Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мы — на острове Сальткрока - Линдгрен Астрид - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

Юхан и Никлас дали ему понять, что он лучший в мире повар, и Мелькер отправился на кухню. Малин ужаснулась бы, если бы увидела, как Мелькер чистит окуней.

Мелькер, огромный кухонный нож и маленький скользкий окунь — втроем они могли бы вызвать страшное кровопролитие. Но как ни странно, Мелькер частенько выходил целым и невредимым из самых опасных положений, грозивших катастрофой, ножевыми ранами и неотложной помощью.

Настроение у него было прекрасное. Он со знанием дела разложил рыбу в эмалированной кастрюле, напевая свой рецепт, словно арию из оперы:

— Запеченный окунь по рецепту Мелькера, — пел он, — пять чудесных рыбок… и масла… м-а-а-асла не жалеть, — распевал он, бросая в такт кусочки масла в кастрюлю. — И петрушки… и укропа… и всяких приправ… еще щепотку муки… и совсем, совсем немного водицы… самой простой пресной водицы… и соли по вкусу… по вку су… по в к у-у-у-усу!.. по вку-у-су!

Он так упоительно пел, что внезапно задумался, а почему он, собственно говоря, не стал оперным певцом?

Или нет! Строителем дорог и каналов! Он то и дело поглядывал на желоб, торчащий из кухонного окна, и всякий раз радостно улыбался. Вот будет сюрприз для Малин, когда она вернется домой.

Тут Мелькер услышал, что моторка подошла к причалу, и бросился к колодцу, желая немедленно продемонстрировать свое изобретение.

Да и у Малин был такой вид, что ее не мешало бы порадовать. В задумчивости развешивала она на веревке свой купальник, но когда почувствовала на себе взгляд Мелькера, улыбнулась. И вдруг заметила водосточный желоб.

— Это еще что такое? — спросила она, и Мелькер объяснил ей, Кристеру и Пелле, какое это простое и гениальное изобретение и как впредь с его помощью их жизнь в столяровой усадьбе станет много приятнее.

— Ты проверил его? — спросила Малин.

— Хм… а как вы провели время? — пытался было перевести разговор на другую тему Мелькер, но вдруг увидел стоявших неподалеку Юхана и Никласа: ведь им кое— что было известно. Поэтому Мелькеру пришлось выкладывать правду.

— Как же, проверил… часть воды вылилась возле колодца, часть в кухне на пол, но как только я достану бочку, все уладится.

Лицо Мелькера сияло. Он был просто влюблен в свой желоб, он гордился этим чудесным желобом, и ему даже захотелось его погладить: задумано — сделано. Но он прикоснулся рукой как раз к тому месту, где сидела одна из Пеллиных ос, и она тотчас вонзила ему в ладонь жало. Мелькер рассвирепел. Два раза в день — это уже слишком! Он издал такой рев, что Кристер даже подпрыгнул, — он ведь не привык к подобным проявлениям чувств. Да, Мелькер ревел, как раненый лев, оглядываясь по сторонам в поисках смертоносного оружия. В траве валялся крокетный молоточек одного из мальчиков. Схватив его, Мелькер увидел, что оса по-прежнему сидит на желобе, довольная своей проделкой; тогда он занес молоточек над головой и со всего размаху ударил.

А потом словно окаменел при виде того, что он натворил. В осу он не попал, и она, наверно, уже где-нибудь в гнезде, умирая со смеху, бахвалилась своим подругам, как провела Мелькера. Зато желоб, его прекрасный водосточный желоб, разломился пополам, и лишь обрубок остался висеть на проволоке, и стало ясно, что он не только рассохся, но и весь прогнил.

Наконец Мелькер пришел в себя и зло прошептал:

— Угадайте, что я сейчас сделаю?

— Выругаешься, — предположил Пелле.

— Нет, этого я не собираюся делать, потому что это некультурно и некрасиво. Но теперь в усадьбе останется одно из двух: либо это проклятое осиное гнездо, либо я.

Он замахнулся крокетным молоточком, но Пелле повис у него на руке и закричал:

— Нет, папочка, нет, не тронь моих ос!

Мелькер в сердцах швырнул крокетный молоточек. Повернувшись на каблуках, он пошел к причалу. Дальше некуда! Пелле скорее готов примириться с тем, чтоб осы искусали родного отца с ног до головы, чем расстаться с этими негодницами! Пелле бросился за Мелькером, чтобы поговорить с ним и успокоить его, и не видел подлого поступка Кристера. Осиное гнездо прилепилось довольно высоко, и дотянуться до него крокетным молоточком было нелегко. Но если немножко постараться — а Кристер не прочь был немножко постараться и, забавы ради, прихлопнуть серое гнездо, набитое осами, — то можно. Он взял крокетный молоток и изо всех сил ударил им по гнезду, но промахнулся, и удар пришелся в стену возле самого гнезда. Такого грохота осы, верно, не слыхали за всю свою жизнь, и он им пришелся не по вкусу. Весь осиный рой вылетел из гнезда отомстить обидчику — целое облачко маленьких злых ос, желавших посмотреть на того, кто осмелился так громыхать. И первый, кого они увидели, был снова Мелькер; осы воинственно набросились на него. Мелькер услыхал их жужжанье, когда они уже подлетали.

— Нет, теперь и вправду… — начал было Мелькер, но не закончив фразы, пустился бежать. Он петлял, будто заяц, и все время рычал от злости.

— Беги, папа, беги! — кричал Пелле.

— По-моему, я и так бегу, — огрызнулся Мелькер и сломя голову кинулся к причалу. Кристер, Малин и мальчики бежали следом, а Кристер так смеялся, что стал даже заикаться от смеха, и ему и в голову не приходило, что Малин от всей души возненавидела его за это.

Мелькер яростно махал руками, защищаясь от своих мучителей, но они все-таки ужалили его несколько раз. У него оставался один путь к спасению — и он прыгнул с причала в море. Послышался сильный всплеск, и дети увидели, как он исчез под водой. Он, видно, намеревался порядком там пробыть. Озадаченные осы жужжали над морем, выискивая, куда подевался их враг. Осмотревшись, они вдруг увидели Кристера. Он стоял на мостках, захлебываясь от смеха. Но поразительно, как быстро он посерьезнел, когда весь осиный рой с гудением повернул к нему.

— Убирайтесь, — закричал он, — отстаньте, не смейте!

Но осы не отставали. Их налетело видимо-невидимо! Кристер издал такой вопль, будто попал в кораблекрушение, и бросился вниз головой в море.

Вынырнув, он был куда злее любой осы. Но Мелькер, топтавшийся чуть поодаль в воде, дружески приветствовал его:

— Добрый вечер! Вон что, ты тоже вышел прогуляться.

— Да, но я иду домой. Так и запиши, — дерзко ответил Кристер.

Несколько взмахов руками, и он доплыл до своей моторки.

— Привет, Малин! Я отчаливаю. Этот остров опасен для жизни. Когда-нибудь, может, увидимся!

— Не думаю, — пробормотала Малин. Но этого Кристер не расслышал.

Чёрвен встретила Мелькера, когда он, хлюпая мокрой одеждой, шел к Столяровой усадьбе. Увидев его, она радостно заулыбалась.

— Снова купался в одежде? Почему ты все время так делаешь? У тебя что, нет купальных трусиков?

— Нет, есть, — ответил Мелькер.

— А они, наверно, не так здорово хлюпают, правда?

— Чего там, одежда хлюпает куда лучше, — согласился Мелькер.

Но тут настал чудесный миг, когда Мелькер мог угостить своих детей запеченным окунем, приготовленным по его собственному рецепту. Малин подошла к плите и, подняв крышку кастрюли, втянула носом этот волшебный запах, — о, как аппетитно пахло и как сильно она проголодалась.

— Папа, ты у нас гений!

Мелькер уже переоделся и смазал каким-то кремом осиные укусы. Теперь он восседал во главе кухонного стола, и все снова представлялось ему в розовом свете. Жизнь все-таки прекрасна! Он застенчиво улыбнулся похвале Малин.

— Не зря ведь говорят, что когда мужчина всерьез посвящает себя кулинарии, то ни одной женщине за ним не угнаться… правда, я… я… я не о себе говорю, что я… но посмотрим, пора, наконец, попробовать!

Он стал накладывать всем по очереди рыбу и просил не есть, пока каждый не получит своей порции. Когда же напоследок он наполнил и свою тарелку, то улыбнулся и посмотрел голодными глазами на белую рыбу, плававшую в масле среди укропа и петрушки. Поднося первый кусок ко рту, он все еще блаженно улыбался, но потом в горле у него послышалось лишь беспомощное бульканье.

Малин и мальчики тоже успели попробовать, и теперь сидели, словно парализованные.