Южный крест - Шахов Максим Анатольевич - Страница 50

Алексей ступил на тропинку сада и вошел в его зовущую темноту, где, казалось, и правда роились волшебные сны. Заросшая диким виноградом беседка проступила из темноты сказочным домом эльфов, и в ее темном чреве он заметил или даже почувствовал человеческое присутствие. Алексей на мгновение остановился, не решаясь нарушить чье-то уединение, но любопытство пересилило щепетильность, и он вошел внутрь. Как только глаза привыкли к темноте, он увидел стоящую у колонны женскую фигуру, которую трудно было не узнать. Женщина шагнула ему навстречу и погрузилась в его объятия, припав к его губам долгим поцелуем.

Серов ждал и боялся этого момента. Он боялся разочарования, но по тому, как вдруг всколыхнулось все внутри, он понял, что иллюзии оказались вещими.

– Я надеялся, что ты придешь, – сказал он, переводя дыхание. – Я очень хотел этого.

– А я надеюсь, что ценитель оригиналов не познает горечь разочарования. – Она положила голову ему на плечо и тихо зашептала: – Иногда гордость – плохой советчик. Возможно, это последняя шалость в моей жизни, и я не могу себе отказать. Ты не будешь меня осуждать?

– Осуждать женщину, пришедшую на свидание?!– Пойдем во флигель. Там нам никто не помешает. Мне сообщили, что ваши документы готовы, и завтра вечером вы уезжаете. У нас так мало времени!

Правительственные войска без боя овладели столицей, и вслед за ними в Сан-Кристобаль потянулись бесконечные караваны машин – это беженцы возвращались домой. Серов и его команда приехали вечером и ночевали в гостинице. Джэк раскатывал по отелю на сделанной по последнему слову техники инвалидной коляске с электроприводом, заигрывал с девушками из персонала и совсем не выглядел человеком, несколько дней назад упавшим с тридцатиметровой высоты. Остальные во главе с командиром сидели в баре и потягивали местные экзотические коктейли, козыряя золотыми карточками с надписью на английском и испанском – «ВСЕ ВКЛЮЧЕНО». Несколько раз к ним пытались подсесть русские, спасенные из казематов Дугласа, но им тактично объяснили, что они обознались, а если и не обознались, то чтобы по крайней мере делали вид, что это так.

– Мне здесь нравится, – признался Дюк, пальцами вылавливая из коктейля ананасовую дольку. – Шеф, нельзя ли договориться, чтобы нам продлили каникулы до полного выздоровления?

– А вообще, неплохо было бы еще погостить на дачке у амазонок. По-моему, нас оттуда не хотели отпускать, – поддакнул Лаки, многозначительно посмотрев на Серова.– Разговорчики в строю, – буркнул тот в ответ, чувствуя, что предательски краснеет. – Будет интересно, если наши рожи кто-нибудь признает. Будет тогда вам и рыбалка, и охота. Я пошел спать и вам советую.

В аэропорту, на скорую руку отремонтированном после боев недельной давности, бывших заложников провожали с помпой. Присутствовали «члены правительства и другие официальные лица». Оркестр сыграл гимн России, а потом замутил какой-то веселенький марш клоунов, который оказался гимном Эссекибо. Десантники держались особняком, стараясь не дышать глубоко и не светить где попало утомленными ночным заседанием физиономиями.

Из толпы официальных лиц выскочил офицер в чине капитана, резво подбежал к Серову, козырнул и вежливо попросил следовать за ним. Они прошли в ВИП-зал аэропорта, где в кругу местных дипломатов виднелся бледный с обвисшими щеками недавний полномочный посол Порезов, а в углу за столиком, заваленным свежими газетами, сидел новоиспеченный генерал Серхио Фонтекавада. Генерал жестом отпустил адъютанта и пригласил Алексея присесть напротив, протянув руку для крепкого рукопожатия.

– Признаюсь, молодой человек, не чаял я вас снова увидеть, – начал он на довольно приличном русском. – Видя вас, я испытываю двойственные чувства. С одной стороны, вы спасли мне жизнь и помогли предотвратить путч, а с другой – вас следовало бы арестовать и предать суду как диверсантов и саботажников.

– Что вы, генерал, мы просто любители рыбалки, случайно попавшие в лапы коварных заговорщиков, – ответил Серов, улыбаясь.

– Да, да. Я слышал эту байку. И документы ваши видел. Теперь вы не Волк, а Алексей Давыдов, коммерсант и любитель экзотики. Но должен вам сказать, что как человеку военному мне оскорбительны столь разрушительные последствия вашей так называемой рыбалки. Конечно, здесь есть и конструктивная составляющая. Теперь мне понятно, что наша армия требует серьезного переформирования и модернизации, но все же я надеюсь, что впредь вы будете ловить рыбу где-нибудь в другом месте.

– А мне у вас понравилось! – ответил Серов уклончиво. – Люди приятные, много всяких зверушек чудных…

– Понимаю. Вы намекаете на то, что приказ есть приказ. Но я не за этим вас позвал.

Генерал достал из нагрудного кармана вещицу, блеснувшую рубинами и изумрудами, и протянул ее Алексею.– Это высшая награда республики – орден святого Кристобаля. Я не могу вручить вам его официально, поэтому отдаю свой собственный. Можете использовать как брелок для ключей или положить в ящик. Важно, что он будет у вас… А теперь идите. Скоро ваш рейс.

Послесловие

Прошел год, в течение которого Барбара Фонсека сумела полностью вымарать из своей жизни любое напоминание о приключениях в Эссекибо. Во-первых, она удачно вышла замуж за южноафриканского бизнесмена Бруно Моленаара, сначала купившего у нее оставшиеся в Эссекибо шахты, а потом заинтересовавшегося и ею. Бруно вел дела по всему миру, но постоянно жил в Коста-Рике и все больше внимания обращал на возможности латиноамериканского рынка. Он только что потерял жену, а тут ему встретилась безутешная вдова, не только потерявшая мужа, но и пострадавшая во время гражданской войны.

– Я хочу навсегда забыть этот кошмар. Хочу сменить имя, хочу сменить фамилию и вообще начать жизнь с чистого листа, – сказала она, когда выслушала признание в любви и предложение руки и сердца. – Я буду тебе любящей женой, но помоги мне обрести наконец покой и счастье.

Растроганный Моленаар пошел ей навстречу. Они уехали на два месяца в ЮАР, где Бруно помог ей сменить имя, и они поженились. Теперь Барбара Фонсека стала гражданкой Южноафриканской Республики Мартой Моленаар и навсегда забыла об уране, Эссекибо и прочих ошибках молодости.

Марта-Варвара сидела в шезлонге на пляже у отеля, от скуки рассматривая попки бойких юношей, устраивавших возле бассейна представление, состоявшее из какой-то смеси рэпа и акробатики. Они приехали в Рио на неделю. Два дня Бруно собирался посвятить деловым встречам, а в оставшиеся пять дней они хотели отправиться в небольшое ознакомительное турне по Бразилии. Это был второй день деловых встреч, и Варвара в одиночестве перемещалась по заколдованному треугольнику «бар, бассейн, пляж», потихоньку хмелея от легких коктейлей и ожидая, когда появится Бруно и придумает для нее какое-нибудь развлечение.

Вдруг она почувствовала какое-то неудобство, будто кто-то исподтишка наблюдал за ней. Повернувшись, она увидела сидящего неподалеку поджарого блондина, который беззастенчиво разглядывал ее. Поняв, что он обнаружен, тот улыбнулся, подошел к ней и присел рядом.

– Здравствуйте. Меня зовут Виктор. Мы с вами раньше не встречались?

– Могли бы придумать что-то пооригинальней. – Она посмотрела на блондина с вызовом и нашла его вполне симпатичным и подходящим партнером для ненавязчивого пляжного кокетства. – Я Марта. Мне скучно, и я мучаюсь от жажды.

– Кайпиринья подойдет? Или, может, какой-то сок?

– Давайте что-нибудь жидкое и холодное.

– Одну минуту.

Мужчина встал, сходил к находившемуся метрах в двадцати бару и вскоре вернулся, неся два высоких запотевших стакана с коктейлем.

– За что выпьем? – спросила Варвара своего нового знакомого.

– Я предлагаю выпить за друзей, которых нет рядом с нами.

– У меня нет друзей, но я выпью за ваших.

Она потянула через трубочку прохладную сладкую жидкость и снова откинулась на спинку шезлонга. Почти сразу голова ее закружилась, и улыбающееся лицо блондина стало расплываться, превращаясь в светлый овал на фоне светлого песка. Ей вдруг стало нестерпимо жарко, и рот стянуло от сухости.