья голые слились в сплошную тьму.

Вода стоячая блестит среди дороги.

Так тяжело идти; устало вязнут ноги.

И ночи шорохи, наперекор уму,

Неизъяснимые родят во мне тревоги…

«Там, где слышатся крики стрижей…»

Там, где слышатся крики стрижей,

Там, где сосны растут вдоль обрыва,

И под сенью их воздух свежей…

Где в овраге тенистая ива

Защищает листвою своей

Однозвучно журчащий ручей —

Там люблю я прилечь, утомленный

Зноем жаркого летнего дня, —

И дриады ласкают меня

Тенью сосен, ко мне наклоненной…

«Колыхается спелая нива…»

Колыхается спелая нива.

С неба льется томительный зной.

Все вокруг отдыхает лениво;

Все вкушает полдневный покой.

Легкий ветер, летя над землею,

Золотую колышет волну.

Небо манит своей синевою;

Небо тянет в свою глубину.

Пышно дремлет красавица Гея,

И куда только взор повернешь –

Серебрятся овсы, зеленея,

Да желтеет дозревшая рожь…

«Резко павлины кричат…»

Резко павлины кричат;

Знойное солнце палит.

Статуй задумчивых ряд

Стройно под солнцем стоит.

Низенький портик вдали;

Пыльная зелень кругом.

От истомленной земли

Веет полуденным сном…