Человек — ты, я и первозданный - Линдблад Ян - Страница 51

Но это не все. Даже при сравнительно ровно излучающем тепло по меньшей мере три миллиарда лет Солнце тонкая пленка жизни на Земле не развилась бы без совокупного действия ряда совершенно особых факторов.

Космическое излучение несметного множества солнц — чудовищная смертоносная сила. Со скоростью света, триста тысяч километров в секунду, оно обрушивается на нашу солнечную систему ливнем частиц, от которого нас не защитили бы и толстые свинцовые плиты. Но его усмиряет другое, гибельное само по себе излучение нашего Солнца. Так называемый солнечный ветер образует сферу, охватывающую орбиты планет вплоть до гигантского шара Юпитера. Солнечный ветер рождается в недрах светила, где при температуре четырнадцать миллионов градусов идет непрерывная ядерная реакция. По расчетам ученых, образующимся при этом частицам требуется двадцать тысяч лет, чтобы, пробиваясь сквозь чащу других частиц, достичь поверхности Солнца, откуда они со скоростью света летят во все стороны, в том числе и к нашей планете, сохраняя, хотя и несколько ослабленную, убийственную мощь.

Однако тут вступает в действие еще один фактор — магнитосфера, внутри которой, словно в огромной корзине, помещается Земля. У Марса такой сферы нет, как и у Венеры. Все дело в переменном магнитном поле, результате взаимодействия Луны и вязкого железо-никелевого ядра Земли. Получилась, можно сказать, своего рода динамо-машина, создающая электромагнитный шатер, под чьей защитой смогла развиться жизнь.

Наша планета очень кстати наделена океаном, в толще которого три с половиной миллиарда лет назад зародилась жизнь. Все названное и многое другое предоставило ей такой шанс начать бесконечную по числу комбинаций игру двенадцатью электронами атома углерода, что совершенно очевидно — Земля на редкость «одаренная» планета. Думается, найти другое небесное тело, подходящее для высокоразвитых биологических форм, было бы так же трудно, как среди миллиардов землян отыскать двух человек с полным совпадением кожных узоров большого пальца. Заодно отмечу, что на расстоянии десяти световых лет от нашей планетной системы нет ни одной звезды, способной обеспечить такой ровный температурный режим, какой обеспечивает Земле наше Солнце.

Как не проникнуться благоговением перед этим оазисом жизни, парящим по своей орбите в пространстве, подчиненном космическим законам. Благоговение перед жизнью, этим волшебным, изменчивым, многообразным творением должно владеть всеми нами и побудить нас, всякого, наделенного разумом, осознать свою ответственность. Перед самим собой и перед всеми другими экспериментальными формами в жизненном ансамбле.

Ведь мы же человек разумный — Homo sapiens.

О ЯНЕ ЛИНДБЛАДЕ

И ЕГО ДЕСЯТИ КНИГАХ

«Милый Карин! Наконец-то! Теперь книга готова! — стремительно, как виртуоз-музыкант по клавишам рояля, напечатал Ян Линдблад редактору книжной фирмы „Бонниерс“ К. Якобссону в Стокгольм. — Все тексты сегодня завершены. Ты получаешь готовый оригинал. Я же подумаю над тем, как проиллюстрировать эту книгу. Очень много работаю сейчас, хотя свищ на ступне остается и был весьма опасным, пока я находился у нас на холодном Севере. С дружеским приветом.

23 марта 1987 года».

Волочащейся походкой он прошелся перед изящной, сделанной под его рост кафедрой, на которой стояла пишущая машинка. Затем вернулся, поставил автограф, подпечатал шуточное «Четвертый куст слева в джунглях возле городка Канди в Шри-Ланке», вложил письме, в конверт и передал посыльному вместе с пакетом, в который уже была упакована рукопись. Через три часа, преодолев одиннадцать миль на юг на легком вездеходе по ухабистой, с выступающими корнями деревьев и обычно раскисшей от тропических ливней горной дороге, посыльный прибудет в шведское посольство в столице этой неспокойной республики. А уже оттуда с оказией доставят письмо и рукопись в Стокгольм.

Да, в джунглях острова стреляли. Не здесь, вблизи столицы, прикорнувшей на юго-западе острова-государства, а в трехстах километрах к северо-востоку. Но и в самой столице было напряженно.

Яна предостерегали в Швеции, предупреждали в Коломбо, когда он в середине октября 1986 года прилетел в Шри-Ланку, что его затея отснять с помощью сильно приближающих телекамер цветной трех-четырехчасовой фильм о жизни экзотической природы, паря на воздушном шаре на самой малой высоте над джунглями, нереальна. Чтобы сбить такую цель, не требовалась ракета «земля — воздух», достаточно было патрулю любой их воюющих сторон выпустить по нему автоматную очередь…

Но что эти опасности по сравнению с теми, которые он треть века носит в себе самом, тем не менее решаясь на очередную экспедицию в самые глухие дебри тропических лесов. Сахарный диабет с восьмилетнего возраста; пересаженная от единственной родной сестры почка, которая все-таки давала сбои; нарушенное кровообращение в обеих ногах (одна почти не действовала), особенно в ступнях; отсутствие большинства пальцев ног; почти не видящий глаз — результат инфекции, попавшей в него в северной Индии при прикосновении зараженного птичьего пера. Любое из этих заболеваний, а затем и все они вместе лишь задерживали начало его очередной экспедиции, обычно на время операции, высокой температуры, длительного лечения, но никогда не отменяли совсем.

Вот и на сей раз на выложенной из кирпича веранде каменного дома, созданного по чертежам самого. Яна в горах над Канди, он оставался наедине с природой. Все комнаты имели очень высокие потолки, чтобы не давить морально в этой влажной жаре, когда и ночью бывало за тридцать градусов, а также для того, чтобы он для отдыха в паузах между работой над своей философской книгой мог предаваться любимому занятию — жонглированию. И тогда уж потолки никак не должны мешать. А на стене висел ивовый лук, который он иногда пристреливал.

Да, работа над книгой, жонглирование и стрельба из лука. А то, ради чего он приехал, — съемка фильма с воздушного шара и даже телесъемка в окрестностях Коломбо при участии научного сотрудника местного зоопарка, одного из лучших друзей и помощников Линдблада, Висантоя Нигегодома, — было далеко от завершения. «Бюрократы!» — хрипловатым, как всегда, голосом потрясал Линдблад стены своего особняка, имея в виду шри-ланкийских чиновников, по-прежнему числящих его в качестве скандинавского туриста и не дающих разрешения на облеты на воздушном шаре и телесъемки в джунглях.

В январе 1987 года он послал в Стокгольм звуковое письмо редактору отдела природы шведского телевидения Арне Вейсе: «Это мое личное послание тебе. Сижу на веранде. Если вслушаешься, то наверняка различишь неумолчный звон цикад. Чищу снаряжение к возможному продолжению работ. Здесь ведь очень сыро. Еще так много не сделано. А время идет, и все еще не хватает каких-то подписей для разрешения летать. Конечно, положение здесь неустойчивое. Однако в течение долгого времени убитых поблизости не было. Я всегда готов к работе, воздушный шар на старте. Надеюсь снять фильм, когда мне разрешат полететь на шаре над землей на небольшой высоте. А пока штурмую книгу „Человек — ты, я и первозданный“!»

Через неделю после отправки 23 марта рукописи книги в посольство текст был доставлен в Стокгольм в издательство «Бонниерс». В тот вечер Ян с неизменной дружеской улыбкой на губах общался с семьей своих друзей-соотечественников в Коломбо. Он чувствовал себя как обычно: что-то распирало, где-то тянуло, то тут, то там болело — нудно или остро… «Мы все в большей или меньшей степени пленники дрессировки нашей особой формы жизни, ревниво охраняющие „свой“ участок охоты, гоняющиеся за престижем среди таких же, претендующих на наименование Homo sapientissimus, человека наиразумнейшего», — шутил он.