Зловещий детдом - Байкалов Альберт - Страница 15

– Не причинила! – неожиданно нахмурилась женщина.

– Это почему? – вскинул он брови.

– Я не продаю зараженное молоко!

– Дура баба! – с горечью констатировал мужчина, чем вызвал у Матвея и Марты улыбку.

– Значит, вы тоже уверены, что не от печи произошло возгорание? – вернулся к состоявшемуся накануне разговору Матвей.

– Не от печи, это точно, – подтвердил Павел Иванович. – Мы все привыкшие дом с утра протапливать. Как раз на сутки хватает. К вечеру уже не так жарко. Ну, если уж совсем холодно, то можно и два раза. Только, конечно, не в полночь…

– Да и версия с керосином как-то не вяжется, – кивнул Матвей.

– Да, это полная чепуха! – согласился с ним Петр Иванович. – Как только Семен мог такую чушь выдумать?

– А ты следователя, значит, хорошо знаешь? – осторожно поинтересовался Матвей.

– Он из наших, – Павел Иванович очертил в воздухе пальцем круг. – Местный. Школу здесь закончил. Кстати, Суркина его в первом классе учила. Головастый был. Институт закончил и в район вернулся. У нас он второе дело расследует.

– А первое какое было? – напрягся Матвей.

– Да был у нас тут чудило один, жену по пьянке поленом ударил, та и отошла…

– Наверняка опыта у него еще мало, – расстроился Матвей и внимательно посмотрел на хозяина дома: – Значит, говоришь, сам удивлен его выводами?

– Конечно! – кивнул Павел Иванович. – Он же деревенский. Родился и вырос здесь. Как мог такую чепуху написать? Это надо же додуматься, в час ночи Мишка решил растопить печь и плеснул на дрова керосин!

– Ясно! – Матвей ударил себя ладонями по коленям и встал: – Ну что, спасибо за гостеприимство.

– Уезжаете? – зачем-то спросил Петр Иванович.

– Пора, – подтвердил Матвей…

– Довольна? – отъехав от дома, Матвей насмешливо посмотрел на Марту.

– Чем? – не сразу поняла она, о чем речь.

– Тем, что навязала мне вчера свое решение, – напомнил он.

– А разве плохо отдохнули? – удивилась Марта. – Зачем ты в ночь хотел возвращаться?

– Все правильно, – успокоил ее Матвей. – Заодно укрепили свои предположения.

– Ты по поводу поджога? – догадалась она. – Кстати, скажи, а зачем ты попросил Журавлева распустить слух, будто мы нашли доказательства?

– Разве не догадываешься?

– Неужели решил ловить злодеев на живца? – в ожидании ответа Марта наклонила голову.

– Боишься? – спросил он.

– А ты как думаешь? – усмехнулась она. – Ты ведь даже не знаешь, что послужило этому причиной. Вдруг эти Суркины были наркодельцами? Тогда нас в пыль превратят.

Матвей откровенно рассмеялся:

– Хорошая шутка. А вообще-то ты права.

– Тем более ты сам всегда говоришь, что я твое больное место, – напомнила Марта.

– Думаю, если у пожара и есть криминальный подтекст, то причина совсем не стоит того, чтобы начать валить всех подряд. Скорее Суркины стали жертвами какой-то деревенской разборки.

– Но ведь Журавлев сам сказал, будто они никому плохого ничего не делали, – напомнила Марта.

– А почему ты решила, что он был откровенен? – Матвей переключил передачу. – Он не скрывал, что ему интересна земля соседей. Вот тебе и мотив.

– Для чего ему тогда надо было высказывать свои подозрения? – удивилась Марта.

– Может, он гораздо умнее, чем хотел казаться? – выдвинул предположение Матвей. – Видит, люди что-то вынюхивают, вот и решил разузнать, чего мы хотим. Лучший способ войти в доверие – поддержать нашу версию.

– Зачем тогда ты его попросил распустить о нас слух? – вконец растерялась она.

– Я лишь гипотетически предположил его причастность, – глядя на дорогу, пожал плечами Матвей.

Выехав на шоссе, Матвей повернул в сторону райцентра.

– Куда сейчас? – заволновалась Марта.

– Надо поговорить со следователем.

* * *

Колган открыл глаза и оторопел. Подложив под щеку кулачок, Труха не мигая глядела на него странным, каким-то темным взглядом. Ее лицо казалось неживым, словно из белого фарфора. Рот слегка приоткрыт…

Ему стало жутко:

– Ты давно проснулась?

– Я не спала, – едва слышно ответила она.

– Совсем? – зачем-то спросил Колган.

– Скажи, – Труха медленно села.

Бретелька ночной рубашки свалилась, обнажив слегка увядшую грудь с огромным коричневым соском.

– Что сказать? – он приподнялся на локте и взял ее за руку.

– Ты лег и сразу уснул, – Труха убрала руку из-под его ладони. – Тебе все равно?

Колган подложил под спину подушку и сел:

– А что я, по-твоему, должен был делать?

Она молчала.

– Биться об пол и рвать на себе волосы? – он испытующе посмотрел ей в глаза.

– Не знаю, – Труха пожала плечами. – Подумать только, мы…

Она не договорила. Но и так было ясно, какое слово она страшится произнести.

Колган встал и потянулся:

– Если будешь молчать, никто ничего не узнает.

– Мне страшно.

– Знаю, – обыденным голосом сказал он.

– Даже не верится.

– Ты должна вести себя так, как будто ничего не произошло, – в который раз сказал он. – И вообще, возьми на сегодня больничный.

Труха свесила ноги с кровати:

– Зачем он меня ждал?

– Послушай! – сделав вид, будто только вспомнил, воскликнул Колган. – Я у него там какие-то записки достал. Они у тебя в кармане.

– Точно, – она встала и взяла со стула халат. – Отвезешь меня на работу?

– Нет, – на полном серьезе сказал он.

– Почему?

– Тебе нельзя в таком виде там появляться, – пояснил Колган и потянулся.

– Я не смогу дома сидеть…

– Послушай, – начал терять терпение Колган, – у тебя в багажнике нужно наводить порядок. Или ты забыла, что в нем полночи возили труп с размозженной головой?

Труха закрыла руками рот, словно испугавшись собственного крика.

– Я бы очень хотел знать, куда ты меня втянула, – задумчиво сказал он. – Одно могу сказать точно: для того чтобы ждать ночью на морозе человека, нужны веские основания.

– Я сама в шоке, – Труха развела руки и шлепнула ими по бедрам.

– К тому же надо узнать, один он действовал или у него были сообщники, – стал осторожно нагнетать обстановку Колган.

– Как? – она испуганно округлила глаза.

– Пока не знаю. Но наличие дружков осложняет дело, – стал объяснять он. – Они могут начать его искать.

– Что будет?

– Покажи, что там у него в карманах было! – напомнил Колган.

Они прошли в коридор. Труха сдвинула в сторону дверь шкафа-купе и сунула руку в карман шубки.

– Стой! – сделал вид, будто испугался, он и показал пальцем на ее рукав. – А вот это уже криминал.

– Господи! – увидев пятно крови, выдохнула Труха и отшатнулась.

Колган выхватил оказавшиеся у нее в руке листки и устремился на кухню. Делая вид, будто видит их впервые, стал вслух читать:

– Участковому уполномоченному Михайлову от Плевова В.А., заявление… Так, – он пробежал взглядом по тексту и поднял на Труху удивленный взгляд: – Ты что, ребенка у него забрала через суд?

– Как? – она протянула руку. – Дай посмотрю!

– Держи, – Колган отдал ей лист и с серьезным видом погрузился в изучение второго заявления.

– Но как он мог узнать, что это я? – дочитав до конца, Труха медленно опустилась на стул.

– Так, значит, то, что здесь написано, – он потряс оставшимся у него листком, – правда?

– Этих людей лишают родительских прав по причине того, что они не занимаются детьми, – со слезами в голосе стала объяснять она. – Их нахождение в таких семьях несет угрозу жизни.

– Как бы то ни было, мотив известен, – Колган выхватил у нее из рук листок, аккуратно свернул и бросил на холодильник. – Значит, вчера я действительно спас тебе жизнь.

– Самое обидное, что непосредственно я этим не занимаюсь, – Труха обхватила его руками за пояс и прижала голову к животу. – Зря мы его вчера спрятали.

– Почему? – Колган взял ее за подбородок и вынудил смотреть в глаза.

– Но ведь из этих заявлений ясно, что он шел меня убивать, – затравленно глядя на него снизу вверх, пояснила она. – Это самооборона.