Игры богов - Анисимов Александр - Страница 87

Он не обернулся и потому не увидел, как из двери дома медленно вышла Элиэнта и, опустившись на ступени крыльца, провожала его долгим, по-детски несчастным взглядом.

Вазгер шел все быстрее и быстрее. Домик егеря вскоре совершенно исчез из виду, но наемник не мог заставить себя остановиться. Где-то далеко впереди его ждала часть Дара Богов. Часть Пламенеющего Шара, которая могла изменить мир. И осколок этот находился в Мэсфальде, раньше — городе друзей, а ныне — врагов.

Вазгер шел воевать. Он шел воевать против Мэсфальда.

Глава 12

ДОРОГИ СХОДЯТСЯ

Они гнали лошадей по дороге так, словно их преследовал разъяренный спригган, готовый во что бы то ни стало догнать свою жертву и разорвать на куски. Снег летел из-под копыт грязным крошевом, позади оставались сероватые рыхлые следы. Берхартер не оборачивался, словно боясь вновь увидеть за спиной постылую деревню. Почти вровень с Охотником скакал Дэфин, не стремясь вырваться вперед, но ясно давая понять, что не собирается довольствоваться местом позади Берхартера. Только Энерос был все так же спокоен и молчалив, не приближаясь к обоим ближе, чем на полтора-два корпуса своей лошади. Он был единственным, кто не утратил хладнокровия в сложившейся нелепой и пугающей ситуации.

А все же было отчего потерять голову. Берхартер старался не вспоминать о превратившихся в безумие двух месяцах, но мысли сами собой возвращались к тем проклятым дням.

— Помоги, Незабвенный, — беззвучно прошептал Энерос. Расстилавшаяся впереди деревня пугала его, хотя, казалось, ничто не могло вызвать страх у Райгаровой твари. Происшедшее было совершенно необъяснимо. Как могла оставшаяся далеко позади деревенька вдруг оказаться перед Охотниками, ушедшими из нее много часов назад? Берхартер молча спускался с холма, отпустив поводья, и Энеросу ничего не оставалось, как последовать за ним. Честно говоря, он бы с куда большим удовольствием развернулся и отправился в обратную сторону, но что будет с Пламенеющим Шаром, что скажет на это Незабвенный? Охотники не имели права возвращаться — камень звал их… Или это был голос самого Райгара?

Так или иначе, но выбора не осталось. Берхартер и Дэфин уже одолели половину склона холма и не собирались останавливаться, то ли поняв всю бесполезность этого, то ли решив разобраться, что происходит. Энерос, громко выругавшись, отчего его лошадь вздрогнула и всхрапнула, вонзил ей каблуки в бока и поспешил догнать ушедших к деревеньке Черных Охотников.

Ехавший впереди Берхартер понял, что это селение не просто очень похоже не предыдущее — оно было тем же самым. Именно тем же самым, как ни невероятно это звучало. Охотники будто вернулись на сутки назад, с той лишь разницей, что в прошлый раз у них не было лошадей — они пришли в деревню пешком.

Навстречу посланцам Райгара выбежали крестьяне. Увидев их лица, Девятый Охотник едва не застонал: это было похоже на кошмарный сон, но перед ними стояли те же люди. Берхартер разглядел в небольшой толпе человека, у которого Охотники останавливались на ночь, а рядом с ним людей, напавших на Райгаровых тварей в конюшне. Только никто из крестьян, казалось, не узнавал явившихся в селение чужестранцев.

— День добрый, ваша милость.

Взгляд Берхартера метнулся на голос и впился в невысокого пухлого мужчину с короткими желтовато-белыми волосами. Деревенский староста несмело вышел чуть вперед и поднял глаза на Черных Охотников, пытаясь придать своему взгляду необходимую при разговоре с чужаками твердость. Но Берхартер не обратил на слова крестьянина ни малейшего внимания. Райгар наградил свое создание силой и бесстрашием, способностью с презрением смотреть в лицо любой опасности, однако волосы Девятого Охотника готовы были зашевелиться от ужаса. Все повторялось, все — почти до самой последней мелочи. Твари Незабвенного вновь оказались в оставленной ими деревне.

— Этого не может быть, — сказал Дэфин, наклонившись к самому уху Берхартера.

— Хотел бы я знать, почему Хозяин оставил нас одних, без своей помощи, — тихо вымолвил подъехавший с другого бока Энерос.

— Он не оставил нас, — рявкнул Дэфин, нимало не заботясь о крестьянах, которые при звуке его голоса вздрогнули и чуть попятились. — Незабвенный проверяет нашу стойкость.

— Заткнитесь. Оба! — негромко, но резко осадил Охотника Берхартер и нахмурился. — Мне казалось, что мы договорились не упоминать имени Хозяина. Если он не вмешивается, если даже не видит нас, то у него есть на это право. Он — бог! И он наш творец — не нам осуждать его.

— Но что нам делать? — вновь заговорил Энерос. — Все это произошло не случайно. Я уверен, что и нападение на нас прошлой ночью, и возвращение в деревню — взаимосвязаны. Причем подстроил все это кто-то очень могущественный, тот, кто действительно не боится вступить в противоборство с Незабвенным.

— Это может быть только бог, — резко вымолвил Дэфин, давая понять, что не потерпит возражений, если таковые появятся. — Кто-то из богов решил пойти против нашего Хозяина, иного объяснения нет. Если поведение жителей деревни еще можно списать на действия этого паскудного мага…

— Он не был магом, — прервал Дэфина Берхартер, но тот замотал головой, имея в виду, что сейчас это не имеет значения, и продолжил:

— Однако никакой маг, даже самый могущественный, равного которому нет в Империи, не смог бы вернуть нас сюда и сделать все так, как есть. Если и можно заморочить голову простым людям или даже Вечным, то сила, данная нам создателем, помогла бы нам заметить затеянную этим мерзавцем игру. Сыграть с нами подобную шутку мог только бог.

— Или дракон, — возразил Энерос. — У любого Великого Змея также достанет сил на то, чтобы противостоять нам.

— Нет, — качнул головой Дэфин. — Ни один дракон не поступил бы так, это не в их правилах. Змеи трясутся над своей Истинной Властью, но, когда доходит до дела, предпочитают решать все проблемы через посредников.

Берхартер бросил косой взгляд на Охотников, признавая правоту обоих. Но он и сам считал, что в случившемся чувствуется работа одного из богов. Вот только кто это мог быть? Кому понадобилось чинить препятствия посланцам Незабвенного? Везэльд? Имиронг или Орнелла? То, что там, в деревне, был мужчина — ничего не означает: бог может принять любое обличье.

Крестьяне все еще продолжали глазеть на незнакомцев, не зная, что предпринять. Охотники совсем не походили на людей, которых можно проигнорировать, но то, что они не обращали никакого внимания на жителей деревни, выбивало из колеи и обескураживало. Однако никто не отваживался прервать разговор Охотников, словно чувствуя, что это чревато весьма неприятными последствиями.

— Что нам делать? — нервно поинтересовался Энерос, бросив недовольный взгляд на ставших перешептываться крестьян.

Берхартер нахмурился:

— Если мы останемся на ночь, то, вполне возможно, снова повторится нападение, и тогда уже неизвестно сможем ли мы уйти, как в первый раз. Хотя не думаю, что нас стремились убить. Если это был и вправду бог, то ему не составило бы труда уничтожить нас всех одним пальцем. Скорее всего нас хотели задержать…

— Камень! — щелкнул пальцами Дэфин и выругался. — Нас хотят задержать до тех пор, пока та часть камня, за которой мы посланы, не окажется в чужих руках.

— Я не утверждал этого, — возразил Берхартер. — Но не исключаю и такой возможности. Видимо, кое-кто из богов не желает, чтобы Незабвенный обрел Пламенеющий Шар. Но вызов Райгару — это немыслимо!

Берхартера передернуло. Так не должно было случиться. Он считал, что Райгар должен хранить своих тварей.

Берхартер отчего-то стал мерзнуть. Кроме того, вновь появилась боль в раненной маленьким рудокопом ноге. Непроизвольно он наклонился в седле и, дотянувшись до бедра, принялся массировать ногу вокруг шрама.

— Что с тобой? — беспокойно произнес Энерос, крепко взяв Берхартера за плечо и пытаясь заглянуть тому в глаза. После случившегося ночью в доме крестьянина он стал несколько настороженно относиться к Девятому Охотнику. Это не означало, что Энерос перестал доверять Берхартеру, но в то же время он стал смотреть на своего сотоварища другими глазами.