Обманы Локки Ламоры - Линч Скотт - Страница 97

— Сегодня все идет не по плану, — бросил Жеан, ускоряя шаг.

Через несколько минут они пересекли еще один мост и очутились на южном берегу Угольного канала. Жеан шел первым. Локки, держась за свои отбитые внутренности и переломанные ребра, изо всех сил старался не отставать. Замыкал процессию Жук, то и дело тревожно оглядывающийся через плечо.

В северно-восточном конце жались старые разбитые доки и небольшая каменная пристань с местными плавсредствами. Баржи и лодки покрупнее, разумеется, были заперты или привязаны цепями, но несколько легких скорлупок покачивалось на волнах, удерживаемые лишь обычными веревками. Оно и понятно: Каморр буквально наводнен подобными суденышками, и ни один уважающий себя вор не польстится на такую добычу. Во всяком случае, в обычных условиях.

Однако сложившуюся сейчас ситуацию никак нельзя было считать обычной, поэтому трое друзей вскарабкались в первую же подходящую лодку. Локки без сил рухнул на корму, Жук без лишних напоминаний взялся за весло, а Жеан стал рубить веревку.

— Спасибо, Жук, — проговорил он, влезая внутрь тесной протекающей лоханки. — Чуть позже я сменю тебя.

— Да неужели? И никакого трепа по поводу моего нравственного воспитания?

— Считай, что программа твоего нравственного воспитания завершена, — ответил Жеан, глядя на проплывающие в небе облака. — Настала пора обучить тебя кое-каким боевым приемам.

Никем не замеченные, они проплыли вдоль северного берега канала и приблизились к своему родному дому — храму Переландро, который темной громадой угадывался в серебристом ночном тумане.

— Теперь поаккуратнее, — приговаривал себе под нос Жеан Таннен, останавливая лодочку возле входа в дренажную трубу.

Та представляла собой зарешеченное отверстие в пять футов диаметром, расположенное на высоте примерно ярда над водой. Через это отверстие можно было попасть — если знать, как — в подземный переход, который выводил к потайному входу в храм. Просунув руку между прутьями решетки, Жук щелкнул спрятанным там запором, затем вытащил из рукава небольшой тонкий стилет и приготовился лезть в отверстие.

— Я пойду первым, — бросил он.

Но тут его сгребла за шиворот мощная рука Жеана.

— Это вряд ли, парень. Первыми пойдут Злобные Сестрички. А ты посиди здесь и подержи лодку, чтобы не качалась.

Жук обиженно надулся, вызвав у Локки снисходительную усмешку, но все же беспрекословно повиновался. Жеан ловко протиснулся в трубу и скрылся в темноте.

— Тебе предоставляется честь идти вторым, — промолвил Локки, обращаясь к мальчишке. — Возможно, мне понадобится крепкая рука, чтобы тянуть меня наверх.

Забравшись в подземный лаз самым последним, Локки обернулся и отпихнул утлую лодчонку на середину канала, где течение подхватило ее и понесло в сторону Виа Каморраццы. Поутру кто-нибудь приберет к рукам бесхозное суденышко — еще и порадуется находке. А, может, какая-то крупная баржа попросту протаранит ее в тумане и отправит отдыхать на речное дно. Сейчас это интересовало Локки меньше всего. Он повернул запоры, и металлические прутья снова заняли свое место — Благородные Подонки всегда следили за тем, чтобы петли были хорошо смазаны и работали бесшумно.

Несколько минут они ползли в полной темноте. Было тихо, слышался лишь шорох одежды да прерывистое дыхание. Затем раздался негромкий лязг — это Жеан отпер входную дверь, и в подземный лаз просочилась полоска серебристого света.

Он осторожно ступил на деревянные половицы подземной галереи. Справа ступеньки вели к потайному входу под бывшим ложем отца Цеппа. Жеан изо всех сил старался не шуметь, но, несмотря на это, старые половицы поскрипывали у него под ногами. Преодолевая отчаянное сердцебиение, Локки шагнул в галерею следом за другом.

Освещение было тусклым. Стены отливали золотом, как всегда с того момента, когда Локки впервые увидел это место.

Жеан крался вперед — топорики подрагивали у него в руках. Достигнув конца галереи, он, пригнувшись, свернул за угол, а затем вдруг со стоном выпрямился:

— Ах, ты!..

Кухня была полностью разгромлена.

Коробки с пряностями перевернуты, тарелки и стаканы разбиты, шкафчики с припасами открыты настежь и зияют пустыми полками. Бочка для воды разбита вдребезги. В углу высилась куча обломков — все, что осталось от их позолоченных стульев. Прекрасная люстра, которая раньше красовалась над столом, — без нее Благородные Подонки не представляли своей обеденной залы — свисала на двух оборванных шнурах. От планет и хрустальных созвездий остались лишь осколки, армиллярные соединения погибли безвозвратно. Солнце, которое прежде светилось в центре конструкции, треснуло, как яйцо, алхимическое масло сочилось из него и капало на стол.

Локки с Жеаном стояли в дверях и потрясенно разглядывали учиненный разгром. Жук, ждущий столкновения с неведомым врагом, резко выскочил из-за угла и застыл рядом со старшим товарищами.

— Я… О боги! О боги!!!

— Кало? — крикнул Локки, приходя в себя. — Гальдо! Кало! Вы здесь?

Жеан отодвинул в сторону тяжелый занавес, отделявший их от гардеробной. Он не крикнул, не произнес ни слова — лишь Злобные Сестрички выпали у него из рук и громко стукнули о пол.

Гардеробная тоже была разнесена подчистую. Бесконечные вешалки с дорогими костюмами, шляпы и шейные платки, бриджи и чулки, куртки и камзолы, дорогостоящие аксессуары — все исчезло. Зеркала разбиты вдребезги, коробка с гримировальными принадлежностями перевернута, ее содержимое разбросано и размазано по полу.

И среди всего этого на иолу лежали Кало и Гальдо, глядя в потолок невидящими взорами. Их глотки были перерезаны от уха до уха — два одинаковых разреза, похожих, будто лица близнецов.

Жеан безвольно упал на колени.

Жук попытался протиснуться мимо Локки, но тот, оберегая мальчика от ужасного зрелища, с внезапной злостью — откуда только силы взялись! — отпихнул его назад, на кухню.

— Нет, Жук… не надо, — пробормотал он.

Поздно. Мальчишка рухнул на стол из ведьмина дерева и разразился громкими рыданиями.

«О боги, какого же дурака я свалял! — бессильно думал Локки. — Нам надо было сразу же паковать вещички и валить отсюда на хрен!»

— Локки… — прохрипел вдруг Жеан и рухнул лицом вперед. Он содрогался в конвульсиях, пальцы судорожно скребли по деревянному полу.

— Жеан! О боги, да что же это такое! — Локки бросился к товарищу и прижал два пальца к выемке под круглым тяжелым подбородком. Пульс у Жеана был непомерно, недопустимо частым. Он устремил на Локки беспомощный взгляд, рот его беззвучно открывался и закрывался.

Мысли в голове у Локки полетели вихрем. Что это — яд? Или в комнате распылили какое-то алхимическое вещество? Но почему тогда сам Локки ничего не ощущает? Или после этой ночи он настолько в плачевном состоянии, что не может отслеживать реакции собственного организма? Ничего не понимая, Локки в панике окинул взглядом комнату и внезапно заметил некий темный предмет, лежащий как раз между телами братьев Санца.

Предмет оказался отрезанной кистью руки — серой, ссохшейся и морщинистой. Она лежала кверху ладонью, на которой грубой черной ниткой было вышито имя… Надпись получилась кособокая и невнятная, но Локки все равно разобрал ее, тем более что буквы оттенялись едва заметным алхимическим пламенем.

Там было написано: ЖЕАН ТАННЕН.

Как тогда сказал Сокольничий? «Ты знаешь, ЧТО я могу с тобой сделать, если вышью твое подлинное имя», — эти слова сами собой возникли в памяти Локки. Жеан снова застонал и содрогнулся от невыносимой боли, спина его выгнулась дугой. Локки наклонился за мертвой кистью. В голове его проносились десятки планов: изрубить проклятую руку на кусочки… изжарить на алхимической плите… бросить в реку… Он не мог похвастаться знанием основ практической магии, но одно знал наверняка — любое действие будет лучше бездействия.

В этот момент на кухне резко проскрипели по битому стеклу новые шаги.