Пой вместе с ветром - Линдхольм Мэган - Страница 41

За ночь ветер утих. Снег лежал сугробами у фургонных колес, белой подушкой покрывал сиденье возчика. Все было тихо и неподвижно, только мороз весьма заметно окреп. Высокое и чистое небо отливало далекой бледной голубизной. В небе ничего не было видно. Ки внимательно осмотрела ту его часть, которая открывалась взору с сиденья, потом встала на мерзлые доски и обозрела все небо целиком. Ничего. Ни облачка, ни зловещего крылатого силуэта.

Ки облегченно вздохнула… И тут на глаза ей попались два серых холмика в снегу, две неподвижно лежавшие туши.

– Проклятье!.. – заорала она и, соскочив вниз, со всех ног бросилась к ним. Оба коня сейчас же вскочили на ноги, зафыркали и шарахнулись прочь, напуганные ее неожиданным криком. Ки с облегчением расхохоталась. Они попросту спали, улегшись ради тепла. Ки ласково заговорила с ними, подманивая горсткой зерна. Тяжеловозы подошли сперва осторожно, потом осмелели и радостно захрустели зерном, подбирая его губами прямо с ладоней. Она стащила с них попоны, подвела обоих к передку фургона и стала сноровисто запрягать.

Этой ночью Ки неожиданно для себя самой обрела железную решимость. Она поедет вперед. Она одолеет проклятый перевал и доставит свой груз в целости и сохранности. И пусть пеняет на себя та гарпия, которая попробует встать у нее на пути. Та гарпия… и тот человек. Ки свалила конские попоны на сиденье и закуталась в них, прикидывая, может ли мороз усилиться еще.

Ветер успел стереть позади фургона все намеки на колею. Дорога тянулась вперед и вперед по горному склону, и крохотные сугробы, усеивавшие ее, не представляли никакого затруднения для могучих коней. Ки потянулась, хрустнув плечами, и тронула упряжку. Колеса покатились почти бесшумно, продавливая тонкий слой снега. Управлять конями почти не было необходимости. С одной стороны дороги зияла почти отвесная пропасть. С другой – вздымался голый откос…

Ки слышала, как позади нее отворилась дверца кабинки. Она обернулась: Вандиен вылез наружу, щурясь на яркую снежную белизну и потирая ладонями лицо.

– Чего доброго, к полудню сегодня минуем Сестер, – сказал он удовлетворенно. И тотчас же закашлялся, мучительно согнувшись пополам. Когда приступ отпустил, Вандиен поспешно перелез через сиденье и уселся рядом с Ки, заворачиваясь в свободную попону. Устроившись в необъятной попоне, точно в гнезде, и немного отдышавшись, он указал вперед, туда, где дорога, казалось, обрывалась прямо в пустоту: – Вон за тем поворотом мы снова увидим Сестер. Правда, в такой близи они выглядят просто как два здоровенных каменных пальца… После Сестер дорога какое-то время еще тянется поперек склона, потом уходит за плечо горы и оттуда уже вниз. Ох, до чего охота поскорее увидеть тот склон… – Вандиен умолк, а потом начал посвистывать – просто так, безо всякой мелодии. – Есть хочешь? – неожиданно обратился он к Ки.

Та кивнула, и он нырнул обратно в кабинку. Ки слышала, как он открывал шкафчики и шарил по ящикам.

– Там, над окошком, на полке, лежит сыр в тряпочке! – окликнула его Ки. Вандиен вернулся, держа впереди себя деревянное блюдо с кусками сыра, нарезанной колбасой и двумя большими ломтями черствого хлеба. Вся еда была, конечно, холодной, и оттого ее было трудно разжевывать. Ки ела рассеянно, следя одним глазом за конями, а другим – за дорогой. Крутой поворот, на который указывал ей Вандиен, при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж и крутым. Дорога плавно огибала выступ горы. Однако по мере того, как она заворачивала, снег становился глубже. Его слой делался все толще буквально с каждым оборотом колес. Как видно, в этом месте ветер не сдувал снег с дороги, а, наоборот, усиленно забивал им узкий карниз. Покамест серые одолевали его без большого труда, но у Ки в душе росло беспокойство. Все утро она дивилась благосклонности судьбы, даровавшей ей почти бесснежную дорогу под небом, в котором не было гарпий. Теперь же ей казалось: самец-гарпия знал, что делается на перевале, и нарочно ждал, пока она как следует завязнет в снегу, чтобы тогда-то ударить уже наверняка. Ки стиснула зубы и прищурилась – снег блестел ослепительно ярко. Лицо у нее совсем замерзло, нос то и дело немел, а ресницы смерзались каждый раз, когда ей случалось моргнуть. Приехали, стало быть. Жестокий мороз, снег выше крыши… и гарпия над головой. Оставалось только надеяться, что отчаяние придаст сил…

В настоящий момент самым скверным был глубокий снег. Громадным тяжеловозам едва удавалось поднять ногу достаточно высоко, чтобы сделать следующий шаг. И снег этот с каждым шагом делался все глубже. Колеса опять начали проскальзывать, фургон двигался рывками, и Ки слышала, как он то и дело задевал днищем макушки сугробов. Вскоре колеса больше скользили, чем катились вперед. Кони спотыкались и грудью ломились через сугробы. Дергал то один, то другой, так что от прежнего слаженного хода упряжки остались одни воспоминания. Когда Ки остановила их, над серыми спинами заклубились струйки теплого пара.

– Вот они. Сестры!.. – глухо прозвучал голос Вандиена. Он до предела натянул на голову капюшон и старался прикрыть им нижнюю часть лица. Ки подняла глаза…

Они высились впереди, нависая над дорогой. Скоро фургон пройдет прямо под ними. Как и предсказывал Вандиен, они более ничем не напоминали двух обнявшихся женщин, представших их взорам с дороги несколькими днями ранее. Теперь это были всего лишь два выступа блестяще-черного камня, вздымавшиеся высоко над головой Ки. Глубокий снег почти достигал их подножия… Ки смотрела на них снизу вверх, и по спине у нее гулял холодок. Сестры возвышались над ней, совершенные и непреклонные в своем вечном бдении. Они охраняли дорогу, и единственным чувством, которое Ки могла бы теперь им приписать, была настороженная бдительность. Ни красоты, ни любви, от которых замирало ее сердце там, далеко внизу. Ей было страшно ехать мимо них… у них на виду. Она поняла, как прав был Вандиен в своем нетерпении скорее миновать их и оказаться уже на спуске с перевала, по ту сторону.

Ки снова тронула коней с места, однако всего через несколько шагов кони разом споткнулись, едва не упав. Они быстро выправились, с трудом задирая копыта на какой-то порожек, скрытый под снегом. Ки с некоторым удивлением следила за тем, как серые выбирались на ровное место, – там, повыше, снег был не так глубок, как внизу. Сбруя заскрипела, приноравливаясь к необычному напряжению: до сих пор коням редко случалось быть выше фургона. Потом передние колеса с треском ударились о невидимую ступеньку. Серые осели на задние ноги, едва не разорвав упряжь. Вандиен, не ожидавший толчка, с испуганным вскриком схватился одной рукой за сиденье, другой – за плечо Ки.

– Что ж ты заранее не сказал, что тут такие кочки?.. – успокоив растерявшихся тяжеловозов, зарычала на него Ки.

– Летом дорога здесь гладкая, точно деревянный настил, – ответил он смущенно. – Понятия не имею, на что мы налетели!

Они уставились друг на друга, потом осторожно спустились с сиденья и принялись разгребать перед колесами снег. Под снегом обнаружился невесть откуда взявшийся ледяной горб. Ки задрала голову, разглядывая над собою обрыв: может быть, там протекал какой-то ручей? Ручья не было видно, зато с другой стороны фургона послышалась ругань Вандиена.

– Снежная змея!.. – сказал он и мрачно плюнул под ноги. – Похоже, она приползла с той стороны перевала, а потом передумала и решила вернуться. Наверное, нарочно затем, чтобы подсунуть нам свой след. Поистине, Богам наплевать на нашу жизнь…

Ки не ответила, разглядывая препятствие. Даже под скрывшим его слоем снега выглядело оно устрашающе. «Порог», который пришлось одолеть коням, доходил Ки до колена. Тяжеловозы беспокойно переминались: упряжь тянула их вниз и назад.

– Нужно прорубить… – сказала Ки. – Тогда кони втянут фургон наверх…

– И – кувырком с той стороны! – обозлился Вандиен. – Это след большой змеи, Ки! Надо думать, она всю дорогу впереди испоганила. Этот порожек здесь – всего лишь начало. Если тварь так и ползала туда-сюда по дороге, готовься к тому, чтобы топора из рук не выпускать до того склона. А если она ползла прямо, значит, этот горб так и будет тянуться слева либо справа. Неужели тебя прельщает перспектива ехать двумя колесами по льду, в то время как два других будут вихляться и застревать в глубоком снегу?..