Южный крест - Шахов Максим Анатольевич - Страница 38

Еще раз проверив груз, Серов подал команду на взлет. Лететь следовало к Старой Крепости, где Вайс уже присмотрел отличную площадку для вертолета. Ребята держались из последних сил, поэтому Серов хотел как можно быстрее добраться до места и уложить всех спать часа на четыре. Они и так уже побили все рекорды по недосыпанию, и рисковать дальше нельзя – накапливаясь, усталость ослабляет все системы организма, и они перестают подчиняться мозгу, а значит, и воле, подстегивающей его. Сам мозг начинает сбоить, не давая сконцентрироваться и ослабляя реакцию.

– Площадка должна быть в этом квадрате, – Джэк вопросительно посмотрел на Серова. – Но тут сплошной лес, да еще и каньон. Что-то Вайс перемудрил.

– Ничего я не перемудрил! – послышался в наушниках голос Вайса. – Нужно зависнуть точно в тех координатах, что я прислал, и смотреть вниз.

– Гонишь ты! – Джэк снова развернулся и медленно стал продвигаться вперед, сверяя положение по спутниковому навигатору с координатами Вайса. – Вот я в точке. Да нет тут ничего!

– Повернись пол-оборота вправо. И посмотри на меня! – Вайс был сама дотошность, и Серов нисколько не сомневался, что площадка все-таки есть, просто нужно быть повнимательней.

Вертолет медленно повернулся, и тут они увидели Вайса, стоящего далеко внизу на огромной трапециевидной глыбе коричневого цвета, лежащей под обрывом и окаймленной с трех сторон сорокаметровыми деревьями.

– Вот это да! – воскликнул пораженный Джэк.

– Сможешь? – озабоченно спросил Серов. – Или мне попробовать?

– Чего тут пробовать! Пробьемся!

Вертолет завис точно по центру свободного пространства и стал медленно опускаться. Джэк будто окаменел в кресле пилота. Было непривычно видеть его таким собранным и сосредоточенным. Обычно он скрывал свои способности и возможности, откровенно валяя ваньку, и те, кто его не знал, не могли воспринимать его всерьез. Но бывали минуты, когда сходила вся шелуха, и он представал в новом свете – таким, как сейчас.

Полозья вертолета слегка ударились о поверхность камня и тут же будто прилипли к нему. Джэк выключил двигатель, и только теперь Серов увидел, что по его щекам скользят крупные капли пота.

– Ловко! – Он похлопал Джэка по плечу и, открыв дверь, первым спрыгнул на еще прохладный камень и протянул руку Вайсу.

– Привет, командир! – Вайс улыбнулся во все свои тридцать два зуба, и снова лицо его стало непроницаемым.

– Что расскажешь? Вычислил, где держат заложников?

– Нет. Никаких признаков не заметно. Их ведь там не меньше тридцати душ. Обязательно что-то бы проявилось.

– Правильно. Я тут языка прихватил, так он говорит, что их могут прятать в трех километрах.

– Видел я на снимках эту усадьбу, но никакого движения так не уловишь. Нужно понаблюдать.– Вот и займись этим. Мы сейчас в берлогу заляжем. Ты возьми с собой Лаки и сходи туда, а Франк пусть охраняет наш мирный сон.

Последний шанс

Октавио Дугласа разбудил вестовой от генерала. За ночь ему едва удалось поспать три часа, поэтому он проснулся раздраженным, а когда вспомнил о событиях вчерашнего дня, то сразу пришел в бешенство от собственного бессилия и нерадивости своих подчиненных. Зная характер своего командира, вестовой держался от Дугласа подальше, и брошенная наугад бутылка разбилась о стену в метре от его головы.

– Старик сказал, что за пожар?

– Никак нет, – ответил вестовой, пятясь к двери. – Только по радио и по телевизору передают коммюнике совета министров…

– Что могут сказать эти недоумки?

– Они сместили генерала с поста министра и передали все полномочия полковнику Фонтекавада.

– Что?! – взревел Дуглас. – Что за чушь ты несешь?

Он надевал брюки, поэтому не смог дотянуться до лежавшей на столе портупеи с кобурой и чуть не упал, запутавшись в штанинах. Это спасло вестового от самых неприятных последствий своей осведомленности, и побледневший ефрейтор поспешил ретироваться. Одевшись, Дуглас выскочил из своих апартаментов и побежал в гостевой дом, где вчера поселили Ордоньеса. Встречавшиеся по дороге солдаты и офицеры испуганно шарахались в стороны, по опыту зная, что значит попасть командиру под горячую руку.

– Что такое, отец? – спросил он с порога, влетая в кабинет генерала. – Что происходит?

– Вы забываетесь, майор, – сказал генерал ледяным тоном, косясь в сторону своего адъютанта, тоже майора, но из танкистов. – Кто вам сказал, что можно таким образом врываться к старшему по званию и орать как на футболе? Выйдите, вас позовут.

Ошарашенный Дуглас открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал и, отдав честь, резко повернулся на каблуках и вышел в коридор. Отповедь отца подействовала на него как холодный душ, и он постепенно стал успокаиваться, понимая, что вел себя, по меньшей мере, глупо. Отец оставался генералом, и следовало поддерживать его авторитет в офицерском корпусе. Без него Октавио не мог бы даже рассчитывать на то, что имел сейчас. Через несколько минут из кабинета вышел адъютант и пригласил Дугласа войти, а сам ушел заказывать завтрак для шефа.

– Разрешите, господин генерал? – Дуглас вытянулся по стойке «смирно», мрачно глядя на Ордоньеса.

– Зашел уже, – генерал в сердцах бросил на стол какие-то бумаги и посмотрел на сына. – Садись… Должен сказать тебе спасибо за то, что вытащил меня вчера. Через час усадьбу атаковали. Камня на камне не оставили. Всю твою засаду положили и угнали вертолет.

Генерал говорил, и с каждым словом лицо его все больше вытягивалось в изумлении и недоумении. То же самое происходило и с Дугласом, но его мимика была менее сдержанной, и ему стоило больших усилий удержаться от брани.

– Что известно? Кто? Какими силами? – спросил он нетерпеливо.

– Ты не поверишь, но ни одного человека так и не видели. Сначала провели минометный обстрел, потом пошли на штурм. Появился бронетранспортер при поддержке пулеметов. А потом улетел вертолет. Летчики убиты, а капитан Агирребуругалде пропал без вести. Этот рапорт начальника охраны я получил только что. Нас будто атаковали инопланетяне…

– Это русские! Сначала они пытались убить меня, а потом пошли за тобой. Как я угадал!

– Русские или инопланетяне, по-моему, все равно. Сколько их?

– По моим данным, девять, но резиденцию атаковали не более пяти-шести человек.

– Шесть человек устроили разгром, оставили двадцать три убитых и восемнадцать раненых, угнали вертолет… Это немыслимо!

– Еще они захватили сторожевик и уничтожили два взвода мотопехоты Переса.

– Так почему ты спишь до десяти, когда у тебя под носом творится черт-те что?!

– Я их найду, папа! Но мне сказали, что есть еще проблемы…

– Ты прав. Вчера кто-то уничтожил расстрельный конвой и освободил всех во главе с Фонтекавадой. Теперь его назначили диктатором до конца войны. Ничего нельзя поручить этим идиотам!

– А что войска? – Дуглас нетерпеливо поерзал на месте. – Главный лагерь с тобой?

– Фонтекавада занял его в шесть утра. Оружие и техника под замком, а среди офицеров идет чистка. Еще от нас откололась авиация, а флотские что-то мямлят о конституции и военном положении. Остается третья бригада и твой батальон. Это все, на что мы можем рассчитывать.

– Но еще два полка националистов собирались примкнуть к нам!

– Ну да, два полка! Пять сотен разленившихся мародеров, которые разбегутся как кролики при первых залпах.

– Их можно использовать в тылу. Я считаю, что сдаваться нельзя. Выступим с этими силами, и вот увидишь, к нам присоединится половина армии. – Дуглас хотел было ударить кулаком по столу, но вовремя остановил руку.

– Сдаваться я не собираюсь. Но мне нужна зацепка, чтобы представить Фонтекаваду выскочкой и предателем. – Генерал нервно отгрыз кончик сигары и прикурил от дрожащей в руке зажигалки. – Кстати, ты знаешь, что он по матери русский?

– Впервые слышу. И что это нам даст?

– Не будь идиотом! Нужно поймать хотя бы одного русского, и не важно, что он скажет, главное, чтобы он признался, что он русский. Тогда мы можем связать его и Фонтекаваду и обвинить полковника в шпионаже. Иди и не приходи, пока у нас не будет этого козыря.